– А когда ты станешь старше, я попробую научить тебя варить зелья и готовить разные снадобья, – пообещала Агата Белочке.
Белочка заверила Агату, что будет очень прилежной ученицей.
Ещё раз проверить свои колдовские способности Белочке довелось, когда они с Крошкой, оставшись вдвоём, решили прогуляться по лесу. Агата вряд ли бы разрешила им одним гулять далеко от дома, но они благоразумно не стали спрашивать у неё разрешения.
«А что не запрещено – то разрешено», – очень убедительно мяукнула Крошка. И Белочка полностью с ней согласилась.
Они шли по лесу, согретые солнышком, никуда не торопясь, никуда не направляясь. Шли, куда вели их ноги. Ноги привели к зарослям малины, среди которых сидел медвежонок. Он сжался в комок и смотрел на Белочку и Крошку испуганными, полными боли глазами. Медвежонок был так измучен и напуган, что даже не просил о помощи.
Белочка первая заговорила с ним:
– Что ты делаешь тут один? Потерялся?
Медвежонок замотал косматой головой:
– Ягод хотел поесть, а потом эта железная штука меня за лапу схватила, больно-пребольно. Держит и не отпускает. А мама не знает, куда я пошёл. – Тут он заплакал, хлюпая носом.
Белочка опустилась на колени рядом с ним:
– Дай посмотрю, кто тебя поймал.
– Не лезь! Стой, тебе говорю! – завопила Крошка, кидаясь к Белочке.
– Ты что? – удивилась девочка. Она уже раздвинула траву и нашла железяку, впившуюся в лапу медвежонка.
Два ряда крючьев-зубов намертво вцепились в зверя. Он, видно, дёргал лапу, пытаясь освободиться, поэтому на зубьях запеклась кровь. Теперь медвежонок оставил безнадёжные попытки освободиться и только жалобно скулил и вздрагивал от боли.
Крошка оглядела железяку:
– Осторожно, Белочка, это капкан. Его охотники ставят, он очень опасный. – И шепнула Белочке совсем тихо, чтобы медвежонок не услышал: – Надо бы Агату позвать, да я боюсь, она не успеет. Не спасти его нам.
Белочка закусила нижнюю губку и, не обращая внимания на беспокойное мяуканье Крошки, принялась за работу. Замок легко ей поддался, капкан открыл свою пасть, выпустив из зубов медвежью лапу. Теперь девочка тихонько поглаживала больную лапу, и медвежонок сразу почувствовал облегчение, боль отступила. Не веря своему счастью, он осторожно наступил на раненую лапу:
– Не болит. Ой, спасибо вам. Я к маме побегу.
И скрылся в кустах.
Белочка встала и, сурово сдвинув брови, посмотрела на капкан:
– Это что же такое? Покалечили и бросили умирать с голоду? Как же так можно?
– Нельзя, – ответила ей Крошка. Она первый раз видела Белочку такой серьёзной, поэтому разговаривала с ней тоже очень серьёзно, без обычных своих шуточек. – Нельзя, – повторила кошка, – но есть такие охотники-браконьеры. Им всё равно, кто попадёт в капкан, – мама, без которой погибнут от голода беспомощные малыши, или глупый детёныш. Им никого не жалко, никакого дела нет до мучений раненого зверя. Они ставят свои железяки по лесу в любое время года и губят всех подряд. И нет на них управы, – грустно закончила Крошка.
– Ну, это мы ещё посмотрим, – нахмурилась Белочка.
– Что мы с тобой сможем сделать, если даже лесник с ними не может совладать? – удивилась кошка.
– Не знаю точно что, но хочу попробовать. – Девочка усмехнулась и стала опять весёлой, привычной Белочкой с чёртиками в глазах.
– Прячемся, кто-то идёт, – встревожилась Крошка и шмыгнула в кусты. Белочка поспешила за ней.
К малиннику подошли два здоровенных охотника. За плечами у них висели ружья, на поясе – ленты с патронами, а в руках они держали железяки, вроде той, что поймала медвежонка.
– Надо же, пусто! Ну да ладно, сейчас ещё поставим, уж не промахнёмся.
– Обязательно они за малиной придут, – сказал один.
Второй в это время разглядывал капкан:
– Гляди-ка ты, попался кто-то и ушёл. Вот тут кровь видна и шерсть. А ты говорил – из твоих капканов ещё никому уйти не удавалось.
– Не может быть!
– Сам посмотри.
Они оба наклонились к капкану, и тут… Железяка подпрыгнула вверх, клацнув зубами у самого носа одного из охотников. Он отпрянул, толкнув при этом второго. Тот шлёпнулся наземь, не удержав равновесия. Капкан тут же развернулся к нему и, зловеще оскалив зубы, стал подбираться всё ближе. Охотник, не вставая, отталкивался руками и ногами, ёрзал задом по земле, пытался отползти от капкана. Потом взвизгнул, перевернулся на четвереньки и понёсся сквозь кусты. Капкан хватал его за штаны, разрывая их в клочья, прокусил сапог, обвился цепью вокруг щиколотки и удерживал теперь жертву мёртвой хваткой.
