— Пожалуй, вы правы, — задумчиво сказала Эстер. — Прежде я никогда не замечала, чтобы ее так уж занимали скачки.
В день розыгрыша приза часа в три пополудни Сара снова заглянула в маленькую буфетную при пивной. Вестей с ипподрома еще не поступало.
— Может, посидишь в гостиной? — спросила Эстер, — Там тебе будет удобнее.
— Нет, спасибо, милочка, не стоит. Мне просто хочется узнать, кто возьмет приз.
— Ты что, много поставила?
— Нет, всего пять шиллингов… Но один мой приятель рассчитывает выиграть крупную сумму, А у тебя, никак, новое платье, милочка? Где ты его покупала?
— Материя лежала у меня давно, да я только в прошлом месяце собралась сшить. Тебе нравится?
— Очень хорошенькое платьице, — отвечала Сара. Однако Эстер видела, что мысли ее далеко.
— Скачка, верно, уже закончилась. Она ж должна была начаться в два тридцать.
— Да, только там никогда точно не начинают. Могло быть несколько фальстартов.
— Я вижу, ты теперь во всем разбираешься.
— Да здесь же ни о чем другом и не говорят.
Эстер спросила Сару, когда ее хозяева возвращаются в город. Сара изменилась в лице.
— Их ждут завтра, — сказала она. — А почему ты спрашиваешь?
— Не знаю, просто так.
Обе примолкли; взгляды их встретились. И в эту минуту до них долетели крики, которые быстро приближались: «Победитель скачки! Победитель скачки!..»
— Я пошлю за газетой, — сказала Эстер.
— Ой, нет, не надо… А вдруг он не выиграл!
— Так от этого теперь ничего не изменится.
— Ах, нет, Эстер, подожди, кто-нибудь придет и все нам расскажет. Скачка не могла так рано кончиться. Это же большая скачка, они долго скачут.
Мальчишка-газетчик тем временем уже пробежал мимо. Вызывавшие трепет слова: «Победитель! Победитель!»— звучали все слабее.
— Все равно теперь уж поздно бежать за газетой, — сказала Сара. — Сейчас кто-нибудь вернется, и мы все узнаем… Я уверена, что в газете вообще ничего нет. Эти мальчишки кричат что попало, лишь бы распродать свой товар.
— Победитель! Победитель!.. — Крики приближались снова.
— Если эта лошадь взяла приз, мы с Биллом поженимся… Но у меня какое-то дурное предчувствие.
— Победитель!..
— Сейчас мы все узнаем. — Эстер вынула из кассы полпенса.
— Не надо, давай обождем. Это же не могло уже попасть в газету, а если там что-нибудь напутали…
Но Эстер, не говоря ни слова, протянула Чарльзу монетку. Чарльз вышел и через несколько минут возвратился с газетой.
— Первым пришел Ураган, вторым Бен Джонсон, третьим Лесничий, — прочел он. — Хорошие вести для хозяина. На Урагана мало кто ставил…
— Значит, эта лошадь пришла второй, — сказала Сара. Лицо ее было смертельно бледно. — А говорили, что она не может не выиграть.
— Надеюсь, ты не так уж много потеряла, — сказала Эстер. — Ты не у нас делала ставки?
— Нет, не у вас. Да я и поставила-то всего несколько шиллингов. Не о чем говорить. Я хочу выпить.
— Чего тебе налить?
— Виски.
Сара выпила виски, не разбавляя, Эстер поглядела на нее с тревогой.
Эстер знала, что пивная будет пустовать еще часа два, а она не любила, когда время пропадает даром; ей нужно было сделать кое-какие покупки, и она предложила Саре пойти вместе с ней. Но Сара, сославшись на усталость, сказала, что она лучше подождет ее здесь.
Эстер ушла немного встревоженная. Ей пришлось задержаться дольше, чем она предполагала. Возвратившись, она увидела, что Сара бесцельно бродит из угла в угол и выпрашивает у Чарльза виски.
— Брешешь ты все, черт бы тебя побрал! Кто сказал, что я пьяна? Нисколько я не пьяна… Ну, погляди на меня. Эта лошадь не выиграла? Нет? А я говорю, что она выиграла. Эти чертовы газеты тоже все брешут.
— Ох, Сара, что с тобой?
— А тебе что еще надо? Отвяжись от меня, слышишь!
— Мистер Стэк, может быть, вы проводите ее наверх?.. Только не подзадоривайте ее.
— Наверх? Разве я в себе не вольна? Не желаю я идти наверх. Я сама себе хозяйка. Ну-ка, скажи, скажи, что я сама себе не хозяйка! — пошатываясь и с трудом удерживаясь на ногах, сказала Сара и уставилась на Эстер тупым, мутным взглядом. — Чего я там не видела у вас наверху?
— Ах, Сара, подымись наверх и приляг. Не выходи на улицу.
