— Ты прочитал мои мысли, милый. Возвращайся скорей из своей самадхи, — сделала попытку улыбнуться длинноклювая Арнфрид.
— Но я не один. Со мной мисс Петти. Ты не поверишь: она полностью разделяет мое видение самадхи!
— Я не возражаю, милый, чтобы такая умная девушка стала нашим другом, — пронзив Петти ледяными иглами глаз, снисходительно прошамкала губами Арнфрид.
— Спасибо, милая!
Получив согласие своей голубки, клоун решительно подступил к лунной путешественнице и, взяв ее маленькую ладонь в свою руку, затаенно прошептал:
— Амитабха!
Не очень комфортное, но, к счастью, краткое пребывание в самадхе закончилось также внезапно, как и началось. Уже через секунду Петти Чарли обнаружила себя сидящей на стуле за дубовым столом в компании уже знакомого ей «нового мессии» и его птицеобразной долговязой Арнфрид.
Прямо перед Петти стояла белая тарелка из испанского фарфора, наполненная аппетитной самадхой Виджэя и высокий бокал с рубиновым вином.
— Где я? — ошалев от бесконечной смены декораций, устало спросила Петти.
— Вы находитесь в стейк-баре Криса Фридериксона, уважаемая мисс Петти, — насмешливо прищурился «новый мессия». Сейчас он выглядел не так безобразно, как это было всего мгновение назад. Можно было даже сказать, что он значительно преобразился. Его непрерывно ухмыляющийся большой рот наполнился крупными крепкими зубами, а на его голове выросли достаточно густые длинные волосы, свободно свисающие до самых плеч. Виджэй обзавелся интеллигентной бородкой утописта Троцкого и круглыми очками почившего в бозе Джона Леннона. Вместо буддийской тивары «новый миссия» оделся в черные кожаные джинсы и желтую майку с надписью на голландском «Bevar Christiania».
— Вы волшебник, мистер Виджэй? Как у вас это получилось? — с облегчением оглядываясь по сторонам, снова спросила Петти. Они и вправду находились внутри здания, напоминающего классический американский стейк-бар. В небольшом уютном зале, отделанном под ореховое дерево, играла тихая непринужденная музыка, а за высокой стойкой, деловито перебирая бутылки с напитками, копошился молодой бармен. Кроме них здесь было еще несколько посетителей и, к своему смущению, Петти узнала двух японцев, бывших вчера свидетелями ее кокаинового безумия.
— Все мы по-своему волшебники, мисс Петти, но только не все в это верят, — философски ответил Виджэй.
— Ваш нынешний имидж подходит вам лучше, чем стиль спившегося бродяги из подворотни, — отвесила Петти лестный комплимент своему спасителю.
— Спасибо, мисс Петти. Моя внешность всегда имела для меня второстепенное значение. И, если быть честным, в облике Диогена Синопского я, чувствуя себя более спокойно и уверенно, — снисходительно пожал плечами Виджэй.
— А мне из моих вещей больше всего нравится зимний вязаный свитер. Как-то я залезла на чердак нашего дома и обнаружила его среди старых дедушкиных вещей. Этот свитер ему связала бабушка перед тем, как он ушел на войну в Европу. Это было в сорок третьем году, а в сорок пятом он вернулся и рассказал бабушке, что этот свитер спас его от обморожения в северофранцузских Арденнах. Теперь этот свитер хранится у меня. Я надеваю его тогда, когда мне особенно зябко и плохо на душе. И верите, мистер Виджэй, мне становится значительно легче. Будто бы, меня до сих пор согревает любовь моей покойной бабушки.
— Вот видишь, дорогая, я не прогадал, мисс Петти чудесная собеседница и мы с ней не соскучимся, — напустив на глаза слезу умиления, обратился Виджэй к своей молчаливой голубке Арнфрид.
— Да, вы мне тоже понравились, милая Петти. И мы готовы объединится с вами одной кровью, — разродилась неожиданным признанием холодная подруга «нового мессии». Она говорила медленно и немного резко, лакируя слова ломанным скандинавским акцентом. Арнфрид, в отличие от своего холеричного болтливого партнера, была несколько скована в движениях и скупа на эмоции. Ее узкое бледное лицо все время сохраняло печать внешней отстраненности и болезненной флегматичности. За то время, пока Петти находилась за столом, Арнфрид ни разу не улыбнулась, а возможно, просто не умела этого делать. Можно было списать ее неулыбчивость на врожденную робость, но колючий прямолинейный взгляд ее иссиня-голубых глаз говорил об обратном. Эта скандинавская флегма знала себе цену и держала себя достойно и уверенно, как и подобает подруге безумного гения, вечно витающего в облаках эфемерных фантазий.
