Он долго и напряженно думал об опасности, пока взгляд его не упал на газету и он не увидел, что сегодня — среда, день серьезный. Пришлось встать из-за стола, побриться, принять душ и одеться поприличней. Сделав все это, он взял свою папку и вышел.
Именно по средам карикатуристы обходят газеты и журналы. Когда у дверей, за которыми сидит заведующий оформлением, наберется штук десять нервных художников, голова без тела вызывает их по одному. Атмосфера очень похожа на ту, которая царит в приемной зубного врача.
Обычно приходится обойти многих — заведующего оформлением, как королеву Викторию, рассмешить нелегко; но судьба пожалела Джерри и благородно решила хоть как-то его подбодрить. Начал он с той газеты, где печатался тетя Филлис, и у него сразу взяли там все рисунки, вроде бы даже огорчаясь, что больше ничего нет.
Такое событие надо отпраздновать. Разрезвившись, как дядя Уилл со своей миниатюрой, Джерри решил покутить на славу и, по здравом размышлении, выбрал ресторан знаменитого отеля «Баррибо».
Войдя в это лежбище магарадж и миллионеров, он сразу ощутил, что для полного блаженства ему чего-то не хватает. Все сидели парами; все — но не он. Вот если бы здесь была возлюбленная незнакомка!
Она здесь была, пила кофе за столиком у самой двери.
Он застыл на месте. Миллионер, идущий за ним, толкнул его в спину, но он едва это заметил, глядя на свою мечту, как глядел Гомер на Веру, с той только разницей, что Гомер не сомневался в ее материальности, а Джерри полагал, что перед ним — мираж или астральное тело. Тут она подняла взор, улыбнулась и помахала ему кофейной ложечкой.
Джерри рухнул на стул рядом с ней. Кто-то бил в барабан, но вскоре он понял, что это всего лишь сердце.
— Поразительно! — сказал он. — Я думал, вы у тети.
— Я там и есть, — отвечала она. — Приехала по делу.
— И уедете?
— Да.
— Это плохо. Давайте позавтракаем.
— Я позавтракала.
— Ну, еще раз.
— Нет, спасибо. А вы ешьте, мешать не стану.
— Помешать мне невозможно. Я кучу. И не говорите: «Вот свинья!» У меня большая удача. Что вы знаете о жизни карикатуристов?
— Очень мало.
— По средам они обходят журналы и газеты. Спасибо, если продадут один рисунок.
— Но сегодня?..
— Вот именно. Сегодня я продал все в первом журнале.
— Как хорошо!
— Замечательно.
— Естественно, вы кутите. Хоть бы и мне так повезло!
— В чем?
— В том деле, из-за которого я приехала. Как вы думаете, что это значит, когда тебя приглашает юрист?
— Деньги, наверное.
— Хорошо бы, а то я тоже раскутилась.
— Когда вы получили письмо?
— Сегодня утром.
— Я думаю, это — наследство.
— Вроде не от кого.
— У вас никто не умер?
— Нет. Да и вообще, они все бедные.
— Школьная подружка, которой вы помогли на хоккейном поле?
— Зачем им умирать? Они молодые.
— Да, действительно. Это тайна.
— Тетя говорит, ловушка.
— Какая?
— Ну, белые рабыни. Заманят, усыпят — и в Южную Америку.
— Почему именно вас?
— Надо же кого-нибудь.
— Как по-вашему, похоже это на правду?
— Если тетя так думает, значит — непохоже.
— А кто этот юрист? Не из портовых районов?
— Нет, с Бедфорд-роуд. Звучит солидно: «Скроп, Эшби и Пембертон». Мой — Уиллоуби Скроп, такая подпись.
— А, черт! Простите.
— Почему вы ругаетесь?
— Он — скорей мой, чем ваш. Мой дядя.
— Да? А какой он?
— Высший сорт.
— Девиц не усыпляет?
— Ни в малейшей мере.
— Это хорошо.
Пока они говорили, Джерри ел, а теперь закурил сигарету, предложив другую даме.
— И еще хорошо, что тети нет, — сказала она, выпуская дым.
— Не любит, чтоб курили?
— Да. От курения бывает бессонница, мигрень, астма, бронхит, гастрит, близорукость, ревматизм, радикулит, ишиас и сыпь.
— Хотел бы я познакомиться с вашей тетей. Какой ум!
— Ничего не выйдет, вы — художник.
— О да, русские княгини! Строгая женщина. Почему вы к ней едете?
— Надо. Да, кстати, насчет ресторана.
— Я жду — не дождусь.
— Придется подождать еще.
— А, черт! Простите. Почему?
— Я забыла, что у тети день рождения. Может, в субботу?
— Хорошо, но «А, черт!» я прибавлю.
— Значит, здесь, в шесть часов?
— Вот именно.
— Ну, я пошла, а то опоздаю на лучший поезд. Далеко эта контора?
— Не очень близко.
— Тогда посадите меня в такси.
