– Этого мало? – не выдержал Макс.
– Это много, это очень много, – почти с настоящей болью в голосе произнес Флейшман, – но для десяти тысяч человек… Нам осталось всего семьдесят дней полета. Всего – семьдесят дней. Это значит, всего семьдесят погибших…
– Ты совсем охренел? – взорвался Стокман и пнул ногой стул, на котором сидел милашка Марк. – Всего семьдесят? Там же дети, женщины…
– Женщины и дети, – подтвердил Флейшман. – Но ответь мне, дорогой Ральф: а если бы эта тварь оказалась обитателем той самой планеты, название которой колонисты еще даже и не придумали? Если бы она стала нападать на них после посадки? И была бы не одна? Кто вступился бы за них? Кто за них вступится, если вдруг окажется, что первичное обследование планеты прозевало нечто этакое во флоре или фауне? Или не определило, что имеется в воде или воздухе пакость, что вызовет неизвестные болезни? Кто будет справляться? Кто будет сражаться за них, кроме них самих? И неизвестно, сколько там народу поляжет за право человечества расселяться среди звезд. А тут, тут мы совершенно точно знаем, что все ограничится только семью десятками людей. Это если они не найдут и не уничтожат хищника раньше. В конце концов, можно ведь организовать охрану. Передвигаться группами, в конце концов. Сократить передвижения вообще…
– Правда? – детским голосом спросил молчавший до этого Муса Джафаров, третий пилот и отец пяти сыновей и трех дочек. – А не вы ли спроектировали все так, что в жилом секторе вода в кранах и туалете – негодная для питья, обеззараживающая или еще какая, а в бассейнах – соленая, как в море? И что всякий раз нужно ходить кушать в столовые, в которых автоматика выдает только по одной порции на человека. Два километра туда и обратно. Вы же гоняете их, кондицию поддерживаете, забыли? Они не смогут перекрыть все. Они… Они должны будут ходить и водить детей. Вы это не забыли? Забыли?
Флейшман пожал плечами.
– Нам очень жаль, естественно, но что мы можем сделать? – вмешался Стоян. – И если бы могли что-то предпринять, помимо…
– Помимо чего? – осведомился Стокман.
– Помимо того, что мы включим эту информацию в отчет и передадим ее по возвращении на Землю в Корпус. И больше эта ошибка допущена не будет. Мы даже доставим тварь к Земле, и в карантине ее на «Ковчеге» найдут, препарируют и изучат. Чтобы в следующий раз…
– То есть, если бы была возможность, вы бы помогли? – Макс подошел к Ральфу и взял у него пистолет Стояна. – Я вас правильно понял?
– Да, конечно…
– Пошли, – сказал Макс. – Встали и пошли, господин Стоян.
– Ты чего, Максик? – Синицкий оторвался от своего компа и удивленно посмотрел на Коломийца. – Ты что задумал?
– Ничего я не задумал, – Макс поднес свой пистолет к лицу и снял с предохранителя. – Я об этом давно уже думал. Еще когда за девками в бассейне наблюдал. Мы, конечно, пассажиры, ничего не сможем сделать, если выйдет из строя генератор или реактор, не дай бог, но внешнюю антенну и проводку починить у нас ума и сил вполне хватит. А у меня еще хватит памяти в руках, чтобы на «мальке» добраться от нас к главному шлюзу. Я смогу захватить с собой даже господина Стояна, раз уж он оказался счастливым обладателем личного оружия. Повезло вам, Стоян, уж извините, не помню имени. Поохотимся…
– Я… Я не собираюсь…
– Придется, – сказал Хофман. – Во-первых, речь идет о спасении семи десятков жизней. Это перевесит любую инструкцию до тех пор, пока нанесенный вред будет меньше предотвращенного. Мы отправимся…
– Я и Стоян, – быстро сказал Макс. – Командир не может покинуть корабль во время полета, а оружие нельзя перепрограммировать, кроме как на Земле. Только я и господин почти совсем главный наблюдатель. Я бы захватил с собой еще и душку Флейшмана, но, боюсь, его шокер может не сработать на нервной системе неизвестного существа. Обидно, правда, Марк?
Флейшман отвел глаза.
– Побежали, Стоян, ствол я тебе отдам уже на «Ковчеге». И даже не на «Ковчеге», а перед логовом зверя. На всякий случай. Мы же не хотим, чтобы пистолет случайно выстрелил мне в спину. На охоте всякое бывает… Давай быстрее, пока эта тварь спит… Она же спит?
– Да, – откашлявшись, сказал Котов. – Я проверил все записи – она спит, пока не охотится. На охоту у нее уходит около часа. Последний раз она убила шесть часов назад.
– У нас еще море времени, мы точно успеем. – Макс взял Стояна за воротник и поднял со стула.
Тот не сопротивлялся, посмотрел на Флейшмана и на остальных, но те промолчали.
