Чума Геенны - Призрак, воплю вняв, Застыл, а Сатана в ответ сказал: "- Так странен возглас твой, значенье слов Столь непонятно, что моя рука, Не любящая медлить, замерла; Тебе я мог бы делом доказать Ее могущество, но я хочу Узнать сначала: что за существо Ты, двойственное диво? Почему, Впервые повстречавшаяся мне В долине Адской, ты меня зовешь Отцом, а эту демонскую тень Мне в сыновья навязываешь? Я Тебя не знаю. Не видал досель Уродов, мерзостней обоих вас!" Привратница Геенны возразила: "- Ты разве позабыл меня? Кажусь Я нынче отвратительной тебе? А ведь прекрасной ты меня считал, Когда в кругу сообщников твоих,Мятежных Серафимов,- взор померк Внезапно твой, мучительная боль Тебя пронзила, ты лишился чувств, И пламенем объятое чело, Свет излучая, слева широко Разверзлось, и подобная отцу Обличьем и сияньем, из главы Твоей, блистая дивной красотой Небесною, во всем вооруженье, Возникла я богиней. Изумясь, В испуге отвернулась от меня Спервоначалу Ангельская рать И нарекла мне имя: Грех, сочтя Зловещим знаменьем; потом привыкли: Я им пришлась по нраву и смогла Прельстить враждебнейших; ты чаще всех Заглядывался на меня, признав Своим подобьем верным, и, горя Желаньем страстным, втайне разделил Со мною наслаждения любви. Я зачала и ощутила плод Растущий в чреве. Между тем война На Небе вспыхнула, преобразив Долины благодатные в поля Побоищ. Победил Всесильный наш Противник (разве мыслим был исход Иной?); мы пораженье понесли Во всем пространстве Эмпирея. Вниз, В пучину тьмы, с Небесной вышины Низвергли вас; я пала заодно. Мне этот ключ вручили, приказав Хранить сии Врата, дабы никто Не мог отсюда выйти до поры, Пока я их сама не отомкну. Но, сидя на пороге, размышлять Недолго одинокой мне пришлось: В моей утробе оплодотворенной, Разросшейся, почувствовала я Мучительные корчи, боль потуг Родильных; мерзкий плод, потомок твой, Стремительно из чрева проложил Кровавый путь наружу, сквозь нутро, Меня палящей пыткой исказив И ужасом - от пояса до пят. А он, мое отродье, лютый враг, Едва покинув лоно, вмиг занес Убийственный, неотвратимый дрот. Я прочь бежала, восклицая: Смерть! При этом слове страшном вздрогнул Ад, И тяжким вздохом отозвался гул По всем пещерам и ущельям: Смерть! Я мчалась; он - вослед (сдается мне: Сильнее любострастьем распален, Чем яростью); испуганную мать Настиг, в объятья мощно заключив, Познал насильно. Эти псы - плоды Преступного соития. Гляди! Страшилища вокруг меня рычат И лают непрестанно; каждый час Должна их зачинать я и рождать Себе на муку вечную; они, Голодные, в мою утробу вновь Вползают, завывая, и грызут
Мое нутро, что пищей служит им; Нажравшись, вырываются из чрева, Наводят на меня безмерный страх, Умышленно тревожа каждый миг, И нет мне отдыха, покоя нет! Но сын - мой враг, проклятый призрак
Смерть Сидит напротив, подстрекая псов, Готовый, за отсутствием другой Добычи, мать свою - меня пожрать, Когда б не ведал, что с моим концом И он погибнет; горькой покажусь На вкус; ведь стать могу я в срок любой Убийственной отравой для него: Так решено Судьбой. Но ты, отец, Копья губительного берегись И не надейся тщетно, что броня, В эфире закаленная, тебя Убережет. Губительный удар Всех сокрушает, кроме Одного Кто властвует в Небесной вышине".
