Небольшой монолог старого китайца был выслушан в мёртвой тишине. Описывать степень изумления участников экспедиции при виде Суй Кия бесполезно, да и неинтересно. Что может быть интересного в отвисшей челюсти Мориурти, широко раскрытых глазах Вали-Киры, сдавленном аханьи Сидорова? Так, рутинная реакция на появление пожилого почтенного иностранца из-под кровати в магическом круге, осаждённом чудовищами…
Фёдор наскоро представил присутствующих друг другу. Он удивился меньше остальных, да, можно сказать, почти и не удивился. После того, как Суй Кий повадился проникать в его сны, удивляться было нечему. Фёдор, скорее, обрадовался, потому что соскучился по наставнику. Тот был одет в просторный шёлковый жёлто-синий халат, разрисованный разнокалиберными драконами, и выглядел очень импозантно. На морщинистом лице застыла вежливая улыбка, реденькая седая борода была тщательно расчёсана и пахла благовониями.
– Какими судьбами, наставник? – спросил Фёдор, кланяясь старому китайцу.
– Возникла срочная необходимость пообщаться, – объяснил Суй Кий. – Пришлось всё бросить, пробраться в зону, и вот я здесь.
– А почему из-под кровати?
– А как бы я к вам пробрался, если чудовища обложили со всех сторон?
– Ты вроде раньше по-русски не говорил, – заметил Фёдор, обративший внимание, что наставник обходится без привычных жестов.
– Пришлось освоить, – сказал Суй Кий, сокрушённо разводя руками. – Нам предстоит обсудить существенные вещи, а с помощью жестов это слишком трудно. Да и твои друзья вряд ли их поймут.
– Может, сначала с этими разберёмся, ёксель-моксель? – предложил Фёдор, кивая в сторону стада монстров.
– С этими? Ах да, с этими… Ну, двое суток мы ждать не можем. Завтра ты должен быть в столице, где тебя ждёт дело величайшей важности. Сделаем по-другому.
С этими словами Суй Кий щёлкнул пальцами.
– Готов к труду и обороне, – доложил Корней, вылезая из-под другой кровати.
– Корней! – радостно взвизгнула Валя-Кира, бросаясь обнимать лешего.
К ней присоединились и остальные. Мориурти пожал Корнею руку, Сидоров погладил по растрёпанной голове, а Фёдор, радостно улыбаясь, хлопнул по спине. Корней был перемазан в какой-то зелени, зипун промок насквозь, и несло от него тиной и сыростью.
– Ты как от Лефтенанта спасся? – спросила Валя-Кира, когда первый восторг встречи прошёл.
– Ну, как… Подходим, стало быть, к болоту. Я ему говорю, дескать, шагай за мной след в след. А иначе будет, как в прошлый раз. А как (это он спрашивает) было в прошлый раз? Плохо было, отвечаю. Подрядили иностранные туристы одного местного в Москву провести ближайшей дорогой. Ну, он и повёл. А дорогу знал плохо. Ну, все в болоте и сгинули…
– Постой-ка! А проводника, часом, не Иваном ли Сусаниным звали? – спросил Фёдор, смутно припоминая историческую постановку на канале «Поляк-ТВ».
– Кажись, он… Да неважно. Идём, короче, идём, уже полболота одолели. Он мне всё пистолетом в спину тычет. А чего это, думаю себе вдруг, я его веду, убивца? Мало того, что нехороший человек, так ещё и цацку у доктора-покойника слямзил. А с этой цацкой, чую, таких делов может наворотить… Короче, раздумал я его вести. Шепнул пару слов местной кикиморе, она полковника щекотнула раз-другой, тот и оступился. А остальное трясина доделала, – сурово закончил леший.
Фёдор невольно содрогнулся.
– А потом? – спросил Мориурти, хмурясь.
– А что потом? Развернулся, выбрался на сушу, да и зашагал к вам. Спасибо, добрый человек мимо пролетал, подхватил с собой, – Корней низко поклонился Суй Кию, – Вот только провал в памяти какой-то… Помню, как прилетели в замок. А потом ничего не помню, пока из-под кровати не вылез и вас не увидел. Как я под ней очутился, хоть убей – не пойму.
– Ничего понимать не надо, почтенный, – сказал Суй Кий, улыбаясь в бороду. – Истинная мудрость заключается в том, чтобы воспринимать происходящее с тобой без гнева, печали и удивления.
– Ну, если мудрость, то ладно…
– Так ты и летать умеешь? – спросил Фёдор, гордясь наставником.
– Давно живу, – уклончиво ответил тот.
Между тем за кровавой чертой появились новые персонажи: менестрели во главе с Гаврилой, отцеубийца Алексей в окружении бояр, посиневший царь Пётр со свёрнутой шеей, лесные зверелюди… Похоже, в спальне собралась вся нечисть, рождённая больной фантазией доктора Хаоса, словно магический круг притягивал её магнитом. Валя-Кира, бледная от отвращения, спрятала лицо на груди Фёдора. Тот вопросительно посмотрел на Суй Кия.
