Не теряя времени, Новак поспешил на помощь сокамернику. Тот, находясь в крайне неестественном положении, пытался задушить своего противника его же собственной рукой, обернув ее вокруг шеи.
— Периспазмос(2), — произнес Новак, отталкивая Марка в сторону. Тот что-то протестующее промычал.
Алес обезоружил надзирателя, вытащил из его кармана ключи и расстегнул наручники. Затем подтолкнул негатива в камеру, где на полу растянулся второй, и захлопнул дверь.
— Получилось! — восторженно выдохнул он. — Марк, у меня получилось!
— Да-да, — недовольным тоном произнес румын, оторвав клейкую ленту с лица и поднявшись на ноги. — Какого черта так долго?! Гребные малолетки, всегда с вами так!
Он забрал у Новака свои вещи и ключи и быстро зашагал по коридору. Алес, слегка раздосадованный такой реакцией, но все же жутко довольный собой, направился следом.
После средневековой камеры коридор с бетонным полом и окрашенными стенами казался ультрасовременным. Необыкновенно резко бросались в глаза встроенные лампы в потолке и обилие проводов и труб по углам.
— Марк! — негромко окликнул румына Алес. Его голос прокатился по коридору эхом. — Камеры видеонаблюдения!
— Я заметил, — раздраженно ответил тот. — В этом нет ничего особенного. Мы все равно собирались с боем пробиваться. Меня другое беспокоит. Вообще-то я предполагал, что здесь охраны немного, но чтоб настолько…
Алес оглядел коридор лазарета. Он был совершенно пуст. Тишину, повисшую в спертом воздухе, нарушали лишь их шаги и редкие тихие голоса, доносящиеся из камер. Должно быть, их еще не заметили, раз до сих пор не подняли тревогу.
Новак снял с предохранителя пистолеты, что забрал у надзирателей. В это время Марк приступил к выполнению второй части плана — освобождению остальных заключенных. Вот только они покидать свои камеры не торопились.
Сделав скидку на то, что они пребывали в лазарете, румын, скрипя зубами, направился к коридору, ведущему в основной блок. Он отличался от лазарета, тем что был разделен на небольшие метров по семь секции, отделенные друг от друга порогами. Потолки были заметно ниже, освещение — хуже, а труб и проводов на каждый квадратный метр приходилось значительно больше.
Не успели они пробежать и пары метров в крайней секции, как свет ламп дневного освещения погас, и загорелись красные огни экстренного оповещения. Далеко впереди, на другом конце коридора, взвыла сирена. В то же время разделительные заслоны между секциями стали стремительно опускаться.
— Вот черт! — только и успел выкрикнуть Алес и кинулся за Марком, успевшим проскочить под заслоном в следующую секцию.
Оценив расстояние до следующего порога, Новак понял, что им не успеть. Мужчину, очевидно, посетила та же мысль. Он выжидающе стоял в центре секции, презрительно глядя в одну из камер наблюдения. По выражению лица его Новак понял, чего тот ждет. Он словно говорил: «Хотите достать меня? Что ж, попробуйте!» Алес крепче сжал оружие и принял боевую стойку. В лазарете было пусто, значит, противника стоило ждать лишь с одной стороны.
Однако в следующий момент произошло то, чего они оба никак не ожидали. По трубам, пролегающим под потолком, прокатился гул. Затем одна из них затряслась, извергнув из себя облако пыли и мусора. А после из нее повалил едкий сизого цвета дым.
— Что за дерьмо! — вскричал румын, бросаясь на заслон.
— Это что, усыпляющий газ? — не веря собственным словам, пробормотал Новак.
Он в панике огляделся. Помимо двух заслонов в секции была еще одна дверь, металлическая, без окошка, располагавшаяся вровень со стеной. Снаружи на ней не было ни ручек, не замков, ни засовов. И судя по всему, ее не открывали с тех пор, как окрасили стены. Новак подошел ближе несколько раз ударил по двери ногой. Хоть и слабо, но она все же двигалась. Он прикинул, где приблизительно должен по идее находиться врезной замок и выстрелил в стену.
— Какого черта ты делаешь?! — рявкнул на него румын. — Побереги патроны!
— Без толку беречь их, они не будут с нами драться, — ответил Алес дрожащим голосом. — Они просто дождутся, пока нас вырубит, а после выволокут нас отсюда как мешки с дерьмом. Если и есть шанс уйти отсюда, то только через эту дверь.
