– Это он и есть?
– Кто?
– Новый казенный раввин.
– Такой щенок?
– Молоко на губах не обсохло…
– Какие у него длинные волосы!
– Волос долог, да ум короток…
Однако у героя хватило ума за один день нанести с полдюжины визитов местным заправилам, сливкам города – Бахмутским, Каневским, Рогачевским и прочим представителям лубенской буржуазии. В субботу перед выборами он был в синагоге. Его посадили на видное место, чтобы хорошенько наглядеться на него; ему пришлось выдержать несколько сот рукопожатий. Наконец, его вызвали к чтению торы.
Это было нечто вроде экзамена. Парень прочел текст с блеском. Однако все это ничто в сравнении с тем, что творилось во время выборов. А творилось вот что. Зал управы был полон народу, и уже собрались приступить к выборам, как вдруг самый молодой из кандидатов выступил с речью, и к тому же по-русски, которую ни к селу ни к городу пересыпал цитатами из писания, притчами и аллегориями. Тем не менее речь его так понравилась, что он был избран в раввины всей общиной единогласно, не получив ни одного черного шара.
Сейчас же домой полетела телеграмма: «Поздравьте, избран единогласно!» Сам же только что избранный молодой раввин отправился принести свою благодарность старому Нахману. Старик был чрезвычайно растроган тем, что его протекция оказала такое действие. И он попросил молодого раввина повторить перед ним речь, которую он произнес на выборах. Раввин ответил, что охотно повторил бы ее, но, к сожалению, тут и слушать нечего.
– Почему же говорят, что публика пальчики облизывала?
– Если разрешите, я расскажу вам одну историю…
– Пожалуйста, если она только имеет отношение к делу.
Старый Каган приготовился слушать, надел очки, и молодой раввин начал:
– История, которую я вам расскажу, случилась с одним священником. Молодой свежеиспеченный попик пришел к митрополиту за благословением и советом, – что бы ему такое сказать прихожанам в праздник. Митрополит благословил его и посоветовал рассказать прихожанам о святых угодниках; например, о чуде с сорока святыми, которые три дня и три ночи блуждали по лесу и чуть не умерли с голоду. Но господь явил чудо – они нашли каравай хлеба. Все сорок святых уселись есть этот хлеб. Ели они, ели, и еще на завтра осталось… Когда наступил праздник, молодой священник рассказал прихожанам в церкви о чуде, только чуточку по-иному. Один святой блуждал по лесу три дня и три ночи, чуть не умер с голоду. Тогда господь явил чудо – он нашел сорок хлебов. Присел он утолить голод. Ел-ел, ел-ел, и еще на завтра осталось. Позже, когда митрополит сделал ему выговор, как это священник мог допустить такую грубую ошибку, молодой попик ответил:
– Для моих прихожан и это чудо…
Старый Каган чуть не растаял от смеха. Он был очень доволен новым казенным раввином, радовался ему, как родному.
Торжество юноши длилось, однако, недолго. Оно было вскоре омрачено, как мы это дальше увидим. Пока же съездим с юным раввином в его родной город Переяслав.
