Минуту поколебавшись, виконт проникся этими доводами и разразился потоком невнятных благодарностей, хотя голова у него разболелась от усилий. Пэки от благодарностей отмахнулся.
– Ради того чтобы помочь такому другу, как ты, Вик, чего б я только не сделал, – с чувством заверил он. – Ну а теперь ложись в постель, выспись как следует. А утром объявишь всем, что у тебя легкая простуда. И пусть еду тебе приносят в номер до дальнейших распоряжений.
– Да, мой Пэки.
– И смотри, носа из комнаты ни под каким видом не высовывай!
– Ни за что, мой Пэки!
– Знаешь, отдай-ка ты мне лучше свой маскарадный наряд. Копы в этот самый момент, возможно, прочесывают город, разыскивая его обладателя. Отвезу костюм к себе на яхту и выброшу за борт. Надеюсь, – чуть педантично добавил Пэки, – тебе это послужит уроком. Не ходи на маскарады в костюме ящерицы. Поменьше б людей болталось по городу в таких костюмах, – заключил он, – мир стал бы куда лучше и чище!
На следующий день, в два часа, Гедж лежал на диване в гостиной, пребывая не в самой отменной форме. Во рту чувствовался какой-то темно-серый привкус, и он испытывал нерасположенность к любым мыслям или действиям. Снаружи весело щебетали птички, но ему хотелось одного – чтобы они умолкли.
Вчерашний вечер расплывался в тумане путаными обрывками. В общих чертах припоминалось, что он пережил приключения, каких у него не случалось со времен Лос-Анджелеса, но детали как-то комкались. Четко проступало одно: он с кем-то дрался.
Потом картина прояснилась, и он со страдальческим вздрогом сел. Ему четко припомнилось, что соперником в драке был молодой человек в ярком костюме ящерицы. А так как такой костюм носил только виконт де Блиссак, следовательно, он и был противником. Особой сообразительностью Гедж не отличался, но уж такой простой вывод сделать одолел.
И пришел в смятение! Сегодня виконт должен был приехать в шато на неопределенный срок, и вставала проблема – как же правильно вести себя хозяину с почетным гостем, если накануне вечером он приложил столько усилий, чтобы придушить его? А вот решить столь сложную задачу с ходу Геджу было не под силу.
Он все еще сражался с ней, когда дверь открылась и голос дворецкого, объявляющий о приезде виконта де Блиссака, вынудил его подскочить, будто диван под ним взорвался.
Через минуту вошел Пэки, протягивая руку.
– Добрый день, добрый день, добрый день! – зачастил он. – Какой денек! А-ах, какой же сегодня денек! Жаворонок на крыле, улитка на листе, Бог в небесах. Все расчудесно в нашем мире! А как вы, мистер Гедж?
Гедж взирал на гостя, содрогаясь от холодной враждебности. Для человека, который терпеть не может улиток и не так уж обожает жаворонков, бьющая через край веселость в такой момент, даже выказанная дорогим другом, непременно показалась бы несносной. А уж если это не друг… Почему в точности, припомнить Гедж не сумел, но знал наверняка, что этого типа он здорово невзлюбил. Мало того, цитируя стихи, когда и прозу-то с трудом вытерпишь, мерзейший этот субъект ни с того ни с сего объявляет себя виконтом де Блиссаком. Какой бы в голове Геджа ни царил хаос, но уж кто Блиссак, а кто нет, ему помнилось распрекрасно.
– Какого такого дьявола вы сюда ввалились?
– В гости приехал!
Кинув на него короткий взгляд, Гедж потянулся к звонку.
– Я бы не стал, – остерег его Пэки.
– Что?
– Не стал бы, и все.
– Я хочу позвонить дворецкому, чтобы он вас вышвырнул отсюда.
– Вот я и говорю – не стал бы.
– Врывается, видите ли, прикидывается де Блиссаком…
– Прикидываться покойным де Блиссаком у меня есть особые причины. Ах, Гедж, Гедж! – вздохнул Пэки. – Вы сами не осознаете всей своей силы!
– О чем это вы, черт вас дери? – выкатил глаза Гедж.
– О драке с виконтом. Вы, надеюсь, не запамятовали?
Гедж явно старался проглотить свое адамово яблоко.
Это ему не удалось – оно по-прежнему скакало вверх-вниз.
– Да я до него и не дотрагивался!
– Хм… А вот полиция придерживается другой точки зрения. Они раскинули сети и прочесывают окрестности, разыскивая невысокого, но плотного убийцу, которого в последний раз видели в восточном наряде с тюрбаном на голове.
Гедж затрясся.
– Да я и поколотил его самую чуточку…
– A-а, вы говорите о первой стычке! Позвольте, я назову ее предварительной разминкой?
– О первой?
– Ну да, а про вторую, значит, забыли?
– Ой Господи! Вот те на!
Гедж суматошно копался в закоулках своей ущербной памяти в поисках хоть крупицы воспоминаний о драке. Но не сыскалось ни единой.
