– Конечно, я с тобой, – отозвался журналист. Они спустились, и Истомин усадил друга в немного потрепанные «Жигули».
– От деда достались, – похвастался он. – Теперь не буду ходить пешком. Сначала отец хотел забрать их себе, но потом мы решили, что мне они нужнее.
– Верно решили, – поддакнул журналист. – А у меня от отца остался «Москвич». Все никак не выведу его из гаража.
– Ну, не «Мерседес», конечно, – усмехнулся майор. – Зато сразу видно: взяток я не беру.
– И то верно.
Машина, прежде чем завестись, несколько раз вздрогнула и недовольно фыркнула, но все же послушалась нового хозяина и поехала по гладкой дороге.
Пименов всегда боялся встречи с родными погибших или убитых, однако в этот раз дверь открыла совершенно спокойная женщина. Сначала журналист решил, что это подруга матери Антонины, которая пришла поддержать осиротевшую семью. Однако Истомин своей фразой развеял его подозрения:
– Мы по поводу вашей дочери.
Она пожала плечами:
– Заходите.
Сизое лицо и тонкие ноги хозяйки выдавали любительницу спиртных напитков. Вскоре это подтвердилось.
– Выпить не захватил? – с тоской спросила мать Тони.
– Мне, гражданка, ваши показания нужны, – буркнул Иван. – А еще нужно, чтобы вы их прочитали и подписали, будучи во вменяемом состоянии. Поэтому выпивка отменяется.
Казалось, это огорчило даму больше, чем смерть дочери.
– А потом нальешь? – поинтересовалась она.
– Посмотрим.
– Тогда торопись, – заявила дама. – Потому что я ничего не знаю. С дочерью мало разговаривала. Да и когда мне было разговаривать? – Она перешла на плаксивый тон. – Работаешь с утра до ночи, а денег едва на проезд хватает.
– И на бутылку, – заметил Истомин.
Женщина побагровела:
– А ты мне наливал?
Иван демонстративно сунул руку в карман:
– Может, собираюсь.
– Вот это разговор, – она уселась напротив оперативника на колченогом табурете. – Вы про Тоньку хотите узнать? Да шалава она, хоть и всегда считала себя лучше нас. И поделом ей. Я предупреждала ее: допрыгаешься. Но такую мать не слушают.
– Почему ты ее предупреждала? – спросил Иван.
Пьяница усмехнулась:
– А вы зайдите в ее комнату. Там увидите много интересного.
Мужчины переглянулись:
– Где ее комната?
– Да перед тобой.
Двери эта каморка не имела, ее заменял полог из грязной тряпки. Товарищи ожидали увидеть такую же убогую обстановку, однако ошиблись. На современном, видимо, недавно купленном столе стоял компьютер с плоским экраном, на тумбочке – маленький телевизор фирмы «Панасоник». Мать смотрела на вещи жадными глазами.
– Сказала нам с отцом: пропьете – ночью убью обоих. Вот стерва.
– Да, на какие деньги она все это покупала? – удивился Истомин.
– Вот я и говорю, не зря ее… – Мать подперла рукой подбородок.
Александр и Иван стали открывать ящики небольшого секретера. Один из них был полон дорогой косметики. А в тайничке на книжной полке мужчины нашли пакетик с пятью тысячами долларов и множество стогривенных купюр. Пименов наморщил лоб:
– Что ты об этом думаешь?
Истомин пожал плечами:
– Если мы находили подобное у молодых симпатичных девчонок, все оказывалось следствием проституции.
Журналист покосился на фотографию Тони, стоявшую на тумбочке:
– Неужели она была дорогой проституткой? Непохоже.
– У тебя другое мнение?
Александр потер переносицу:
– Пока не представляю, как ей удалось столько насобирать.
– Смотри сюда, – майор извлек из шкафа маленькую записную книжку. – Чует мое сердце, здесь можно найти много интересного.
Пименов подошел ближе. Иван листал страницы.
– Я оказался прав, – он фыркнул. – Представляешь, это блокнотик Алины. Но как он тут очутился?
– Близкая подруга могла его забыть или специально оставить, – предположил журналист.
– И то верно. Впрочем, для нас это уже неважно. – Истомин с интересом изучал книжечку. – А девочка записывала сюда всякую ерунду наподобие адресов магазинов, где можно купить дорогую одежду или косметику.
– Тогда понятно, почему она ею не дорожила, – заметил Александр.
– А это что? – Истомин ткнул пальцем в какой-то список. Пименов вгляделся в странные слова, составлявшие аккуратный столбик. Мужчинам они ничего не говорили.
– Так, первая запись – ФМ ОДОЖАБВАГИ, – пробормотал оперативник. – Вторая – такой же бред, но некоторые буквы повторяются.
– Возможно, Алина что-то зашифровала, – бросил Александр.
– Возможно. И теперь нам предстоит разгадать этот шифр.
– А если это ключ к раскрытию преступлений? – высказал мысль Пименов.
– Вот поэтому нам и придется поломать голову, – откликнулся майор. Они еще раз обыскали комнату, но ничего, заслуживавшего внимания, не нашли.
