– Эй! Русский! Вставай. Веревку брать рукой! – услышал он сквозь забытье.
– Может, мы накидаем дров и зажарим его там? – услышал он другой голос. Голос говорил на другом диалекте, но Егор его понимал – он был явно производной от фарси. Егор не стал показывать, что он понимает, что говорят. Он послушно встал и намотал спущенную ему веревку на руки.
– Хан сказал привести русского к нему, – отозвался первый басмач на том же языке. – Он придумает для него что-нибудь поинтереснее, чем сжечь в колодце.
Поднявшись наверх, Егор быстро осмотрелся: вокруг был небольшой кишлак. Солнце клонилось к закату, а взяли Егора рано утром, значит, кишлак находился недалеко от города. Пока его вели по узеньким мощеным улочкам, Егор насчитал десятка два бойцов. Значит, отряд был достаточно большой. Егор внимательно прислушивался к разговорам своих конвоиров в надежде узнать о судьбе Амира, но они обсуждали только варианты казни, которую мог предложить их предводитель.
– Стой, шайтан! – сильный толчок в грудь вывел Егора из мрачных мыслей. – Сейчас ты предстанешь перед ханом. Если хочешь не мучиться перед смертью, лучше будь вежлив.
С этими словами Егора толкнули вперед, к низкой двери.
В большой комнате на подушках лежал статный мужчина с окладистой черной с проседью бородкой и гривой таких же волос. На нем был расшитый золотом халат, а его пальцы были унизаны перстями. Он держал в руке фарфоровую пиалу, из которой шел приятный аромат чая.
Егор сразу понял, кто перед ним. Это был Шайдар. Тот самый Шайдар, который многие годы был хозяином Амира. Тот самый Шайдар, который обладал телом и душой Амира. Тот самый Шайдар, который искал своего бача-бази для того, чтобы убить за предательство.
– Ты знаешь, кто я? – Шайдар вопросительно поднял вверх черные брови и внимательно посмотрел на Егора.
– Ты Шайдар-хан, – Егор смело взглянул в его глаза.
– Верно. Что еще ты знаешь про меня? – ухмыльнулся Шайдар.
– Ты собрал войско из местных бандитов и выдвинул его против Красной Армии. Тебя разбили в долине, но тебе удалось уйти, – сказал Егор, не отводя взгляда.
– Ты хорошо осведомлен, русский! – ухмыльнулся хан.
– Я принимал участие в той битве, – спокойно ответил Егор.
– Так ты и правда красный? – Шайдар широко улыбнулся, но Егор сразу понял, что эта улыбка не принесет ему ничего хорошего. – Я убью тебя, но… – хан поднял вверх унизанный перстнями палец, – я уважаю твою смелость, русский, поэтому позволяю тебе самому выбрать свою смерть.
– Неважно, как ты меня убьешь. Главное – чтобы быстро, – ответил Егор. – Хотя… если честно, так умирать не охота. Я только жить начал, – вздохнул он.
– А что тебе мешало жить раньше? – удивился неожиданному откровению Шайдар.
– Серость и неграмотность. Моя голова была забита глупыми лозунгами о мировой революции. Я думал, что это и есть главное в жизни, – честно ответил Егор.
– И как же ты открыл глаза? – сощурился Шайдар.
– Мне помог один человек. Хороший и умный. Он научил меня читать и писать. Он вложил в меня знания и поняте о красоте. Он стал для меня смыслом в жизни и единственной любовью. Тебе, наверное, этого не понять, – Егор махнул рукой и опустил голову вниз.
– Хм… не ожидал услышать такое от большевика. Пусть даже бывшего, – Шайдар запустил в бороду длинные пальцы. – Хорошо! Будь по-твоему! Завтра на рассвете тебя просто расстреляют. Эй там! Уведите его и дайте поесть и попить, – отдал приказ Шайдар вошедшему басмачу.
– Можно один вопрос? – не выдержал Егор.
– Ну, спрашивай! – кивнул головой Шайдар.
