– Дорогая моя миссис Гедж! У вас сложилось впечатление, будто я преступник?
– Вот именно.
На этот раз Пэки ограничился улыбкой. Что далось легче.
– Позвольте же мне объяснить…
– В полиции объясните.
– Они меня не поймут. Я очень плохо говорю по-французски. Миссис Гедж, вы ведь застраховали свои драгоценности в компании «Нью-Йорк, Лондон и Париж»?
– Вы хорошо осведомлены.
– Видите ли, я служащий этой компании, и она прислала меня сюда.
– Что!
– Я один из обширного штата детективов.
И снова от изумления у миссис Гедж появилось слабое сходство с живым человеком.
– Вы надеетесь, что я этому поверю?
– Очень даже надеюсь.
– Ладно, продолжайте.
Нельзя сказать, чтобы ее поведение слишком уж воодушевляло, но Пэки все-таки продолжил.
– Фирма прислала меня, чтобы я посторожил ваши драгоценности. Сен-Рок – скорее всего вам это неведомо – превосходное пастбище для мошенников в сезон летних отпусков. Они пачками слетаются сюда. Городок просто кишмя кишит ими. Пари держу что здесь в это время года камня не бросить, не угодив в одного из них.
Миссис Гедж прикрыла глаза, словно бы давая понять, что лично она камнями не швыряется.
– У моей компании были основания полагать, что предпримут попытку украсть ваши драгоценности…
– Какие основания?
Пэки очень хотелось бы, чтобы эта женщина не перебивала его вопросами. История получалась куда более гладкой, когда ему давали вести монолог. Последний вопрос требовал быстрой смекалки, но Пэки справился.
– В вашем доме уже находится преступник, – веско промолвил он.
И снова миссис Гедж прикрыла глаза. Видимо, движение век заменяло ей речь, и, надо отметить, вполне успешно. Во всяком случае, она ясно передала свое мнение: да, правда, будто бы сказали веки, преступник в доме есть!
Пэки поспешил подкрепить свои слова деталями, и незамедлительно всплыло новое доказательство того, что ирония в нашей жизни всегда тут как тут: ни на единую секунду ему и в голову не пришло бросить тень на герцога де Пон-Андемера. Карлайл был артист своего дела, и Пэки безоговорочно поверил его спектаклю, ни капельки не усомнившись в его истинности.
– Речь идет о сенаторе Опэле, вашем госте.
– Вы что же, пытаетесь мне внушить, будто сенатор Опэл – преступник?
– Нет. Но у него есть служащий…
Пэки немножко мучили угрызения совести, что он швыряет Блэра в пасть волкам, но он утешился соображением: маленькое добавочное неудобство едва ли так уж сильно подействует на человека, уже почти неделю служащего у сенатора.
– Когда отдохнете и у вас выкроится минутка присмотреться к прислуге, то вы заметите невысокого, неприметного человечка – личного слугу сенатора Опэла. Эгглстон, так он себя называет. Но нам он известен под кличкой Эд Англичанин.
Пристально следя за хозяйкой, Пэки с удовольствием отметил, что по ее лицу снова пробежала рябь. Он воспринял это как признак зарождения веры: ага, дело продвигается! – и, воодушевившись, продолжил:
– Но я начал объяснять, как очутился тут под именем виконта де Блиссака. Как я вам уже сказал, виконт – мой друг. Мы случайно встретились, и, узнав, что он приглашен к вам в гости, я понял – вот оно, решение проблемы, тревожившей меня. Понимаете, было крайне важно найти способ внедриться в шато так, чтобы у Эда Англичанина не зародилось ни малейших подозрений. Я доверился виконту, и он охотно позволил мне занять его место. Пока что, рад сказать, Эд ничего не заподозрил!
– Вы действительно друг виконта де Блиссака?
– Да, и много лет.
– А как его зовут? – проницательно подалась вперед миссис Гедж.
– Морис! – без запинки ответил Пэки.
Миссис Гедж опять откинулась назад. Результат ее испытания сомнений до конца не развеял, скептицизм еще держался, но она уже начинала верить.
– Н-да, все это представляется мне весьма необычным…
– Возможно…
– Почему же фирма не сообщила мне, что посылает вас сюда?
– Политика фирмы – не тревожить своих клиентов без крайней надобности. – В голосе его прозвучал слабый упрек. – Она действует тихо и незаметно.
Миссис Гедж призадумалась.
– Насчет этого Эгглстона вы уверены?
– Абсолютно!
– Что же вы предполагаете предпринять?
– Буду держать его под неусыпным наблюдением.
– А тем временем, – ехидно заметила миссис Гедж, – он возьмет да убьет меня в моей же собственной постели!