– Сейчас, Фёдор, сейчас, – пробормотал наставник, роясь в широких рукавах халата. – Куда же я её засунул?.. Ага, нашёл!
В руках у старого китайца появился предмет, напоминающий небольшую дудочку из тёмного дерева. Подозвав Корнея, Суй Кий начал что-то шептать ему на ухо. Леший внимательно слушал, ухмылялся и нехорошо поглядывал на беснующихся монстров. Закончив инструктаж, наставник вручил ему дудочку.
– Действуйте, почтенный, – напутствовал он Корнея, хлопая по плечу.
– Эхма! – отчаянно выкрикнул леший. – Где наша не пропадала!
Он сбросил зипун на пол, топнул ногой, сунул дудочку в рот и заиграл. Странная это была мелодия – пронзительно-печальная, протяжная, какая-то депрессивная, и нездешняя. Непонятно, откуда простой русский леший научился ей. Но ведь где-то научился! Или Суй Кий научил?.. С дудочкой во рту Корней подошёл к границе круга и переступил её, шагнув прямо к монстрам. От страха за лешего Фёдор закрыл глаза.
Но ничего страшного не произошло. Зато произошло поразительное и непонятное. Открыв глаза, Фёдор увидел, что твари почтительно расступились перед Корнеем. А когда тот, не переставая играть, пошёл на выход, тёмная толпа с мычанием потянулась за ним. Не прошло и минуты, как последний монстр покинул спальню, а пронзительная мелодия дудочки, затихая, звучала где-то на первом этаже.
Фёдор и все остальные кинулись к окну. Они увидели, что Корней, продолжая наигрывать, идёт к воротам. Следом за ним, словно стадо баранов, двигался бестиарий доктора Хаоса в полном составе.
– Однако… – пробормотал Сидоров трясущимися губами, потрясённый диковинным зрелищем. – Что-то это мне напоминает. Не сказку ли про гаммельнского крысолова?
– Очень даже напоминает, – поддержал Мориурти, пристально глядя на Суй Кия. – А вы что скажете, почтеннейший?
– Мы рождены, чтоб сказку сделать былью, – ответил тот в присущей уклончивой манере.
Последний монстр скрылся за воротами замка.
– Куда это он их повёл? – спросил Фёдор, хотя уже знал ответ.
– Как это «куда»? – удивлённо переспросил Суй Кий. – Знакомить со своей приятельницей кикиморой, разумеется. Опыт уже есть.
– А для него это не опасно? – спросила Валя-Кира.
– Никоим образом. Почтенный Корней вернётся примерно через час, как только завершит все дела на болоте. А мы пока, суд да дело, поговорим насчёт завтрашнего дня. Слушай внимательно, Фёдор…
I.
Столица вибрировала от слухов.
Странно… Казалось, ну какие могут быть слухи в разгар телевизионной эры?! Вы ещё «сарафанное радио» вспомните! Не средневековье какое… Всё прозрачно, господа! Нет ни одного события – большого ли, малого, – которое, едва появившись на свет, не было бы тут же подхвачено толпой журналистов, а затем обсосано, разжёвано и переварено с последующим выбросом информационных экскрементов в виде новостей, репортажей или комментариев на бесчисленных каналах. Видеопанели круглосуточно, в поте экрана, бьются, чтобы тайное стало явным, секреты были раскрыты, покровы – сорваны, человек – вывернут наизнанку. Телепотребителя фаршируют происходящим по самое некуда. Эпоха изустного обмена информацией в стиле «одна баба рассказала» навсегда ушла в прошлое. Место бабы занял телеведущий.
Однако события, молва о которых поставила на уши всю столицу, остались неосвещёнными. Телеканалы хранили молчание. Невероятно, но это так! Молчал «Официоз-ТВ». Как в рот воды набрал «Вчерась-ТВ». Делали вид, что ничего не произошло «Базар-ТВ», «Вокзал-ТВ», «Вонзал-ТВ», «Пошёл-ТВ». Да все каналы молчали! И людям не оставалось ничего иного, как по старинке шептать друг другу на ухо потрясающие новости.
Говорили, что утром, по требованию кардинала – великого инквизитора – было созвано экстренное совещание Совета герцогов. Кардинал обвинил его превосходительство императора Августа в политическом безволии, деловой импотенции, неспособности отстаивать интересы телеимперии, заигрывании с китайскими сепаратистами, и далее по списку из тридцати пяти пунктов. Закончил великий инквизитор требованием досрочно сместить главу Корпорации, а вместо него короновать герцога санитарно-гигиенических каналов.
Совет большинством голосов поддержал требования кардинала Ротшильда и низложил императора.
Однако (рассказывали дальше) не тут-то было. В ответ император выложил досье на великого инквизитора. Документы свидетельствовали, что из семидесяти семи статей «Закона о телевизионной службе» кардинал систематически нарушал семьдесят – в свою пользу, естественно. Император предложил герцогам отстранить коррупционера от должности, создать комиссию по расследованию и вернуть старинное наказание в виде пожизненного заключения.