Услышав про кровь, Петти удивленно повела бровью.
— Хм? — перевела она недоуменный взгляд на жизнерадостного циника Виджэя.
— Не удивляйтесь, мисс Петти. Моя жена викканка и считает себя одним из воплощений Триединой богини. Арнфрид обожает таинственные ритуалы и языческие сабаты. У нас даже свадьба состоялась в соответствии с викканской церемонией «handfasting».
— Мы обвенчались во время Ламмаса и первый раз были мужем и женой ровно год и один день, — немного оживилась при слове «свадьба» флегматичная Арнфрид.
— Я что-то уже слышала об этом. Одна моя знакомая состояла в небольшой языческой секте и поклонялась какому-то Рогатому богу, — вспомнила Петти об одном кратком моменте из «горячей» биографии Мэри Шелли.
— Кернунносу, мы поклоняемся Кернунносу и считаем его богом всего сущего. Кроме того, викка это не секта. Викка это древняя религия, уходящая своими корнями вглубь европейской истории, — решила просветить Арнфрид не шибко осведомленную в вопросах религии Петти.
— Спасибо за любопытную информацию, Арнфрид, — скрывая раздражение, натянуто улыбнулась Петти. Она никогда не симпатизировала фанатикам от религии и откровенно потешалась над их инфантильным авантюризмом.
— Вы не особо жалуете верующих, я не ошибся, мисс Петти? — уловив нервный импульс в улыбке Петти, испытывающе уставился Виджэй на космическую путешественницу.
— Зато мой отец очень даже жаловал католиков! — чтобы не обидеть религиозные чувства Арнфрид, постаралась уйти от прямого ответа Петти.
— Вот что я предлагаю, мисс Петти. Давайте выпьем этого прекрасного вина и отведаем не менее прекрасный мраморный стейк, а вы тем временем расскажите нам про своего достопочтенного daddy, — живо ухватившись за очередную нить разговора, предложил чуткий Виджэй.
— Я не возражаю! — почувствовав внезапную пустоту в желудке, благодарно улыбнулась Петти, — А что мы будем пить?
— Как что, ваше любимое Kumkani из ронского shiraz, — удивил Петти очередным паранормальным фокусом «новый миссия».
— Нет, вы и вправду волшебник, мистер Виджэй. Откуда вы могли узнать про мое любимое вино? — проверив на вкус содержимое бокала, восхитилась Петти.
— Это было не так трудно, как вы думаете, мисс Петти. Все очень просто: мы с моей женой тоже очень любим это вино, — легко раскололся Виджэй.
— Забавно, я как то об этом и не подумала. За что будем пить? — Петти приподняла бокал и вопросительно посмотрела на Арнфрид. Но та уже проглотила свое вино и уже наливала очередную порцию из початой бутылки. Видно пока ее сумасбродный муж пребывал в самадхе, его голубка спивалась в желанном одиночестве. И только сейчас Петти увидела, что скандинавская флегма Арнфрид «пьяна в стельку».
«Алкоголичка это уже неплохо. Было бы хуже, если бы она питалась одной треской и болотным планктоном»! — с удовлетворением отметила про себя Петти, наблюдая, как судорожно дергается птичий кадык Арнфрид, перегоняя по гортани очередную порцию красного вина.
— Предлагаю выпить за знакомство, мисс Петти, — нисколько не смущаясь алкогольным рекордам своей голубки, предложил коммуникабельный муженек. — Я вижу в нашей встрече нечто знаковое. Так сказать мистическое родство душ!
— Отличный тост, мистер Виджэй и я с превеликим удовольствием поддержу его, — пропустив мимо ушей банальный набор слов, искусно подыграла своему спасителю Петти.
Немного пригубив вина, мистер Виджэй прилепил к вороту своей майки белоснежную салфетку и с жадностью узника Освенцим накинулся на сочный кровяной кусок гаге. Петти последовала примеру «нового мессии», а его пьяная голубка потянулась за остатками вина. Смачно чавкая и отрыгивая на ходу, мистер Виджэй оторвал заляпанное соусом рыло от своей самадхи, и полным кантовской гармонии голосом попросил:
— Мисс Петти, вы сказали, что ваш отец был ярым католиком. Если можно, расскажите нам подробнее о вашей семье или же о вашем детстве. Если это, конечно, для вас не секрет.
— Нет, не секрет, мистер Виджэй, — сдерживая дурноту при виде эксцентричной трапезы своего спасителя, согласно кивнула Петти. — Я появилась на свет в городе Глендейл, штат Аризона. Это обычный город, стоящий на границе с Финиксом и известен разве что своим знаменитым хоккейным клубом Phoenix Coyotes и тем, что там некогда жил известный кантри-певец Марти Роббинс.
