Эд Лейн бросился к велосипеду и наткнулся на сидевшую на корточках Джейн, внимательно его рассматривавшую.
— Здравствуйте, лейтенант, — сказала Джейн.
— Я не лейтенант, мадемуазель. Я всего.
— У вас появился велосипед?
— Да, мадемуазель. Нам раздали велосипеды, потому что лошади создают слишком много шума. Ночью мятежники слышат нас издалека, и мы никого не можем схватить. А вот с велосипедами все получается совсем иначе.
— И вам удается поймать мятежников?
— Нет, мадемуазель.
Он смотрел на поднятое к нему личико Джейн, наивное, совсем детское, светившееся между двумя гладкими прядями обрамлявших его светлых волос. И уже почти забыл про автомобиль, шум мотора которого затихал вдали.
— Наверное, на велосипеде ездить очень приятно? — спросила Джейн.
— Приятно, когда едешь с горки. А вот на подъеме лучше было бы иметь лошадь.
— Трудно крутить педали?
— Бывает и так.
— Но вы, лейтенант, такой сильный.
— Я не лейтенант, мадемуазель, я королевский констебль первого класса.
— Эми говорила, что вы шотландец.
— Да, я шотландец, и в то же время я ирландский констебль, мадемуазель.
— Как забавно.
— Это нормально, ведь это Соединенное Королевство.
Английское правительство Соединенного Королевства, ирландские мятежники и шотландские полицейские — он считал, что все это находится в равновесии. Боже, защити королеву.
— Вот такую вещь я бы хотела иметь для себя и для сестер, — сказала Джейн. — Такой велосипед. Особенно для Китти, чтобы посещать семьи бедняков. Да и для Элис, которая по четвергам должна бывать в Донеголе. Их привозят из Англии?
— Да, мадемуазель. Эган Маграт, владелец кузницы в Баллинтре, получил их на этой неделе. У него есть даже модели для дам, я сам их видел. У него были такие велосипеды, зеленого и синего цвета.
— Наверное, на него трудно забраться?
— Да, это непросто. Но привыкаешь очень быстро. А если с велосипеда падаешь, то сильно не разобьешься, это не лошадь.
Он спохватился, что шум мотора стал почти не слышен, и схватился за руль велосипеда.
— Прошу прощения, мадемуазель. Но я должен догнать эту чертову машину.
— Почему?.. Почему вы должны гоняться за ней?
— Леди Ферре обещала нам, что предупредит, когда будет пользоваться машиной. Когда она в первый раз выехала на дорогу, мы подумали, что на нас напали бунтовщики. Мы отправили срочное сообщение в Донегол, и там подняли по тревоге весь гарнизон. Леди Ферре сказала, что она будет пользоваться машиной только по вторникам. Это нужно знать фермерам, чтобы в эти дни держать скотину взаперти. А сегодня четверг! Мэри Малоун до сих пор гоняется за свиньей!.. Животное так напугано, что не бегает, а просто летает! А лошадь Мак Мэррина затащила его вместе с телегой в болото у Тюллибрука. Старый пьянчуга пришел в себя, когда оказался в воде.
— Ах, — смущенно сказала Джейн, — вы должны извинить тетушку она наверняка забыла предупредить вас. Она пообещала прогулки моей сестре Гризельде, которая поправляется после тяжелой болезни. По понедельникам и четвергам. Сегодня это было в первый раз. Похоже, что ей прогулка пошла на пользу. Было бы очень печально.
Она скромно замолчала, опустив глаза.
— О! — воскликнул терзаемый угрызениями совести Эд Лейн. — Леди Ферре может делать все что хочет, ведь машина принадлежит ей, и она использует ее на своей земле. Но я подумал, что этот шалопай Шаун Арран вздумал прокатиться без разрешения. Теперь мы будем знать, что выезды будут не только по вторникам, но и по понедельникам и четвергам. Благодарю вас, мадемуазель. До свидания, мадемуазель.
Не зная, как обратиться к констеблю, поскольку он не был лейтенантом, Джейн просто кивнула на прощанье. Эд Лейн наклонил велосипед и взобрался на него. Скрипнуло седло, велосипед как будто присел. Джейн проводила взглядом постепенно уменьшавшуюся спину полицейского. Ее перечеркивала черная линия ружья, направленного стволом в небо.
* * *
Когда король Конхобар напал на след Дейрдры, он послал за беглецами целое войско, потому что три брата были непобедимы, когда сражались вместе. Сражение продолжалось три дня и три ночи, и когда братья пали один за другим, вокруг них возвышалась стена из вражеских тел. Но все три брата погибли.
