Обращаясь к широким социальным проблемам, Акутагава продолжает изучение духовного мира человека. Тема эта остается сквозной для всего его творчества. Присутствует она и в самых острых социальных его новеллах. Но дело в том, что если раньше психология человека, внутренний мир человека иногда представали в новеллах Акутагавы как нечто изолированное, как нечто вневременное, присущее человеческой природе вообще, независимо от конкретных условий жизни данного общества, то новеллы, относящиеся к последнему периоду его творчества, посвящены жизни современного буржуазного общества Японии, а не общества вообще.
Акутагава формировался как писатель-реалист в переломную эпоху, когда Япония, уже превратившаяся в империалистическую державу, все явственнее стала ощущать удары кризиса, обрушившегося на буржуазный мир. С каждым годом росло и ширилось в Японии социалистическое движение, мощным стимулом развития которого послужила Октябрьская революция в России. Об этом нельзя забывать, говоря о творчестве Акутагавы этого периода.
В эти годы Акутагава в полной мере демонстрирует возросшую зрелость социального мышления, критикует не отдельные пороки буржуазного общества, а весь результат воздействия этого общества на человека. Особенно отчетливо это можно увидеть в его новеллах «Ком земли», «Любовный роман», «Мать».
Не считая эссеистики последних лет, памфлет «В стране водяных» с полным основанием можно назвать итоговым произведением, продемонстрировавшим результаты идейных и творческих поисков Акутагавы. Путь к памфлету «В стране водяных» не был прост и прям. Были и заблуждения, и ошибки.
На этом пути к социальной сатире лежали такие новеллы, как «Удивительный остров», «Сражение обезьяны с крабом», «Момотаро». Сатира, сарказм, гротеск, иносказание — Акутагава широко пользуется этими средствами, чтобы ярко и всесторонне показать характер общества, в котором он живет.
Акутагава писал: «Пусть драгоценность разобьется, черепица уцелеет. Шекспир, Гете, Тикамацу Мондзаэмон неизбежно погибнут. Но породившее их лоно — великий народ — никогда не погибнет. Всякое искусство, как бы ни менялись его формы, родится из недр народа». Но, творя для народа, во имя народа, Акутагава так и не мог до конца понять народ, найти в нем опору.
Неприятие социального зла, стремление побороть это зло и сознание бессилия осуществить свое стремление — вот тот трагический треугольник, из которого Акутагава оказался неспособным вырваться, вот причина его мучительных переживаний и в итоге — самоубийство.
Таков путь Акутагавы. Достигнутое им не сразу и не всеми было понято и оценено. Старые представления о сущности и назначении творчества были слишком живучи, специфические черты, которые приобрел реализм в новых условиях, не осознавались как нечто закономерное и необходимое, определяющее движение литературы вперед. Время показало, что творческие искания Акутагавы были плодотворны. Плодотворным было и избранное им направление развития японского реализма.
***
Предлагаемый вниманию читателей новый сборник новелл Акутагавы можно рассматривать как третий том «Избранного в 2-х томах», вышедшего в издательстве «Художественная литература» в 1971 году и вызвавшего широкий интерес советского читателя. Он включает новеллы, относящиеся ко всем периодам его творчества.
Составляя настоящий сборник, мы исходим из стремления познакомить читателя с теми новеллами, которые не вошли в предыдущее издание, причем новеллами, позволяющими значительно шире, объемнее увидеть творческий путь писателя. Мы стремились именно таким подбором новелл осветить новые, до сих пор не известные стороны таланта Акутагавы, показать на совершенно ином, чем в предыдущих сборниках, материале особенности и направление его творческого роста. Сюжет входящих в настоящий сборник новелл «Сусаноо-но микото» и «Сусаноо-но микото на склоне лет» почерпнут из «Кодзики». Но в этих новеллах суровый бог предстает в совершенно новом, резко расходящемся с мифологической трактовкой образе: с одной стороны — обманутого в своих честных побуждениях, а с другой — понимающего, что высшее счастье — делать добро. Однако Акутагава не просто переосмысливает, осовременивает старинные сюжеты. Они, как правило, служат ему для глубокого, философского проникновения в действительность.
