– Что теперь? – спросил он, и внезапное озарение снизошло на него. Он проговорил в телефон: – Набери мне Дэвида.
– Всех Дэвидов, сэр? – переспросил прыщавый юнец, потихоньку загораясь трудовым энтузиазмом.
– Сола Дэвида.
– Слушаю, сэр.
– Сол может подкинуть деньжат, – заметил мистер Леман.
– Вполне, – кивнул Джек.
– Наше шоу – верняк, и любой, кто вложит деньги, состояние огребет.
Зазвонил телефон.
– Это Сол Дэвид? Говорит Джо Леман. О… Нет! – Леман шваркнул трубку. – Бермуды, – горестно возвестил он. – В какую только даль не удерут, когда пытаешься выжать у них денег.
Джек выдвинул новый вариант.
– Есть еще шанс. Два типа, некие Леви, выпускают блузки с длинным рукавом. Они вкладывали деньги в шоу в прошлом году.
Мистер Леман покачал головой.
– Прибыль они получили грошовую и навсегда покончили с шоу-бизнесом. А я вот сижу с крепко сбитой драмой, модной и современной, и не могу…
Джек выступил еще с одним предложением.
– А Фанни? Может, попытаться вытянуть у нее?
– У Фанни!
– У нее ж денег полно!
– А то я не знаю! Сегодня утречком забегал к ней в банк, пытался выведать, какой у нее баланс, но полный облом. Нет, Фанни не тот человек. До того прижимистая… Десяток угрей так прижмет, что внесет их на два этажа, не выронив ни одного. Опять этот чертов телефон. Ответь ты, Джек, у меня уже горло горит.
Следуя примеру МакКлюра, Леман уныло побрел к бачку с водой и наполнил бумажный стаканчик.
– Что!!! – заорал Джек в трубку.
Мистер Леман выронил стаканчик. Джек, зажав ладонью микрофон, проговорил дрожащим голосом:
– Фиппс!
– Который? Эдгар-фотограф?
– Нет-нет-нет!
– Фиппс из гостевого агентства?
– Нет-нет-нет! Тот самый Фиппс!
Мистер Леман покачнулся, как лесной великан под топорами лесорубов.
– Тот самый Фиппс?
– Говорит, Мэрвин Поттер сказал ему, мы продадим ему долю в шоу.
– Где он? – напрягся Леман.
– Звонит из «Астора», – ответил Джек, проконсультировавшись с трубкой. – Ждите в вестибюле, – проговорил он в трубку. – Сейчас спущусь и провожу вас.
– Да! Ступай скорее! – поторопил Леман. – Эй! – закричал он, когда его партнер двинулся к двери. – Крепче держи его за рукав!
Всякая апатия мистера Лемана исчезла. Он искрил энергией.
– Мур! – рявкнул он.
Из комнатушки появилась Эйлин.
– Слушаю, полковник?
– Приберите-ка тут. Сейчас явится ангел-спаситель.
– Есть, сэр.
– Да расторопнее поворачивайтесь!
– Слушаюсь, сэр. Кто, вы сказали, явится?
– Ангел. Миллионер. Он хочет вложить деньги в шоу.
– Гип-гип-ура! Это означает, что вы выплатите мне жалованье?
– Нашли время для таких разговоров!
– Но вы должны мне за две недели.
– Да ладно-ладно. Получите вы свои деньги, получите! А теперь слушайте. Когда этот типус будет здесь, войдите с листком бумаги, ладно? С письмом каким-нибудь, ну с чем-то. Деловито так войдите и положите его мне на стол.
– Да, сэр.
– А потом не задерживайтесь. Выйдите поскорее.
– Да, сэр. Похоже на новые игры, где каждый играет за себя. Мода на них обуяла общество будто лесной пожар.
– Не важно, на что это похоже. Вы все поняли?
– Да, генерал.
– Входите. Приносите бумагу. Кладете ее на стол.
– И с улыбкой ухожу. А вы не можете объяснить мне, с какой все это целью?
– Не важно! Атмосферу создает, черт подери, если вам так уж позарез знать. Никогда не слышали об атмосфере?
– Ах, атмосферу? Ладно. Извините, я ухожу.
И она вернулась в свою комнатушку, а мистер Леман, закинув ноги на стол, сбил дерби на глаза, раскурил новую сигару и отдался первым приятным мыслям за этот день. Особой религиозностью он не отличался, но невольно почувствовал, что Провидение опекает хорошего человека, присматривает, чтобы тот не пал замертво у обочины. Хороший человек может получить удар, может споткнуться, но если Провидение поджидает с полотенцем в его углу ринга, то поражения он ни за что не потерпит.
Вполне вероятно, что мистер Леман пустился бы распевать песенку словно жаворонок – так поднялось у него настроение, – но не успел он впасть в такую ужасную крайность, в дверях появился Джек МакКлюр с последним из Фотерингей-Фиппсов.
Ласково, но цепко, удерживая Простака за локоть.
– Мистер Сирил Фиппс, Джо, – провозгласил он. – Мистер Леман, мистер Фиппс.
