когда много народу. Я всегда ухожу подальше от всех, там мне спокойнее, где нет людей.
– Да. Но там, где нет людей, возможно, будут бродячие собаки – смешливо парировала она, перепрыгнув лужу на пути.
Я задумался. И сказал, что в принципе, я нормальный и не мизантроп (звучало это, наверное, не очень).
Она мне нравилась. У нее на все был свой ответ, но такой, который не отторгал меня и не хотелось послать умника нахер, ну знаете, как это бывает, такой, который будто бы менял меня. Мне казалось, что в лучшую сторону. Она была сильная, и рядом с ней я внезапно услышал пение чудесных ангелов, которые уверяли меня, что я буду, что я – не эфир, я не исчезну с последним ускользающим солнечным лучем этого печального дня. Еще у нее были очень красивые ноги. Я решил, что надо срочно ее завоевывать, и начал казаться начитанным.
– Смотри, это курдонёр, короче, это такой двор, который…
– Надо выпить – перебила она меня.
– Еще рано – обескураженно ответил я – не прокатило с архитектурой.
– Пошли-пошли! Найдем магазин.
– Я знаю, где магазин. Я здесь всё знаю, кажется… География тоже сойдет.
Мы дошли до Герцена, магазин был на ремонте.
Я решил, может, это знак. Пить не хотелось. Мы свернули на Певческий переулок. Там в тени деревьев на оградке сидели аборигены, слегка копченые от нелегкой жизни в центре. Она вдруг подходит к ним и спрашивает:
– Вы не знаете, где здесь магазин?
– А что вам надо?
– Выпить купить.
– Тут за углом есть – ответили они.
Ангелы опять запели своими сахарными голосами. Мелькнула мысль, что она очень живая и яркая, прямо сияет, как звезда или красивая планета несется по черным просторам космоса Петроградки в поисках выпить, а я – её верный спутник. Мы зашли в магазин. Там было негусто. Она схватила бутылку красного. Я полез за телефоном, чтобы загрузить Вивино, но забил и, положив телефон обратно, прошевелил губами:
– Хрен с ним, пошли на кассу.
Что оно не особо охлажденное, я говорить постеснялся.
Мы вышли.
– Открывай! – смеясь, прокричала она.
– Что, прямо здесь?! – наши взгляды пересеклись, и я не смог оторваться от ее глаз на несколько секунд.
– Да, давай – ответила Кристина, покосившись в сторону. Но она не смущалась. Ее уверенная походка стремилась к следующей луже, чтобы перепрыгнуть.
Вино, кстати, было норм. Мы дошли до Карповки и расположились там у воды. Я заточил хачапури, глотнул, не стесняясь, вина, бутылка отражала долгожданное солнце, и подумал:
– Бля, заебись! Лето.
– За мутный взгляд!
– За мутный взгляд!
Мы сидели сначала молча, но никто из нас не считал эту тишину неловкой. Потом незаметно разговор полился ручейком. Я смотрел на её длинные и загорелые ноги. Проходили люди, собаки, проезжали машины, мы пили, я улыбался, она улыбалась, я говорил, она говорила, я ощущал себя частью всего этого, частью Петроградки, частью этого летнего вечера, частью этого огромного мира. Мне было очень тепло внутри. «Вот ведь чудесный мир» – пел я вместе с ангелами – удивительно! Я подумал, что это очень удивительно, и я – часть всего этого!!! Всё в моих руках, всё в наших руках! Вино наполняло мое бескровное тело и заставляло сердце наконец биться, но не так, чтобы я не упал, не так, чтобы хватило сил уцепиться за ветку сирени у твоего подъезда, падая со сточными водами в бесконечную бездну канализации – нет! Сердце наконец билось так, чтобы я мог лететь вместе с птицами и видеть этот прекрасный мир с захватывающей дух высоты! За размышлениями я ничего не помню, не помню, о чем мы беседовали дальше. Я представлял, что мы держимся за руки.
– Смотри, чайка плывет. Похоже у неё что-то с крылом – вдруг произносит Кристина. Я прихожу в себя.
– Да, оно перебито, как будто висит.
Мне кажется, я заметил её еще раньше, но не придал значения.
– Надо её поймать! – заявила она.
– Зачем? Куда ты её денешь?
– Не важно, отнесем в ветеринарку.
Мы стали звать и приманивать птицу. Сначала она как будто недвижимо лапками под водой стала приближаться к нам, но в итоге сохранила дистанцию.
– Это нереально. Её не поймать, она не приблизится – сказал я.
Последовала пуза и раздумья. Потом Кристина произносит:
– Нужен батон.
Я нахмурился.
– Хм, странно всё это. Давай в магазин, он напротив входа в Ботанический. А вообще, неплохо бы большой сачок – пришла мне мысль.
Я резко встал и пошатнулся, так как похоже выпил немало. Мы шли быстро, иногда переходя на бег. Она была впереди, а я был спутником. Я смотрел на ее ноги. Купив батон, мы поскакали обратно. Чайка уплыла не далеко. Мы стали кидать куски батона, но она не реагировала.
– Я могу сплавать за ней! – внезапно сказала Кристина.
– ЭЭЭ, ты что, серьезно?!
– А почему нет? – как ни в чем ни бывало говорит она.
Я напрягся, ведь я не знал, на что она способна, куда может завести её решительность, и, вообще, в уме ли она. Кристина нагнулась, чтобы потрогать воду. Я увидел её белые трусики из-под короткой юбки – забраться бы туда сейчас – подумал я, а не вот это вот всё.
– Побежали за сачком – сказал я. Плыть не вариант.
– Где мы его возьмем?
Кристина тянулась к воде, рассчитывая свои дальнейшие действия. Но я уже шел прочь, в надежде, что она отойдет от берега подальше и побежит за мной.
– Где мы его возьмем? – криком повторила она мне в след? Чайку же смоет, пока мы будем искать!
– Пошли, найдем хозяйственный!! – тщетно пытался я отвлечь ее от воды.
– Какой хозяйственный, здесь нет ничего! – прокричала она, посмотрев на меня. Странная решительная улыбка была на ее смуглом лице.
Я метнулся к ней, но остановился на полпути и ринулся обратно:
– Побежали скорее, найдем, мне кажется! – уже отчаялся я, и метался то в сторону Кристины, то от нее.
– Да нет же! – закричала она и опять потрогала воду рукой.
Я понял, что мое дело – труба.
Таак, что же делать, чтобы она и в правду не нырнула. Я достал телефон и набрал друга.
– Чувак, бля, срочно запрыгивай в машину и двигай к Ботаническому саду, но по пути купи большой сачок!! – я понял, что мой голос заплетался, я был пьян.
– Что, блять?! Какой нахрен сачок?
– Чувак, ныряй в машину и вези сачок к Ботаническому саду, иначе она прыгнет в воду за чайкой!! Бля, пожалуйста!!