Совершенно новый аспект творчества писателя найдем мы в новеллах «Ад одиночества», «Одержимый творчеством» и «Рассказ Ёноскэ». Герой «Одержимого творчеством» — реально существовавший выдающийся японский романист Бакин, прославившийся еще при жизни. Он жил в XVIII веке, но его мысли о взаимоотношениях художника и общества, понимаемого в самом широком смысле, актуальны и поныне.
«Ад одиночества» поистине программная новелла писателя. Идея внутреннего духовного одиночества человека стала чуть ли не центральной в его творчестве. Все его новеллы о маленьком человеке, отторгнутом обществом, вышли фактически из «Ада одиночества», являются развитием идей, пунктирно намеченных в этой новелле. Достаточно обратиться хотя бы к новеллам «Тень» и «Десятииеновая бумажка», входящим в сборник. В «Тени» изображен одинокий, затравленный человек, который возвел в принцип отношений между людьми подозрительность и недоверие. Снедаемый ревностью, он убивает любящую его жену.
Этим же неверием в доброту ближнего окрашено поведение героя «Десятииеновой бумажки». Ему чуждо и непонятно бескорыстие в отношениях между людьми, хотя сам он не бездушный эгоист, готовый на все ради собственного благополучия пли карьеры. Нет, он совершенно ординарный человек, «как все». В этом еще большая трагичность картины, нарисованной Акутагавой, правда, на первый взгляд не столь уж мрачной, поскольку за ней проглядывает добрая улыбка автора.
В мировой литературе известна традиция переосмысления однажды созданных образов (Дон-Жуан, Синяя Борода). Подобная традиция существовала в японской литературе и до Акутагавы, но в «Рассказе Ёноскэ», персонажа из новеллы великого Ихара Сайкаку «Любовные похождения одинокого мужчины», она обретает новое качество. Ёноскэ — японское подобие Дон-Жуана. И сопоставление по-новому интерпретированных обликов этих литературных героев, — а читатель, в этом нет никакого сомнения, мысленно сопоставит их, — представляет большой интерес.
Чрезвычайно тонко и иронично пародирует Акутагава предания и легенды в новеллах «Барсук», «Ведьма», «Момотаро». Наиболее сатирична новелла «Момотаро». Как известно, Момотаро, персонаж популярной сказки, стал в Японии примером доблести, его завоевательный поход — примером поведения японцев. Акутагава развенчивает культ японца-завоевателя.
В Японии, где семейные традиции все более размывались, проблема «отцов и детей» превратилась в острую социальную проблему. Не остался к ней равнодушен и Акутагава, что можно видеть по новеллам «Отец» и «О-Рицу и ее дети». В них мы находим еще один мотив, занимающий центральное место в творчество писателя, — столкновение эгоизма и человечности. Именно глубокой любовью к человеку проникнуты эти новеллы.
Людской эгоизм всегда занимал значительное место в творческой практике Акутагавы. Мы уже говорили об этом. Но, пожалуй, ни в одной новелле он не обнажал его с такой беспощадностью, как в «Матери».
Как всякий выдающийся художник, Акутагава в каждой новой новелле ставит новые проблемы. Именно это и определяет ценность и неповторимость любой из его новелл, определяет тот интерес, с каким встречала их читающая публика. Новеллы Акутагавы вошли в золотой фонд японской культуры. Хочется надеяться, что данный сборник будет способствовать тому, что они еще более прочно войдут и в культурный обиход нашей страны.
В. Гривнин
Перевод В. Гривнина
Токугава — третья династия сегунов, военно-феодальных правителей Японии (1603—1867).
Каватакэ Мокуами (1816—1893) — японский драматург, прославившийся своими фарсами (кёгэн).
Рюка Тэйтанэкадзу (1807—1858) — японский писатель.
Дзэндзай Анэйки (1822—1893) — знаменитый японский актер. Известен как составитель первого собрания сочинений великого японского поэта Басё.
Тоэй — японский актер.
Дандзюро-девятый (1837—1903) — знаменитый актер театра Кабуки.
Удзи Сибун (1791—1858), Мияко Сэнтю, Кэнкон Борюсай — японские актеры.