— Я ухожу домой. Руки прочь, руки прочь! — закричала Сара, отталкивая Эстер.
Мы пили, пьем и будем пить,
Но к нам судьба стучится,
Нам не придется, может быть,
Еще разок напиться.
Так пей со мной, и в свой черед
Всю ночь я пить согласна
За буйный наш, лихой народ
Ирландии прекрасной.
Помнишь, как мы распевали это? А как отплясывали девчонки, получив денежки, когда их лошадь брала приз, как выхвалялись, позвякивая своими монетами! Веселые были денечки, как, бывало, соберутся под деревьями… И как же они скакали, девчонки!
Мы пили, пьем и будем пить,
Но к нам судьба стучится,
Нам не придется, может быть.
Еще разок напиться.
Парни, девушки, все веселились вместе!
— Сара, ну послушай же…
— Чего там — послушай! Давай выпей со мной, подружка, и я хлебну глоточек. — Пошатываясь, она двинулась к стойке. — Ну-ка еще стаканчик на счастье, оглох ты, что ли? — И прежде чем Чарльз успел ей помешать, Сара схватила только что початую бутылку виски.
— Да это же мое виски! — воскликнул Джорнеймен. Он метнулся к Саре, но было уже поздно. Сара опрокинула в глотку стакан виски и стояла, отупело глядя в пространство. Джорнеймен с таким расстроенным видом уставился на пустую бутылку, что все покатились со смеху.
Сара сделала шаг вперед, покачнулась и без чувств повалилась Джорнеймену на руки. С помощью Эстер он отнес ее наверх и уложил в постель.
— Ох, и худо же ей будет завтра поутру, — сказал Джорнеймен.
— Ну, как это ты позволил ей так напиться, — попеняла Эстер Чарльзу, возвратившись в зал. Эстер была так расстроена, что из уважения к ее чувствам все перестали смеяться над Сарой. А Эстер понимала, что с Сарой что-то стряслось. Недаром она так напилась, что-то ее мучит. Уильям был того же мнения. Верно, случилась какая-то беда. Когда они поднимались к себе в спальню, Эстер сказала:
— А всему виной — игра на скачках. Кругом одно разорение. Дома, мебель — все идет с молотка, и ты за это в ответе.
— С ума можно сойти, когда ты так говоришь, Эстер. Народ все равно будет играть, и ты не можешь этому помешать. Я хоть работаю честно, и люди спокойны за свои денежки. А ты говоришь, будто это моя вина, что они распродают имущество с молотка.
Эстер молчала. Когда они поднялись на площадку, она сказала:
— Надо пойти поглядеть, как там Сара.
Наклонившись над спящей, она осторожно потрясла ее за плечо.
— Сара! — Ей с трудом удалось заставить ее очнуться.
— Где я? Что со мной… Убери свечу, мне режет глаза… О господи, голова разламывается. — Сара повалилась на подушку, и Эстер показалось, что она снова сейчас уснет. Но Сара открыла глаза, приподнялась на локте и спросила:
— Где я?.. Это ты, Эстер?
— Понятно, я. А ты что — ничего не помнишь?
— Нет. Помню только, что лошадь не выиграла скачку, а больше ничего не помню… Я, верно, напилась? Больно уж мне погано. Как с похмелья.
— Да, лошадь не выиграла, и тогда ты хватила лишнего. Глупо так падать духом.
— Падать духом! Ну, напилась! Ну, и что? Мне теперь крышка.
— Ты много проиграла?
— Не в том дело, что проиграла, а в том, что взяла одну вещь… Я дала Биллу блюдо, чтобы заложить в ломбарде. Теперь все пропало. Хозяин с хозяйкой возвращаются домой завтра… Ладно, не хочу об этом… Я для того и напилась, чтобы не думать.
— Ох, Сара, беда-то какая! Я и не знала, что так скверно. Ну-ка, расскажи мне все.
— Не хочу я об этом думать. Скоро придут и заберут меня. И вообще я сейчас ничего не помню. Господи, как у меня пересохло в глотке… Дай мне попить… Да не ищи ты стакана, я попью из кувшина.
Она жадно глотала воду и, казалось, стала понемногу приходить в себя. Эстер заставила ее поподробнее рассказать про заложенное блюдо.
— Ты же знаешь, что я твой друг. Лучше расскажи мне все, как есть. Я хочу помочь тебе выпутаться из беды.
— Никто теперь не может мне помочь. Крышка мне теперь. Пускай приходят и забирают, я и слова не скажу, пойду, и все.
— Сколько стоит это блюдо? Да не реви ты так, — сказала Эстер, достала платок и принялась утирать Саре слезы. — Сколько оно стоит? Может, я уговорю Уильяма дать мне денег, чтобы его выкупить.
— Не старайся помочь мне, Эстер… ни к чему. Я не хочу об этом говорить, не то сойду с ума.
— Скажи одно: сколько ты получила под залог?
— Тридцать фунтов.