Выпавшие из рук первого охотника капканы растерзали одежду своего хозяина и накрепко скрутили его. Охотники, попавшие в собственную западню, нечеловеческими голосами вопили, пока не охрипли.
Их старания не пропали даром. На вопли прибежал лесник с собаками. Отобрав у браконьеров ружья, он освободил их из капканов и повёл в ближайшую деревню, чтобы сдать полиции. Взбесившиеся капканы браконьерам пришлось нести на себе, хотя теперь они их ужасно боялись.
Надо ли говорить, что в лесу с тех пор стало гораздо безопаснее.
Крошка и Белочка решили не рассказывать об этом случае Агате.
– Не будем волновать нашу старушку, – предложила Крошка, и Белочка с радостью согласилась с ней. Обе они подозревали, что Агата задаст им трёпку, не обращая внимания на все заслуги.
Когда волнение улеглось, Крошка поинтересовалась у Белочки, как ей удалось так ловко заколдовать капканы.
– Да как-то так, – уклончиво ответила девочка. По правде говоря, она сама не совсем поняла, как это получилось. Но при случае решила попробовать ещё раз.
К Агате в гости прилетела Третта со своим котом Ваксиком. Когда-то Ваксик был абсолютно чёрным, но с возрастом поседел. Сейчас его шкурка была белой как снег, а сам он просто помешался на чистоте.
– Вообразил себя королевским горностаем, не иначе, – подсмеивалась над ним Крошка. – «Ах, случись на моей шкурке пятнышко, и я не выдержу, умру». – Крошка театральным жестом прижала лапку к груди и закатила глаза. И они с Белочкой расхохотались.
Икая от смеха, Белочка говорила Крошке:
– А ты видела, как он отряхивает лапки, когда ему приходится немного пройтись по земле?
– А как он моет усы?
– А как чистит ушки? – И они опять безудержно захохотали.
– А давай мы ему купание устроим? – предложила Белочка.
Проходя мимо Ваксика с тарелками в руках, Белочка, будто нечаянно, уронила ему на спину капельку соуса.
Они с Крошкой хихикали, глядя, как Ваксик старательно выгибается, чтобы достать розовым язычком до пятна на спине. Как только чистоплотный кот принялся вылизывать свою шёрстку, из глаз у него фонтаном брызнули слёзы.
Белочка тут же сообразила, что взяла тарелку Третты, а та всю еду приправляла изрядной порцией горчицы и перца.
Старый кот громко взвыл от возмущения. Третта, которая как раз собиралась показать Агате пару новых колдовских приёмчиков, чуть не проглотила свой волшебный свисток.
Она схватила Ваксика в охапку и оседлала метлу.
– Ноги моей не будет в этом доме! – гордо крикнула она, взмывая вверх.
– И моей лапы тоже, – подхватил обиженный Ваксик.
Белочка очень раскаивалась в своём поступке. Она подумала, что Ваксик уже не молод и такие шуточки ему вовсе не полезны. Крошка тоже переживала, хотя, как могла, успокаивала Белочку. У Агаты настроение было совсем испорчено. Ей хотелось поболтать с подружкой, посекретничать, а вон как всё обернулось. В конце концов, все трое так извелись, что Крошка предложила слетать к Третте и попросить прощения у них с Ваксиком.
– Пожалуй, ты дело говоришь, – задумалась Агата.
– Конечно дело. А если мы ещё и подарки захватим с собой, нас точно простят, – заявила Крошка.
Она где-то раздобыла пятновыводитель «Кошачий особый», которым надеялась угодить Ваксику. Для Третты решено было сделать духи. Агата и Белочка отправились в лес за цветами и травками, чтобы придумать самый сногсшибательный аромат.
А ещё Агате хотелось, чтобы духи получились красивого изумрудного цвета. Наконец в корзине лежало всё, что нужно было для «Ядрёной зелёнки». Так они решили назвать новые духи.
По пути домой Агата показала Белочке куст с бледно-розовыми ягодами:
– Это сонные ягоды. Надо бы место запомнить, соберу потом, а то иногда такая бессонница меня мучает, – вздохнула Агата.
Белочка сочувственно кивнула ей, хотя с бессонницей знакома не была.
Всё, что они собрали, Агата отнесла в свою лабораторию – так важно называла она сарайчик, где по стенам были развешаны пучки высушенной травы, с потолка свисали гирлянды лягушачьих лапок и крылья летучих мышей. На полках блестели круглые бока пустых и полных склянок.