Она умолкла. Хитрый Враг, смекнув Значенье слов ее, умерил гнев И нежно молвил: "- Дорогая дочь,Поскольку ты зовешь меня отцом И предъявляешь сына моего Прекрасного - залог взаимных нег, Которые с тобою в Небесах Делили мы; печально вспоминать О них, коль так ужасно мы с тобой Переменились. Прибыл к вам, поверь, Не как противник, но как лучший друг, Чтоб вызволить из мрачной бездны бед Обоих вас и всех союзных Духов, Сражавшихся в защиту наших прав И вместе с нами сброшенных с высот. От них я послан. Жертвуя собой Для блага общего, предпринял сам Служенье трудное; один как перст, Я странствую в бездонной глубине, Чтоб отыскать среди пустых пространств Неизмеримых - некий новый мир, Предсказанный давно, и признак есть Надежный, что уже он сотворен, Обширный, круглый, благостный; преддверье Небес, вместилище утех, приют Каких-то новосозданных существ, Быть может - предназначенных занять На Небе - место наше; впрочем, Он Их отдалил, боясь, что возрастет Избыток населенья и впять В Его владеньях разразится бунт. Разведав: так ли это иль не так, Не утаен ли замысел иной Царем Небес? - я тотчас возвращусь, Тебя и Смерть перенесу туда, Где вы привольно будете порхать Невидимые, на немых крылах, В душистом воздухе, где пища вам Без меры уготована, где вс? Добычей вашей станет!" - Сатана Умолк. Чудовища восхищены Его словами. Смерти страшный лик Ухмылкой злой довольство оказал Грядущим пиром и благословил Прожорливое чрево, что теперь Обильной снедью голод утолит; А гнусной тени мерзостная мать, Не менее ликуя, своему Родителю сказала: "- Я храню От Преисподней заповедный ключ По праву и велению Царя Всемощного. Он приказал вовек Врат адамантовых не отпирать, А против силы - наготове Смерть С копьем, которому противостать Не властно никакое существо. Но разве я обязана служить Питающему ненависть ко мне, Тому, кто в Тартар, в беспросветный мрак Низверг, чтоб здесь повинность я несла Подлейшую из подлых? Дочь Небес И Небожительница, я терпетьОбречена страдания и страх От собственных исчадий, что рычат, И воют, и нутро мое грызут? Ты - мой отец, ты - мой родитель, ты Жизнеподатель мой. Кому еще Повиноваться мне? Кому должна Последовать? Меня ты унесешь В тот лучезарный, в тот счастливый мир, К богам блаженствующим, где всегда, С тобою рядом, справа от тебя, Как дочь и как любимица твоя, Истомой сладострастною дыша, Царить я буду!" Замолчав, она Ключ роковой, орудье наших зол И бед, сняла с бедра, и скользкий хвост Влача звериный, поползла к Вратам Мгновенно, и решетчатый заслон Вверх подняла, который без нее Стигийским силам вкупе не сместить, Ключ повернула в скважине замка, Пружины сложные освободив, А с ними - все болты и рычаги Из прочного железа и базальта Массивного; и створы, скрежеща На вереях и петлями визжа, Внезапно распахнулись; гром и лязг До основанья потрясли Эреб. Она их отомкнула, но замкнуть Уже не властна. Ныне широко Врата отворены; могла бы рать Огромная, свободным, вольным строем, Знамена боевые развернув, С растянутыми флангами войти В проем,- с повозками и лошадьми. Теперь оттуда, словно из жерла Плавильни, бил клубами черный дым И пламя рдяное. Глазам троих, Стоящих на пороге Адских Врат, Предстали тайны пропасти седой: Безвидный, необъятный океан Тьмы самобытной, где пространства нет, Ни ширины, длины и высоты, Ни времени; где пращуры Природы,Ночь древняя и Хаос,- в шуме битв Немолчных безначалие блюдут Исконное, сумятицу, нелад И существуют лишь благодаря Отсутствию порядка. Вечный спор Здесь четверо соперников-борцов Заядлых: Сухость, Влажность, Холод, Жар,О первенстве ведут и гонят в бой Зачатки-атомы, что под гербы Различных кланов строятся; легко Вооруженные и тяжело, Проворны и медлительны, остры И гладки, неисчетны, как пески Бесплодных почв Кирены или Барки, Вздымаемые стычкой вихревой, Чтоб ветров невесомые крыла Отяготить; и верх берет на миг Та сторона, где атомы в числе Чуть большем накопятся; а судья Их распрей - Хаос, как бы ни решал, Лишь умножает смуту, что ему Опорой служит; правит рядом с ним Арбитр верховный - Случай. На краю Пучины дикой,- зыбки, а