Наш герой представлял себе, что Переяслав ходуном ходит по случаю его избрания. Шутка ли – такой успех и в таком возрасте! Ничего подобного! Рада была только его родня, и то не совсем. Радоваться можно будет только тогда, когда выборы утвердит губернатор. А пока все это висит в воздухе. Нужно еще съездить в губернию, в Полтаву, хлопотать, подмазывать… Этого одного было достаточно, чтобы охладить восторг героя. А вдобавок, нужно же было ему встретиться с Хайте Рудерманом, младшим братом бывшего лубенского раввина. Хайте шел ему навстречу с независимым видом, руки за спину, в желтой куртке внакидку. Не чувствуя за собой никакой вины, наш герой протянул ему руку. Но тот и пальцем не пошевельнул, отступил в сторону и прошел мимо, как незнакомый. «Брат за брата», – подумал оскорбленный герой, найдя тут же оправдание для оскорбителя, и побежал излить свою душу перед другим своим товарищем, Авремдом Золотушкиным. Несмотря на то, что Золотушкин был с Хайте Рудерманом на ножах, он решительно стал на сторону Рудермана и сказал герою в глаза, что порядочный человек не должен ему подавать руки по двум причинам: во-первых, потому, что он теперь казенный раввин, а казенный раввин – это лицемер, ханжа, блюдолиз у богачей и чиновник правительства; во-вторых, честный человек не отбивает у другого заработок, не вырывает, как собака, кость изо рта…
Коротко, но ясно. Герой наш чувствовал, что в словах Золотушкина кроется большая правда. И ему вспомнилась встреча в день выборов с лубенским экс-раввином Шимоном Рудерманом: как тот побледнел, какие у него были испуганные глаза, словно спрашивающие: «Что я тебе сделал?» Таким жалким выглядит пес, которого искусали и затравили другие псы. При этой встрече у героя сжалось сердце. В какую-то минуту он был готов броситься несчастному Шимону Рудерману на шею, просить у него прощения, уступить ему Лубны вместе с их почтенными обывателями и снять свою кандидатуру в раввины. Вот это было бы человечно, даже более чем человечно. Но порыв длился не дольше одной минуты, тут же выступил эгоист – собственное «я». И это «я» победило.
Можно себе представить, в каком душевном состоянии герой ушел от своего друга Золотушкина. Что может быть хуже сознания, что прав другой, а не ты? У Чехова есть для этого точное выражение: он чувствовал себя так, будто мыла наелся. Одного только Шолом не мог понять: почему казенный раввин должен быть обязательно лицемером, лизоблюдом у богачей и чиновником правительства. И он дал себе слово, что таким не станет. Он будет не таким раввином, как все. Человек – это то, кем он хочет быть.
* * *
От редакции. На главе «Выборы», которую Шолом-Алейхем написал в последние дни своей жизни, обрывается незаконченная книга «С ярмарки», которая должна была разрастись в многотомный труд, охватывающий наряду с личной жизнью писателя огромный период еврейской жизни как в царской России, так и в Европе и Америке.
Вымышленное название местечка, где происходит действие большинства произведений Шолом-Алейхема.
Начальная религиозная школа.
Шкаф в синагоге, где хранились свитки торы.
Молитвенное облачение.
Мапу – беллетрист; Слонимский и Цедербаум – журналисты, писавшие по-древнееврейски.
Религиозно-мистическая философия.
Согласно библейской легенде, царь Давид очень дружил со своим шурином Ионафаном, сыном царя Саула. Их имена стали синонимом дружбы.
Рыба и бык, которыми, согласно легенде, питаются праведники в раю.
Шерстяные нити на арбекамфесе – четырехугольном куске материи, который еврейские дети обычно носили сверх нижней рубашки.
Цицес целовали во время молитвы или клятвы.
Учитель.
Герой одноименного романа Шолом-Алейхема
День поста
Род длиннополого сюртука.
В праздник хануки дети играли в азартную игру, в которой употреблялась четырехгранная свинцовая юла с буквой на каждой грани. Выигрыш зависел от того, какой гранью вверх падала юла.
Последний день праздника кущей.
Орнаментальный рисунок, который у религиозных евреев висел обычно на восточной стене.
Крупный богач-филантроп.
Еврейская религиозная секта.
Четырехугольный кусок материи с кисточками на углах, который религиозные евреи носили под верхней одеждой.
Старейшая часть талмуда.
Ветхий завет.
Письма (англ.).
Фотографии (англ.).
Хорошо, благополучно (англ).
Хасидский раввин из Шполы.
Занимаетесь пустыми разговорами.
Парень (евр. полублатное)
Мир вам (др. евр.).
Автор религиозно-философских книг.
Религиозно-философская книга средневекового поэта Иегуды Галейви.
Известный философ Бенедикт Спиноза (1632–1677).
Мендельсон (1729–1776) – философ-идеалист, основоположник еврейского просветительства.
Американский естествоиспытатель и историк культуры.
Учитель в хедере.
Древнееврейская грамматика.
Религиозное совершеннолетие – 13 лет.