Он продолжил стрелять, пока в косяке не показались металлические детали замка. Каждый выстрел отдавался болью во всем теле. Сознание теряло ясность. Он прикрывал нос и рот воротом робы, старался дышать реже, но газ все равно попадал в легкие. Наконец дверь поддалась. Он сунул пистолеты за пояс, уцепился за край обеими руками и потянул. Проржавевшие петли со скрипом сдвинулись, и между дверью и стеной образовалась узкая щель.
— Марк, помогай! — требовательно воскликнул Новак.
Они протиснулись внутрь еще одного коридора, скрывавшегося за дверью. Двигаться приходилось практически на ощупь, поскольку освещения здесь не было вообще. Этот коридор, больше похожий на тоннель едва достигал метра в ширину и два с небольшим метра в высоту. Стены, пол и потолок здесь были совсем как в камерах. К слову, двери в камеры здесь тоже были. Новак насчитал всего восемь, деревянные с железными петлями и решетчатыми окнами. Под потолком, как и в основном блоке, пролегали трубы, только очень старые и меньшего диаметра. Он подумал, что эта часть изолятора, скорее всего, не использовалась со времен второй мировой. У него появилась слабая надежда, что в конце тоннеля они найдут выход на поверхность.
Но коридор заканчивался глухой стеной. Осознав это, Марк обреченно опустился на пол.
— Черт, черт, черт! — прорычал он сквозь зубы.
Алес продолжал ощупывать стены. Окончательно убедившись в отсутствии путей к спасению, он сел рядом с румыном. Обхватив голову руками, он начал лихорадочно соображать, что делать дальше. Надзиратели, скорее всего, видели, что им удалось уйти в старый тоннель. Но на то, чтоб добраться до нужной секции и разблокировать двери потребуется время. Там все еще усыпляющий газ, но должно быть у них есть респираторы.
— Газ… — задумчиво пробормотал он. — Раз уж это подземелье, им нужна мощная система вентиляции…
— И что с того? — раздраженно отозвался Марк.
— Хм… Тут тоже есть трубы. Но шестьдесят с лишним лет назад не было той техники, что есть сейчас. — Алес резко вскочил на ноги. — Здесь есть отвод!
Новак начал исследовать потолок. Спустя две минуты в одном из углов он обнаружил металлическую пластину, скрывающую шахту. Сняв ее, он ощутил хлынувший из шахты поток холодного воздуха. Он заглянул внутрь, наверху маячил свет.
— Они использовали канализационную трубу! — воодушевленно сообщил он. — Она не длинная, иначе от нее не было бы толка. Есть небольшой уклон. Так что, думаю, мы сможем выбраться. Ты иди первым. Давай, я подсажу тебя.
— Лезь! — резко ответил румын. — Я остаюсь.
— Какого черта?! — возмутился Новак. — Тебя же убьют!
— Я не смогу, — едва слышно проговорил Марк, обхватив левой рукой искалеченное плечо.
— Не тупи! — разозлившись, вскричал Новак. Пожалуй, впервые в жизни он позволил себе в таком тоне говорить с человеком старше себя. Собственная реакция слегка взбудоражила его, и он смягчился. — Если что, я тебя подстрахую.
Скрипя зубами, Марк влез в трубу. Упираясь в ее стенки всеми частями тела, какими только мог, медленно он начал подниматься вверх. Алес понимал, что для него подъем будет неимоверно трудным. Выждав немного, он разулся и стал взбираться следом.
Трубу покрывал толстый налет из извести, пыли и ржавчины. Шероховатая поверхность позволяла им удерживаться внутри и двигаться вверх. Вот только куски грязи из-под ног румына летели Новаку в лицо, попадая в глаза и рот. Под конец Новак вообще переслал что-либо видеть и едва не сорвался, но Марк, уже выбравшийся из трубы, ухватил его за шиворот.
Оказавшись на поверхности, Алес некоторое время не мог отдышаться. Он лежал на холодной земле, потирая раздраженные, слезящиеся глаза. Вернув себе способность созерцать, Алес сел и огляделся. Они находились довольно далеко от развалин, в ложбине меж двух виноградников. Людей по близости не было, да и негативы тоже пока не объявились. Румын сидел на корточках в метре от трубы, его трясло. Роба мужчины, сплошь покрытая грязью и ржавчиной, была разодрана в нескольких местах. На лбу, руке и босых ногах виднелись ссадины. Новак взглянул на свои руки и понял, что выглядит приблизительно так же.