– Вы что же, хотите сказать, случилась и вторая?
– Ого! Да еще какая!
– И субъект этот в неважнецкой форме?
– Вообще ни в какой. Вот я и решил: единственно, что можно сделать, – приехать сюда вместо него. Конечно, если рассматривать вопрос под строго формальным углом, я не виконт де Блиссак. Но вы совершите чудовищную ошибку, если не примете меня в этом качестве. Миссис Гедж, вернувшись, не найдет в шато ни одного виконта. Вам не кажется, что она кинется наводить справки?
Гедж мешком рухнул в кресло и принялся усердно тереть лоб. Верить или не верить, вот в чем вопрос!
Одна частичка разума нашептывала ему: нелепо предполагать, что человек, отчаянно подравшись за ужином, может наглухо забыть все на следующий день. Но тут же закрадывалась обескураживающая мыслишка: а что, если этот Пэки все-таки говорит правду? В таком случае выгонять его – попросту катастрофа!
Тем самым натуральный цвет решения окрасился болезненным оттенком метаний, а энергичные и срочные меры, вроде звонка дворецкому, потеряли всякое право именоваться поступками. Мало кто из людей в альпаковом пиджаке и полосатых фланелевых брюках так напоминал Гамлета, как Гедж в эту минуту.
– Нет, я не могу – простонал он. – Неужели я мог забыть? Когда «Храмовники» встретились в Лос-Анджелесе, я все прекрасно помнил и на другой день! Отчетливо вспоминал, как врезал этому Уэнстейну. Рыжий такой, недвижимостью занимался. Посмел отколоть шуточку насчет калифорнийского климата… Все, все помнил!
– Не имел удовольствия видеть вас в Лос-Анджелесе, – отвечал Пэки, – но вряд ли тогда вы упились как вчера. Уж и не припоминаю, когда мне доводилось встретить такого упившегося человека. Просто в лоскуты! Пожалуй, вы забыли, что и мне врезали?
Глаза у Геджа совсем выпучились.
– А я врезал?
– Еще как! Глянули нехорошо так – и бамц!
Гедж наконец уверился. Если уж он запамятовал, что налетел на субъекта таких габаритов, да еще и врезал ему, то мог забыть что угодно.
– Так как мы поступим? – осведомился Пэки. – Стараюсь я ради одного – спасти вас от неприятностей. Если желаете, чтоб я ушел, разумеется, я уйду сейчас же. Но тогда – как же с миссис Гедж? Она ведь напишет виконтессе, интересуясь, куда же запропастился ее сынок. Несомненно напишет. И выплывет вся история. А уж полиция обязательно нападет на ваш след. А после… Да, насчет гильотины можно шутить сколько угодно… единственное средство от перхоти и так далее… но никто не убедит меня, что вам она придется по вкусу. Так что? Оставаться мне или убираться?
Гедж метнулся с кресла и лихорадочно вцепился в пиджак гостя.
– И не думайте уходить!
– Итак, по зрелом размышлении, вы хотите, чтоб я остался?
– Конечно, черт вас дери!
– Думаю, решение разумное.
Гедж промокнул лоб и подобострастно взглянул на Пэки. Неужели было время, когда ему не нравился – да что там, когда не внушал, как сейчас, обожания, – этот достойный молодой человек?
– Не знаю, как и благодарить…
– Что вы, что вы! Не за что.
– Так благородно с вашей стороны. Да, именно. Благородно!
– Ну что вы! Так, ерунда!
Запоздалое воспоминание о вчерашнем вечере всплыло у Геджа.
– Послушайте-ка, я вроде брякнул на празднике, будто настоящего футбола в Йеле нет…
– A-а, чепуха! Забудьте!
– Нет, не чепуха! – серьезно возразил Гедж. – Так знайте, я восхищаюсь тамошним футболом. По-моему, классный футбол. – И, поколебавшись с минутку, точно бы чувствуя, что необходимо принести последнюю жертву, закончил: – Спросите меня, и я скажу: Йель превосходит университет Южной Калифорнии на три очка.
– Ну не на три же!
– Да-с, сэр! Именно – на три!
– На одно максимум.
– Ладно, скажем, на два, – уступил Гедж.
В каждой запутанной повести вроде той, что рассказывается тут, наступает момент, когда добросовестный рассказчик обязан урвать минутку и устроить своего рода инспекцию или парад различных персонажей драмы, если он желает вести честную игру Очень удобно для читателей и способствует четкому видению, когда дается обзор событий с птичьего полета для тех, кто – не по своей вине – не умеет летать как птичка.
Вот он, краткий обзор того, что происходило, когда Пэки Франклин явился в шато «Блиссак».
Миссис Гедж сидит в офисе своего лондонского адвоката. Ее не удовлетворили его действия от ее имени на предмет уклонения от английского подоходного налога, и она выкладывает ему все начистоту.