Такси уехало. Джерри пошел домой пешком. Он сильно поистратился, а шоферы не довольствуются очарованием манер. Но он и так прогулялся бы. Ему надо было обдумать проблему со всех сторон, а он лучше думал на ходу.
Проблема требовала размышлений. Недавняя встреча окончательно убедила его в том, что жениться он может только на одной девушке. Как же увернуться от другой? Поистине, тупик из тупиков! Царь Соломон или Бригем Янг не сочли бы это проблемой; они не сочли бы — но он счел.
Размышлял он и дома. Ему припомнилась комедия, где герой говорит девице, напомнившей о помолвке: «Ах, забыл сказать! Ее нет» — и он позавидовал прыти комедийных героев, когда зазвонил телефон. Прелестный голос возможной тещи очень удивил его, она не болтала с ним по телефону, мало того — вообще избегала бесед с возможным зятем.
— Джеральд? — сказала она. — Добрый день. Я не помешала?
— Нет. Я в среду не работаю.
— Бывают же счастливые люди! У меня как раз по средам — утренний спектакль. Вы слышали, как актриса идет мимо рыбной лавки? Рыбы смотрят на нее, точь-в-точь — зрители, а она думает: «Вспомнила! У меня утренний спектакль». Но я звоню вам не для того, чтобы рассказывать анекдоты. Я проводила Веру в Брюссель, и она дала мне печальное поручение.
— Мне вас очень жаль.
— Пожалейте себя, — проворковала кавалерственная дама.
Что-что, а слово держать она умела. Обещала любимой дочери объяснить ее жениху, что свадьбы не будет, — и объяснила со свойственным ей искусством.
— Я знаю, — сказала она, — вы поймете. Вера просила передать, что вы для нее — нежный, близкий друг. До свиданья, Джеральд, всего вам доброго.
Когда Джерри опускал трубку, она дрожала в его руке. Дама Флора подчеркнула, что дочь считает его слабым, и слабым он был, если это не слишком слабое слово. Такой стилист, как Флобер, выбрал бы свой, французский аналог выражению: «Просто студень какой-то».
Произошло это потому, что он испытал облегчение. Слово и здесь — слишком слабое. Когда человек на эшафоте видит всадника с королевским помилованием, мы не говорим: «Он испытал облегчение». Чувства Джерри лучше всего сравнить с чувствами Криспина Скропа, когда тот смотрел, как Уиллоуби пишет чек.
Какое-то время счастливец просто сидел, испытывая благоговейное почтение к ангелу-хранителю; потом ему пришло в голову, что надо не созерцать, а действовать. Да, они обедают в субботу, но только сумасшедший будет сидеть до тех пор сложа руки. А в такое время — каждая минута на счету. Там, в Борнмуте, ее может умыкнуть какой-нибудь наглец. Значит, туда и отправимся. Однако сперва хорошо бы узнать ее имя.
К счастью, это легко. Она пошла к дяде Уиллу. Звоним ему.
— Дядя Уилл? Это Джерри.
Уиллоуби был суховат. Он уезжал на несколько дней играть в гольф и очень спешил.
— Ах ты, Господи! — сказал он. — Бегу на вокзал, а ты звонишь.
— Ты уезжаешь?
— Да. Играть в гольф.
— Я на одну минутку. В субботу я обедаю с одной девушкой…
— А как же твоя Вера?
— Все в порядке. Она со мной разошлась.
— Очень рад. Неприятная девица.
— А эта — нет слов!
— В чем же дело?
— Я не знаю, как ее зовут.
— Ты не спрашивал?
— Нет.
— Почему?
— Так, не довелось. Дядя вздохнул.
— Именно этого я и боялся с тех пор, как ты упал из коляски. Ну, пока.
— Нет, нет. Ты ее знаешь. Она у тебя сегодня была. Дядя засопел, показывая этим, что Джерри удалось пробудить его интерес.
— Господи! Да, она говорила, что знакома с тобой. Ее зовут Джейн. Джейн Ханникат. Она — стюардесса.
— Я знаю.
— Работу, конечно, бросит. Получила большие деньги. Один старик, Донахью, с ней летал. Теперь он умер. Мне звонили из Нью-Йорка. Родных у него нет, все оставил Джейн. Я рад за нее, хорошая девушка. Больше миллиона, меньше двух. Ну, пока, а то опоздаю!
Большую часть дня Мейбл сидела за своим столом и ни о чем не думала, выходя из забытья лишь в тех случаях, когда являлся посетитель. Но рано или поздно жизнь возвращалась к ней, мысли — обращались к чаю. В тот день мгновенье это совпало с уходом хозяина. Когда его летящие фалды исчезли за дверью, она поняла, что хочет пить.
Обычно она посылала за чаем рассыльного по имени Перси, но сейчас, без начальника, предпочла выпить дивный напиток не из пластмассового стаканчика, а из фарфоровой чашки. Захотелось ей и погулять, поглядеть витрины.