Не успел Леман увидеть Простака, как понял, что здорово недооценил Провидение: в своих милостях хорошему человеку оно не скупится на щедроты. «Я сразу же смекнул, вот она, наша устрица, – сказал бы мистер Леман, диктуй он мемуары стенографистке. – Жирненькая такая, да еще приправленная кресс-салатом». Все в молодом человеке кричало о его наивности, и старший партнер «Леман продакшнс» встрепенулся, точно от пения горна.
– Как поживаете, мой дорогой? – осведомился он. – Присаживайтесь.
Простак робко пристроился на стуле для посетителей. Леман произвел на него глубокое впечатление. В этом театральном магнате было что-то от Дж. Г. Андерсона и немножко – от дядюшки Теодора, от чьего взгляда у племянника с самого раннего детства стыла кровь в жилах. Шляпу Простак держал в руке. Заметив, что ни мистер Леман, ни мистер МакКлюр головы не обнажают, он подумал минутку, не ошибся ли, но следовать их примеру пока что не осмелился.
– Сигару? – предложил мистер Леман.
– А? Нет. Не думаю, спасибо большое.
– Тэк-с, – дружелюбно бросил Леман и скосил глаз на Простака. – Откуда вы?
– Родился в Лондоне…
– Это в Англии?
– Да, именно.
– Шикарное местечко. Никогда там не бывал, но все говорят. Итак, мистер Фиппс, вы интересуетесь театром. Занимались когда-нибудь шоу-бизнесом?
– Пока еще нет.
– Что ж, все мы когда-то начинали. Самое трудное – найти великую пьесу. Вот я нашел. Можно сказать, величайшее драматическое открытие за последние двадцать лет. Ничего подобного прежде не бывало, ясно?
– Не бывало?
– Ничего подобного, – подтвердил мистер Леман и выдержал внушительную паузу, размышляя о грандиозности своего драматического открытия.
Тихонько, по-джентльменски покашляв, Джек МакКлюр нарушил молчание.
– Я сказал мистеру Фиппсу, что если он будет действовать быстро, то, возможно, и успеет купить долю в нашем спектакле. Мы ведь еще не до конца его профинансировали?
– Да, не совсем, – подтвердил мистер Леман.
– Удачно получается, – заметил Джек.
– Весьма, – согласился мистер Леман. – Но, конечно, мистер Фиппс, тут, в Нью-Йорке, все так, как сказал мистер МакКлюр. Решения требуется принимать быстро. Думать на бегу. Вот один наш приятель мог бы купить долю в «Мышьяке и старых кружевах»[5], если бы подсуетился.
– Но проканителился один лишний день, – печально подхватил Джек, – и проиграл.
– Таковы уж правила в шоу-бизнесе, – покачал головой мистер Леман.
– Да, таковы правила, – согласился Джек, тоже покачивая головой.
Простак покивал с умным видом.
– Да, это мне понятно. Решать нужно молниеносно. Я и сам за быстрые решения, если дело и впрямь хорошее. Но все-таки, конечно, и осмотрительность следует проявлять. Осмотрительность и осторожность, если вы меня понимаете.
– Вот такие люди мне по душе! Я и не прошу вас действовать очертя голову. Пьеска у меня роскошная, и я не боюсь ее показать. Просто убойная, захватит всех, ясно? Не для совсем уж высоколобых, но и не для низкой публики.
– Для среднелобой?
– Вот-вот. Первое добротное шоу для среднелобой публики. Успех ее ждет сногсшибательный.
– Принесет много денег?
– Много? Ого! Спросите Дика Роджерса и Оскара Хаммерстейна, сколько они огребли с «Тихоокеанского». Спросите Оскара Серлинга, сколько он сделал на «Жизни с отцом». Спросите Макса Гордона, сколько ему отчислилось от «Рожденной вчера».
– Вы хотите, чтобы я их спросил?
– Да я вам и сам скажу, дорогуша. Миллионы!
– Миллионы?
– Миллионы, – кивнул Леман.
– Да-а, вот такого мне бы и хотелось, – вздохнул Простак. – Только хорошо бы с гарантией.
– Я лично вам гарантирую. И мой друг тоже. Верно, Джек?
– Конечно.
– Итак, что скажете? Думайте на бегу. Это шоу-бизнес.
Простак потеребил галстук клуба «Трутни». Красноречие мистера Лемана произвело на него глубокое впечатление, но он не забывал и хорошее присловье дяди Теодора: «Оглядись, а потом уж прыгай». Дядюшка Теодор умел придумывать меткие сентенции.
– А могу я почитать пьесу? – поинтересовался Простак.
– М-да-м… – с сомнением промычал Леман. – Как думаешь, Джек, сумеем мы раздобыть экземплярчик для мистера Фиппса?
– Боюсь, что нет, – правильно расшифровал Джек мычание партнера. – Видите ли, мистер Фиппс, труппа уже репетирует, и все копии разошлись по рукам.
– Да какого черта! На что вам пьеса? – воскликнул мистер Леман. – Я расскажу самую соль. – Широким жестом он сдвинул весь хлам на столе, будто расчищая поле битвы. – Так вот. – Он сбил дерби на затылок. – Эта пьеса о добром человеке. Понятно? Он всегда всем старается делать добро.