Чувство, подобное тому, какое он однажды испытал на матче, ожидая свистка, по которому на него набросятся одиннадцать вскормленных на кукурузе убийц из Гарварда или Нотр-Дама, охватило Пэки. Наступил миг, когда он должен поставить на карту все. Победить или проиграть. Начать действия теперь – или никогда.
Пэки вцепился в подлокотники.
– Да с какой же стати ему вламываться в вашу спальню? Вы ведь не там держите драгоценности?
– Вот именно что там.
– Держите? Там?! – У Пэки перехватило дыхание. – Вы хотите сказать, что… О-о, дорогая моя миссис Гедж, – очень серьезно проговорил он, – вы не представляете, какому вы себя подвергаете риску! Крайне опасно спать в одной комнате со всеми этими брю… бриллиантами, крайне. Да вы подумайте сами! Прокрадывается к вам в спальню медвежатник, то есть взломщик. Вы просыпаетесь, визжите… И что же? Либо он сигает… то есть прыгает в окно, либо бросается душить вас! Нет, ни под каким видом не спите больше в той комнате!
– Не могу же я оставить ее пустой.
– Мой вам совет: поменяйтесь спальнями с мистером Геджем. В конце концов охранять драгоценности – мужское дело.
От такого варианта миссис Гедж заметно просветлела. Пэки, напряженно наблюдавший за ней, понял, насколько безошибочно проник Слаттери в женскую психологию, когда заметил, что если в доме намечается убийство, то хозяйка предпочтет, чтобы жертвой пал ее муж.
– Н-да… – задумчиво протянула миссис Гедж.
– Да! – подтолкнул ее к решению Пэки.
– Н-да-а…
– Да!
– Да! – решилась миссис Гедж.
Все это было очень похоже на конференцию в Голливуде.
– Скажу мистеру Геджу когда увижу его, – самым сердечным тоном заключила она и прибавила, проявляя трогательную заботливость хорошей жены: – Одолжу ему свой револьвер.
– Правильно! – одобрил Пэки. – Что ж, очень рад, что состоялся наш маленький разговор. Надеюсь, вы понимаете, если что случится – я всегда тут! Всегда готов прийти на помощь!
– Спасибо.
– Не за что. Это моя обязанность.
И, ободряюще улыбнувшись, Пэки ушел. Не успела за ним закрыться дверь, как из-за большой кожаной ширмы донеслось легкое шуршание и оттуда вылезла хрупкая мисс Путнэм.
– Какая чушь! – заявила она.
Почти всем, кто знал личную секретаршу миссис Гедж, она представлялась призрачной тенью. Чувства подсказывали, что она здесь, но факт этот как-то не убеждал. Вы улавливали отблеск сверкнувших очков, видели мягкую почтительную улыбку, плывущую в воздухе, и, сказав себе: «A-а, это мисс Путнэм!», продолжали свои дела, не обращая на нее больше ни малейшего внимания.
Женщина, устроившаяся сейчас в кресле напротив миссис Гедж, была совсем другой. Глаза ее смотрели остро, держалась она властно, но самая большая перемена произошла в ее поведении. Обычной мисс Путнэм никогда и в голову бы не влетело усесться без приглашения, она не стала бы сардонически хохотать при хозяйке и, более того, ни за что бы не взялась проверять ее рефлексы. Однако именно этим она и занималась – подавшись вперед, резко постукивала миссис Гедж по коленке.
– Надеюсь, миссис Г., вы не проглотили всю эту белиберду? – озабоченно осведомилась она.
От появления мисс Путнэм, бесшумного и неожиданного, хозяйка резко подскочила.
– Я и не знала, что вы тут, – проворчала она.
– Да, я тут, – сухо подтвердила мисс Путнэм. – Хотела услышать, что за историю накрутит этот тип. Давно уж к нему приглядываюсь. Да уж, – продолжала она, – хорошей же работенкой вы меня наградили! Хлопот у меня – как у косоглазого субъекта с трясучкой, который пытается набрать номер телефона пожарной охраны. – Она укоряюще покачала головой. – У вас, миссис Г., настоящий талант выбирать гостей! Сначала этот тип, потом этот ваш герцог!
– Герцог де Пон-Андемер? – вздрогнула миссис Гедж. – Вы хотите сказать, что и…
– Ну да! Это Карлайл Втируша. Один из самых искусных аферистов. Не успела его увидеть, тотчас же и узнала. Как вы вообще умудрились встретиться с ним?
– На пароходе познакомилась.
Мисс Путнэм прицокнула языком, не рассерженно, а укоризненно.
– Разве ваша мама, миссис Г., не учила вас основным правилам жизни? Одно из них – никогда не заводить близкой дружбы на пароходе. А что до этого субъекта, который представляется виконтом, а потом врет, будто он детектив…
– Вы уверены, что он не детектив?
– Вы что же, купились на его басни? – спокойно укорила мисс Путнэм. – Я полагала, у вас побольше здравого смысла.