– Пора уходить, – оперативник направился в прихожую. Как тень отца Гамлета, перед ним выросла мать Антонины. Гости с брезгливостью смотрели на хозяйку. Она и Эльвира Вихляева так построили свою жизнь, что их дочери встали на опасный путь, но свою вину не признавали. Таких матерей, по мнению майора, нужно было расстреливать.
– Подожди, начальник, – хрипло произнесла женщина. – Ты мне что-то обещал.
– Если бы ты припомнила, кто еще, кроме Алины, общался с твоей дочкой, то получила бы больше, – сказал ей Иван. Она наморщила желтый лоб.
– Друзей-мужиков она сюда не водила. А подружек Алинку и Кристину вы знаете.
– Какую Кристину? – удивился Истомин.
– А черт знает, как ее фамилия, – отмахнулась мать Тони. – До девятого класса они учились вместе в пятнадцатой школе. А потом моя ушла в училище, а подруги остались. Алинки больше нет, а Кристинку я давно не видела. Вот и все, что мне известно, командир, – она подняла на него слезящиеся глаза. – Честное слово.
Майор швырнул ей бумажку. Она опустилась на колени, а мужчины поспешили покинуть квартиру.
– Значит, подруг было три, – размышлял вслух Иван. – Теперь все наши надежды на некую Кристину.
– Знать бы ее фамилию, – проговорил журналист.
– Это нетрудно. Сейчас мы зайдем в пятнадцатую школу, – заметил майор. – Она за углом. Думаю, классная руководительница Вихляевой еще не ушла в отпуск. Сейчас время экзаменов.
Пименов кивнул.
Учительница математики Галина Ивановна Ларионова, худая и невзрачная, рано поблекшая, с седыми волосами, собранными в пучок, встретила их настороженно.
– Неужели мои дети, еще не выйдя на каникулы, успели совершить правонарушения? – она силилась улыбнуться.
– Смотря какие, – уклонился Иван. – Впрочем, мы к вам по другому делу. Бывшая ученица вашего класса была убита.
Женщина побелела:
– Кто?
– Антонина Милованова.
– Тоня? – Она прикрыла ладонью рот. – За что?
– Это мы бы тоже хотели знать. И поэтому нам нужны сведения о ее подруге Кристине, как можно более подробно. Вы подтверждаете тот факт, что Кристина, Алина и Антонина были близкими подругами?
Она кивнула:
– Да… Алина тоже… мне сказали: ее нашли мертвой. Кристина, наверное, чего-то боялась, вот и уехала в поселок Лозовое за два месяца до конца учебного года.
Иван сжал кулаки:
– Значит, сейчас ее нет в городе?
– Вы правильно поняли.
– Тогда дайте нам ее адрес.
– Конечно, – Галина Ивановна открыла ящик учительского стола и вытащила общую тетрадку. – Вот, пожалуйста. Кристина Иванова. Улица Оборонная, дом восемь, квартира пять. А вот адрес ее дяди в Лозовом, куда она и направилась.
– Она уехала с родителями?
Учительница усмехнулась:
– У нее был один дедушка. Но два года назад он умер, – она помрачнела. – Если бы не его смерть, Кристина бы не связалась с Вихляевой. Дедушку она слушалась и любила. Когда ее родители пропали без вести, уехав на заработки на Север, он фактически один вырастил ее. Бабушка умерла, когда малютке исполнилось три года.
Оперативник и журналист присели за парту.
– Продолжайте, – попросил Истомин.
– В начальной школе девочки не дружили, – пояснила Ларионова. – За общением внучки следил Иванов-старший. И он не допустил бы дружбы Кристины с девочками из таких семей… Ну, у Алины еще куда ни шло. А вот господа Миловановы всегда доставляли мне кучу хлопот. Хотя, как ни странно, более испорченной казалась Вихляева, – учительница подперла рукой подбородок и задумчиво посмотрела на гостей. – В детстве Алина была гадким утенком, знаете, такая маленькая, худая, как тростинка, большеротая и нескладная, она много натерпелась от одноклассников. Ее обзывали, с ней не хотели дружить. Но шло время, и утенок превращался в прекрасного лебедя. Сначала эти метаморфозы оценили мальчики и наперебой начали оказывать ей знаки внимания. Надо заметить, эта девочка очень быстро поняла цену своей привлекательности. Скажем, за поход в кино она требовала дать ей списать уроки. А потом, наверное, решила, что от одноклассников многого не добьешься, и стала заигрывать со взрослыми людьми. – Она сняла очки и положила их на стол. Помню, однажды я вызвала отца одной из учениц, работавшего в нашей мэрии и считавшегося очень влиятельным человеком. Он пришел после шестого урока. Алина в тот день была дежурной и мыла доску. Я хотела поговорить с ним с глазу на глаз и попросила девочку закончить и отправляться домой. Однако она некоторое время делала вид, что не слышит, потом долго собирала книжки, которые неизвестно как вдруг выпали из портфеля на парту, и собирала очень неприлично. Алина нагнулась, словно желая поднять с пола тетрадь, короткая юбка задралась, и показались кружевные трусики. Только теперь до меня дошло: она же пытается вызвать интерес у отца ее одноклассницы! И причем нисколько не стесняется меня. Я попросила прощения, подошла к ученице, схватила ее за руку и строго сказала:
