Студент думал, что они и на этот раз повернут к набережной, но Марина повела его в гостиницу и там, между дверями и стойкой администратора, усадила в кресло с лопнувшей спинкой перед низким столиком с буклетами «Аэрофлота».
Сбросила ему на руки шубу, сверху пристроила шапку, вязаный шарф с перчатками и ушла в парикмахерскую.
Студент видел, как в киоске «Союзпечать» лениво покупают газеты заспанные командированные, как швейцар у лифта читает журнал, как входят группами иностранцы с деревянными сувенирами в озябших руках.
В конце холла, через дверь ресторана, небрежно задернутую гардиной, белели столы с хрустальными вазами.
Между ними лавировали откормленные официантки в кокошниках.
Студенту пришлось ждать долго.
Марина появилась, когда киоск закрылся на обед, швейцар дочитал журнал, а ресторан заполнился разрумянившимися иностранцами.
Растопырив свеженаманикюренные пальцы, взяла шапку, дунула на серебристый мех.
Помедлила, чуть наклонив голову, оберегая прическу, переложила перчатки на столик, захлестнула шею шарфом и стала ждать, когда студент встанет и предложит ей шубу.
– Неужели все это ради моей скромной особы?
Поднимаясь, студент задел столик, и буклеты посыпались на пол.
– Конечно, нет… Просто сегодня у моей лучшей подруги день рождения… Не могу же я показаться в избранном обществе без надлежащего лоска!
Вышли из гостиницы, остановились на широком гранитном крыльце.
Марина осторожно натянула перчатки, а студент поправил ей воротник шубы.
Солнце едва проглядывало мутным пятном над крышами.
Верхние ряды окон были такими же мутными, как и солнце.
Неподвижные гравюрные кроны тополей подпирали окна.
Марина осмотрела перчатки, разгладила морщины на запястьях и взяла студента под руку.
– Давай сейчас в центр… По пути будем заходить во все магазины подряд. Надо же выбрать подарок.
Спустились с крыльца, перешли улицу, завернули за угол старинного особняка с львиными облезлыми мордами на стенах и сразу же наткнулись на булочную.
Высокие узкие двери, а по бокам – запорошенные снегом витрины.
Бледный свет, гирлянды окаменелых баранок, пирамиды сухарей, полустертое новогоднее поздравление на опрокинутой картонке.
– Зайдем сюда? Моя бабка всю жизнь пила чай исключительно с бубликами. Наломает кусочков, размочит в блюдце…
– А что если подарить ради смеха связку баранок?
Марина толкнула тяжелую дверь плечом.
Мгновенно запахло свежим хлебом.
Вошли.
Под ногами чавкнул тающий снег и зашуршала хлебная крошка.
На контроле сердитая продавщица одной рукой складывала в стопку плитки шоколада, другой перекатывала мелочь возле блюдца.
Студент нашарил в кармане мятую трешку, давно отложенную на словарь синонимов, взял из стопки верхнюю шоколадку, сгреб сдачу с блюдца.
– Пойдет в качестве довеска к любому подарку.
Студент протянул плитку Марине.
– Даже к баранкам.
В булочную вошла тетка в пуховом платке – на ворсинках поблескивали крупинки снега.
Марина, держа шоколадку в руке, проскользнула мимо тетки к выходу – студент за ней.
– Удивительно, моя подруга не любит с орехами…
Марина повернулась спиной к порыву ветра и переломила шоколадку.
– Зато я обожаю!
Студент не рассердился, когда потенциальный подарок внезапно превратился в дежурное лакомство.
– Угощайся.
Марина отломила дольку и вручила студенту.
– Говорят, шоколад полезен для мозгов…
Через полквартала, заскочили в «Радиотовары».
– Давай купим в подарок десять цветных телевизоров!
Марина достала из шуршащей фольги последнюю дольку.
– Телевизоры будут громоздиться у Светки по всей квартире, и она будет натыкаться на них и получать синяки, а когда они все разом сломаются, ее предки разорятся на ремонте!
– Тогда уж лучше десять магнитофонов, и на каждом записать твой голос.
– Это что, замаскированный комплимент?
– А еще можно подарить десять телевизионных антенн – очень полезная в хозяйстве штука: можно сушить полотенца, вешать шляпы, фехтовать, бить тараканов на потолке и изображать стадо крупнорогатого скота – самое подходящее занятие для избранного общества, хоровое интеллектуальное мычание на тему «Здравствуй, ферма, дом родной!»
– Почему ты купил одну плитку? Мне еще хочется!
– Нормальные люди перед посещением дней рождения сидят голодом неделю или нагуливают аппетит бегом вокруг дома, но ни в коем случае не набивают желудок шоколадом.
– Ты прав… Хотя я и люблю шоколад, но еще больше люблю салат из крабов, маринованные грибы, копченую осетрину, сыр с орехами, фаршированные кальмары, молочного поросенка и торт «Птичье молоко»!
– А я утром так торопился в библиотеку, что не успел даже чаю попить.
– Бедняжка.
Марина повернулась к стеллажу с телевизорами, отразилась в экранах, загнала кудряшки под шапку.
За прилавком включили магнитофон.
Марина что-то сказала, но студент не разобрал и послушно двинулся за ней к выходу.
Запись была чистая, на низких тонах вибрировало стекло, ударник перешел на соло.
Вдруг звук исчез, что-то упруго щелкнуло.
Марина обернулась, но сказать ничего не успела – опять ударник вырвался на свободу: покупатель старательно пробовал ручки тембра и громкости.
– Знаешь, поехали в «Парфюмерию».
Марина подняла воротник.
– Светка обойдется духами…
Через два часа они стояли перед Марининым домом.
Студент держал в руках запакованную в хрустящую пленку коробочку с духами.
– Значит, так!
Марина взяла подарок.
– Сейчас сбегаю переоденусь… Не вздумай удрать, понял?
– Слушаюсь и повинуюсь.
– Я быстро!
Студент дождался, когда она завернет за угол, и вошел в «Гастроном».
Могла бы и домой пригласить… Постоял бы у порога, не привыкать…
Студент пересчитал мелочь, оставшуюся с трехрублевки, потраченной на шоколад.
Лучше бы словарь синонимов купил…
В конце зала мужчина, расстегнув пальто и положив ушанку на высокий стол, доедал пирожное, крошки сыпались на шарф.
Успею перекусить…
Студент взял четыре пирожка с ливером – пока нес до столика, бумага успела промаслиться.
Вернулся за кофе.
Мужчина стряхнул крошки с шарфа и принялся за очередное пирожное.
Студент тоже расстегнул пальто, снял шапку.
Могла бы вчера предупредить, что ожидается торжество… Поприличней бы оделся – а то ни галстука, ни запонок… Ботинки бы не заставили снять, терпеть не могу танцевать в носках… Наверняка там будет приличная компания… Врезать им что-нибудь из протопопа Аввакума или Эразма Роттердамского…
Студент дожевал последний пирожок, допил остывший кофе.
Носовым платком тщательно вытер замасленные пальцы и губы.
Марина узнает про эти черствые пирожки – засмеет… Не мог, видите ли, дождаться салата из крабов…
Студент вышел из «Гастронома».
Ветер беспокоил сугробы у дороги, обтекал тополя, не давал снежной крупе успокоиться, гнал ее над затоптанным льдистым тротуаром.
Прохожие отворачивались, закрывались руками, а когда ветер особенно наглел, замирали, подставив спину или бок под резкий порыв, и торопились дальше.
Студент свернул за угол – здесь было тише.
Поднял воротник – шею обдало холодом.
Но вот наконец вернулась дочь писателя.
Марина, выходя из-за дома, сразу наткнулась на студента.
Постояли почти вплотную друг к другу.
Она была без очков и беспрестанно моргала.
Он вдыхал аромат резких, дразнящих духов и не мог отвести взгляда от ее переносицы – след от тяжелой оправы казался рубцом, как будто напоролась на ветку, выбегая из подъезда.
Она вдруг перестала моргать, чуть лизнула помаду на губах, отступила на два шага – черная сумка на длинном ремне качнулась маятником.
Потом они долго шли по улицам, часто молча останавливаясь – то ли оттого, что слишком резок был ветер, то ли просто им некуда было торопиться.
Когда остановились в очередной раз, студент вдруг заметил, что они уже полчаса назад были возле этой аптеки.
Тогда еще удивил резкий запах лекарств.
Студент повернулся лицом к витрине и увидел ряды склянок в узких высоких шкафах, черную тугую кислородную подушку в самом углу.
Значит, сделали круг.
– Ну ладно, я пойду!
Марина обмотала ремень сумки вокруг желтой перчатки.
– Спасибо, что проводил и помог выбрать подарок.
– Не за что…
– Я бы с радостью пошла с тобой к Светке, но пойми, там будет сугубо феминизированное общество, традиция.
– А если я подожду здесь?
– Глупый… Во-первых, замерзнешь, во-вторых, это долгая история, в-третьих, хоть чуточку-то надо работать над дипломом – тем более, такая захватывающая тема…
Марина тряхнула сумкой – разошелся замок и мелькнул подарок, схваченный шелковой лентой.
– Не сердись.
– Может, еще погуляем?
– Давай я провожу тебя до остановки…