В ночь с пятницы на субботу на юге Донегола произошла стычка между полицейским патрулем и группой фениев[17]. Во время схватки пуля оторвала часть уха у Эда Лейна. Когда пальба затихла, а лягушки в соседнем болоте успокоились и возобновили свои любовные песни, полицейский Макмиллан встал на камень, чтобы обмотать бинтом голову Лейна. Он проворчал:
— Эта свинья целилась слишком высоко!
В графстве Донегол повсюду возникали очаги восстания. Власти считали, что это было связано с появлением Уга О’Фаррана, схватить которого полиции не удавалось.
Это восстание было реакцией отчаяния после суда над Парнеллом, на протяжении двадцати лет пытавшимся добиться мирным путем свободы для Ирландии. Защитника ирландцев неожиданно обвинили в адюльтере. Оказалось, что у него есть любовница! Замужняя женщина! Жена лейтенанта О’Шеа. Обманутый муж потребовал развода и добился осуждения Парнелла.
Премьер-министр Великобритании Гладстон[18] прервал переговоры с ирландцами. Вся Англия злорадно смеялась над Парнеллом. Даже в Ирландии он был исключен из своей партии. Священники, только что призывавшие Господа помочь Парнеллу, начали дружно проклинать его.
Результаты двадцати лет борьбы превратились в прах.
Парнелл пытался бороться, чтобы восстановить единство в рядах своей партии, по его вине расколовшейся на две части, но число его сторонников уменьшалось с каждым днем. Молодые ирландцы отворачивались от ни на что серьезное не способных «патриотов» и доставали из тайников оружие, спрятанное их отцами.
Тем не менее, наиболее разумные из них считали, что Парнелл должен оставаться во главе движения за независимость; достойной замены ему не было. Разве что только Уг О’Фарран мог объединить мятежников. Триста лет назад О’Нейл и О’Доннел, тоже считавшиеся «сыновьями короля», едва не сбросили англичан в море…
Восстание пока проявлялось только местами в северных графствах Ирландии отдельными ночными нападениями на полицию. У мятежников были давние традиции борьбы, но и у англичан были не менее давние привычки подавления мятежей. Гарнизоны Донегола и соседних графств были немедленно усилены отрядами констеблей из Дублина и Белфаста.
Сент-Альбан, как изолированный от материка остров, оставался в стороне от волнений. Впрочем, на протяжении дня нормальная жизнь продолжалась повсюду. Китти даже не думала о том, чтобы прекратить свои благотворительные походы. А Гризельда с нетерпением ожидала очередного появления автомобиля тетки Августы.
Но в понедельник с утра зарядил дождь, и автомобиль на остров не приехал.
В четверг с утра стояла обычная для Ирландии погода: солнце, ветер и дождь, по очереди или одновременно, и Гризельда приготовилась к поездке. Она решила надеть зеленую накидку, чтобы обойтись без уродливого плаща. Капюшон при этом прекрасно защитит ее от дождя. Широкая юбка позволит без труда забираться на сиденье. Аккуратно уложенные волосы закрывали ей уши; вместе с повязанным сверху шелковым шарфиком эта прическа прекрасно защищала уши от шума.
Оказалось, мотор у подъехавшего автомобиля вместо пальбы стал мурлыкать. Шаун Арран не зря возился с установкой нового двигателя.
Леди Гарриэтта, давно не отличавшаяся тонким слухом, даже не услышала, как подъехал автомобиль. В это время она пыталась уговорить Пэдди О’Рурка опять сопровождать мисс Гризельду во время прогулки.
— Простите меня, ваша честь, — сказал садовник, — но я не поеду! Прошлый раз у меня так сварились ноги, что когда я разувался, то вместе с носками снял три пальца!
— Вам не кажется, О’Рурк, что вы немного преувеличиваете?
— Я?.. Преувеличиваю?.. Нет, конечно!
И чтобы убедить леди Гарриэтту, он принялся ходить по комнате, старательно прихрамывая то на правую ногу, то на левую. Остановившись перед леди Гарриэттой, он спросил:
— Разве не видно, что у меня обе ноги сильно пострадали?
— Да, конечно, я вижу, — промолвила леди Гарриэтта. — Вы вели себя очень мужественно, мне остается только поблагодарить вас.
О’Рурк поспешно удалился, не забывая прихрамывать сразу на обе ноги. Леди Гарриэтта задумалась. Она не представляла, кто бы мог заменить отважного садовника. Ведь у горничных столько дел — их лучше не отвлекать. Надо бы посоветоваться с мужем, но он, как всегда, погружен в работу. Лучше не беспокоить его. Ведь она всегда старалась уберечь его от своих обычных забот и не могла привлечь к решению новых проблем. Может, послать помощника конюха? Но согласится ли кучер Джеймс Мак Кул Кушин остаться без помощника?