– Значит, Макс, смотри, – Синицкий бежал за Максом по коридору, пока тот шел к люку «малька», таща за собой Стояна. – Связи с «мальком» не будет, сам понимаешь, Тоннель. В «Ковчеге» мы тебя видеть будем, но не услышим, а ты так вообще ничего не услышишь и не увидишь. В тамошний компьютер я ничего сбросить для тебя не смогу, тут такого наворочено, что лучше на это и не рассчитывать…
– Понял, дальше. – Макс выпустил на минуту рукав Стояна, пока открывал люк, вводя свой код и снимая блокировку.
– Значит, насколько я знаю, камеры замаскированы под противопожарную сигнализацию. Это такие крупные полусферы матового пластика. Противоударного, но ты справишься.
– Справлюсь, – Макс отодвинул крышку люка, толкнул вперед Стояна и оглянулся на Бронислава: – Не тяни.
– Хорошо. Я смогу отсюда управлять камерами. Диафрагма шире – тире, сжалась – точка. Ты азбуку Морзе помнишь?
– А если бы не помнил, что бы мы делали? – усмехнулся Макс.
– Ладно, значит, я тебе передаю точками-тире, ты мне показываешь один палец – точка, два – тире. Или пишешь на бумажке. Вернешься сразу?
– Не знаю… А благодарные поклонницы?
– Ага, тогда свяжемся. Мы будем все время тебя держать в поле зрения. В случае чего контрольное место связи – в бассейне. Все понял?
– Все. В каком бассейне, их там десяток?
– В твоем любимом, мне Капустин все уши прожужжал. Что-то я тебе еще хотел сказать…
– Ни пуха ни пера? – спросил Макс.
– Да, удачи. – Синицкий подождал, пока Макс войдет в «малек», потом задвинул люк и заблокировал замок.
Подождал, пока индикатор на люке не изменил цвет с зеленого на красный.
– Удачи, – сказал Синицкий.
Все получилось.
Через час болтанки и рывков из стороны в сторону Макс ввел «малька» в шлюз грузового отсека. Из отсека по селектору связался с дежурным колонистом и потребовал, чтобы их впустили. Возникла заминка, никто из колонистов не был знаком с членами экипажа. Тут очень пригодилось то, что Стоян принимал участие в их подготовке. Его узнали и обрадовались.
У Макса возникло опасение, что тот вдруг возьмет и отчудит что-то этакое, но Стоян вел себя вполне прилично. За ними следили. Он не мог нарушить инструкций. Иначе был бы наказан по возвращении на Землю.
Старшим Совета Колонии оказался тот самый мужчина, которого Макс видел выступающим перед полным залом. И все мужик понял сразу. И сразу же начал действовать.
Оказывается, они начали изготавливать в мастерских арбалеты и пики, но успели сделать только с полсотни пик.
Было решено взять на охоту десяток добровольцев. Десяток, повторил Макс, прекрасно понимая, что в сутолоке может подстрелить кого-нибудь из людей.
Он подробно объяснил, что ожидает их всех за трубопроводом на седьмом уровне. Описал, какая именно тварь там поселилась и что она может сделать с зазевавшимся. В общем, сделал все, что мог.
Но трое с пиками погибли сразу, как только приблизились к логову. Макс даже и не успел заметить броска, услышал только влажный хруст, всхлип и как что-то тяжелое упало на пол.
– Вот оно! – крикнул четвертый и даже успел сделать выпад своей пикой из пластикового шеста для прыжков в высоту.
Удар снес ему голову, тело стояло почти секунду неподвижно, а потом завалилось набок.
Первым выстрелил Стоян.
Тварь взвизгнула и отлетела в сторону: «барсы» славились своим останавливающим действием. Макс метнулся к ней и трижды выстрелил почти в упор. Тварь завизжала громко и пронзительно, попыталась вскочить, но трое колонистов ударили пиками, острия заскрежетали по керамике пола, пробив покрытое темно-серой шерстью тело.
Хищник извивался, не сводя с людей горящего взгляда. Макс методично расстрелял двадцать патронов магазина своего «барса», в голову, в позвоночник, туда, где могло быть сердце или еще что-то важное. На пятом выстреле тварь перестала извиваться и визжать, но Макс продолжал стрелять, а двое колонистов, так, чтобы не попасть под пулю, резали шею здоровенными кухонными ножами. Патроны в магазине закончились, колонисты возились еще несколько минут.
– Вы ее теперь выпотрошите, – чуть задыхаясь, сказал Макс. – Мало ли что у нее внутри… Выпотрошить, расфасовать по пакетам и заморозить. Нужно будет привезти подарок ученым…
Макс еще отобрал пистолет у Стояна, сказал, что тот, в принципе, молодец, что не ожидал он, Макс, такой прыти от наблюдателя.