быть может Могилы Мирозданья, где огня И воздуха, материков, морей, В помине даже нет, но все они В правеществе зачаточно кишат, Смесившись и воюя меж собой, Пока. Творец Всевластный не велит Им новые миры образовать; У этой бездны осторожный Враг, С порога Ада созерцая даль, Обмысливал свой предстоящий путь: Ведь не пролив же узкий переплыть Ему придется! Нестерпимый шум Губительный ошеломлял его, Подобный (если малое сравнить С большим возможно) рыку батарей Осадных гаубиц, когда Беллона Обширный город обращает в прах; И если б даже рухнул небосвод И элементы вздыбленные шар Земной сорвали бы с его оси, Возникший грохот не был бы сильней Того, что слух Врага теперь терзал. Вот наконец он, крылья распустив Подобно корабельным парусам, От почвы оттолкнулся и взлетел С клубами чадными, и много лиг Преодолел отважно, оседлав Летучий дым; но вскорости клубы Развеялись под ним и седока . Оставили в бескрайной пустоте. Напрасно он размахивал вовсю Громадными крылами; как свинец Сорвался в пропасть, падая стремглав, И десять тысяч фатомов успел Отмерить он, и падал бы сейчас, Когда бы, на беду, могучий взрыв Из тучи, проносившейся вблизи, Насыщенной селитрой и огнем, Опять скитальца ввысь на много миль Не взвил; безумный вихрь затих, и он Погряз в трясине вязкой - ни вода, Ни суша. Через топкий этот край С натугой путник двигался вперед, Где л?том, где пешком; ему годны Весло и парус. Так пересекал Болота, горы и пустыни Гриф, Преследуя упорно Аримаспов, Что золото украли у него, Хоть россыпи он зорко сторожил. Подобно Грифу, стойкий Сатана Одолевал болота и хребты, Стремясь вперед сквозь множество стихий Разреженных, и плотных, и густых, И твердых; пробивался головой, Руками, крыльями, ногами; он Летел, нырял, пускался вплавь и полз. Вдруг бесконечно-дикий, зычный вопль Он услыхал: нестройных криков гул, Смешенье смутных звуков, и туда Бесстрашно повернул, дабы взглянуть: Какие сонмы Духов или Сил Здесь, в глубочайшей пропасти, царят Средь шума этого, и разузнать Надежный путь из тьмы к пределам света. Внезапно перед ним престол возник Владыки Хаоса; его шатер Угрюмый над провалами глубин Раскинут широко; второй престол Ночь занимает, с головы до пят Окутанная темной пеленой,Наидревнейшая изо всего, Что существует; рядом с ними Орк, Аид и Демогоргон, чье нельзя Прозванье грозное произносить, А там - Смятенье, Случай и Молва, Раздор тысячеустый и Мятеж Вопят, кричат и спорят вразнобой. К ним обратился храбро Сатана: "- Вы, Духи или Силы, Нижней Бездной Исконно правящие: Хаос, ты, И ты, несозданная Ночь! Пришел Не как лазутчик, тайны распознать Владений ваших, и не свергнуть вас; Негаданно в пустынный здешний край Забрел я, ибо к свету верный путь По вашей мрачной области пролег. Я в одиночку, без проводника, Во мгле плутаю; не могу найти Рубеж, где ваше царство темноты Граничит с Небом. Там, невдалеке, Возможно, есть места, не столь давно Отобранные Деспотом у вас. Туда стремлюсь я; укажите мне Дорогу,- вас сторицей награжу, И если мне Захватчика изгнать Удастся из отторгнутой страны, Ее верну в первоначальный мрак, Под вашу руку (в этом цель моя), И знамя древней Ночи водворю. Вся прибыль - вам, себе - оставлю месть!" Анарх - старик с изменчивым лицом, Забормотал: "- Ты мне знаком, чужак; Ты - Ангелов могучий верховод, Восставщий на Властителя Небес И побежденный. Да, я видел все И слышал. Многочисленная рать Подобная беззвучно не могла Сквозь бездну потрясенную лететь, Обрушиваясь, падая стремглав, А мириады яростных полков Из распахнувшихся Небесных Врат Победоносно хлынули вослед, Преследуя повстанцев по пятам. Здесь, на границе царства моего, Я восседаю, силясь уберечь Ту малость, что еще подвластна мне, Но распри ваши даже ей грозят. Держава древней Ночи из-за них Ущерблена: сперва отторгнут был Обширный Ад, чтоб вам тюрьму создать. Теперь Земля и Небо - новый мир,Подвешены на золотой цепи, Над нашими владениями, там, Где легионы рушились твои. И знай, коль ты намерился туда: Опасен путь, хотя и не далек. Ступай, спеши! Разруха и разор, Бесчинство и крушенье - любы мне!"
