особую пудру.
— Знаю.
— Откуда, черт побери, вы знаете?.. — Липотинские брови поползли вверх.
— Маленький фокус! Сдается мне, я вам уже однажды говорил: слишком хорошо мне известен подарок господина Маске, добытый им в склепе святого Дунстана! Дадите вы мне его, наконец?
Липотин отпрянул назад.
— Что вы такое несете о Маске и святом Дунстане?! Я не понимаю ни слова. Этот шар не имеет ничего общего с почтенным Маске! Сам я получил его в подарок много лет назад в скальном гроте нагорья Линг-Па у вершины Дпал-бар. От дугпы в красной тиаре.
— Вы опять пытаетесь меня мистифицировать, Липотин?
— Ни в коем случае. Серьезен, дальше некуда! Разве я посмел бы морочить вам голову сказками! Дело было так: за несколько лет до начала русско-японской войны я был послан одним богатым русским меценатом с особым заданием в Северный Китай, на китайско-тибетскую границу; я должен был приобрести кое-какие тибетские раритеты, ценности поистине фантастической: речь шла о храмовых образах и о древних
китайских миниатюрах на шелку. Однако, прежде чем думать о сделке, необходимо поближе сойтись с партнером, желательно даже подружиться. Среди тех, с кем мне пришлось иметь дело, были и обитатели Дпал-бар-скид. Секта называлась «Ян», и отличал ее в высшей степени странный ритуал. Познакомиться с ним конкретно крайне сложно, еще сложнее уловить его смысл, даже мне это было нелегко, хотя я неплохо разбираюсь в дальневосточной магии... Этот инициатический ритуал являет собой «таинство красного шара». Лишь один-единственный раз удалось мне присутствовать на церемонии. Каким образом, к делу не относится... Неофиты вдыхали в себя дымы тлеющей пудры, которая хранилась в красных шарах из слоновой кости. Техника традиционна, и описывать ее сейчас не имеет никакого смысла. Скажу только, что обрядом «Инь — Ян» руководил верховный жрец, а двое молодых монахов помогали ему; неофит должен был пережить «свадьбу в герметическом круге». Что они имели в виду, назвав столь странным образом свой ритуал посвящения, так и осталось для меня загадкой. Язык не поворачивается строить домыслы. Знаю единственно с их слов, что, вдыхая дымы красной пудры, неофит получает возможность «выхода» из тела, после чего способен шагнуть за порог смерти и, заключив брачный союз со своей женской, в земной жизни почти всегда скрытой «второй половиной», приобщиться к немыслимым магическим энергиям и обрести отныне право на реальное бессмертие своего Я, остановку колеса рождений, — короче, он восходит на ту божественную ступень небесной иерархии, на которую не ступит ни один смертный до тех пор, пока не будет посвящен в таинство красных шаров. В основании данного учения, очевидно, лежат идеи, символически воспроизведенные в государственном гербе Кореи: мужской и женский принципы, слитые в едином круге неизменного... Ну ладно, будет соловьем разливаться, вы, почтеннейший, наверняка смыслите во всем этом куда больше.
О, сколько ядовитой иронии было заключено в этой лицемерно-уничижительной интонации! Липотин был явно невысокого мнения о моих познаниях в символике западноазиатской мистики. Однако символ «Инь — Ян» столь широко распространен в Западной Азии и пользуется таким почитанием, что даже я, европейский литераторишка, был с ним знаком. Он изображается в виде круга, разделенного изгибом синусоиды на две части — одна красная, другая голубая, — слитые воедино в пределах окружности: геометрическая иллюстрация соития Неба и Земли — мужского и женского начал.
А Липотин, пренебрегая произведенным эффектом, как ни в чем не бывало продолжал:
— Для секты «Ян» сакральным смыслом этого символа является сохранение, фиксация магнетических энергий обоих принципов, которые при разделении полов растрачиваются впустую. Другими словами, они исповедуют доктрину... гермафро-дитического брака...
И вновь меня всего сверху донизу пронизывает ослепительная вспышка, испепеляющая, как мне кажется, все внутри!.. Потом громовым раскатом в моем сознании откликается: Инь — Ян — Бафомет! Одно и то же!.. Одно и то же! «Вот он, путь к королеве!» — ликует во мне какой-то голос столь неистово, что крик этот доносится даже до моих ушей. И одновременно чудесный покой снисходит в мои взбудораженные мысли и чувства.
Липотин, прищурившись, наблюдает за мной: от него конечно же не ускользнула ни одна из стадий моего душевного состояния — от испуганной бледности до уверенной, осененной странным спокойствием усмешки; и он усмехается в ответ с той же хладнокровной уверенностью.
— А вы, я вижу, знакомы с древним таинством Гермафродита, — говорит он, выдержав небольшую паузу. — Ну-с, в горном дацане мне объяснили, что содержимое этого красного шара реализует соитие нашего мужского аспекта с женским...
— Дайте! — холодно и властно сказал я; это был уже приказ.Лицо Липотина стало торжественным.
— Повторяю, несколько минут назад я вдруг вспомнил... Видите ли, с этим шаром связано одно условие, особо оговоренное дугпой в красной тиаре. Я поклялся ему уничтожить содержимое шара, если сам не пожелаю использовать его, но ни в коем случае не передавать в третьи руки, если только этот третий не потребует твердо и непреклонно...
— Я требую! — воскликнул я. Однако Липотин и бровью не повел:
— Вы ведь знаете, как обходятся путешественники с экзотическими подарками туземцев: за время долгого пути их скапливается такое количество, что об отдельных просто забываешь: все это летит в чемодан, ты едешь дальше, а в конце пути,растерянно глядя на диковинный хлам, которым наполнен твой багаж, недоуменно разводишь руками. Ну скажите на милость, зачем мне этот шар секты «Ян»? Что касается меня, то я никогда не испытывал ни малейшего желания навеки уложить мой«Ян» в одну койку с моей «Инь»... Или замкнуть себя своей же
женской половиной в какой-то герметический круг!*. Нет уж! Спасибо! Есть еще порох в пороховнице!..
Липотин цинично ухмыльнулся и сделал отвратительно непристойный жест.
Но я не дал себя этим отвлечь и настойчиво повторил:
— Вы слышите, я требую! Решительно и со всей серьезностью! И да поможет мне Бог! — прибавил я и уже хотел было клятвенно поднять руку, но Липотин меня оборвал:
— Если уж вы во что бы то ни стало решили поклясться, то давайте в таком случае — ну хотя бы шутки ради! — следовать методе секты «Ян». Согласны?
Я кивнул. Липотин велел мне приложить левую руку к полу и произнести: «Требую и все последствия беру на себя, дабы не тяготело над тем, кто вручил мне красный шар, кармическое возмездие».
Я усмехнулся: не мог отделаться от впечатления какой-то дурацкой комедии, тем не менее во время клятвы мне стало не по себе.
— Ну вот, теперь другое дело! —
