Проблема даже не в том, что набор экспертиз слишком разнообразен, чтобы их можно было провести кому-то одному, а в том, что эксперты, работающие в одной области, часто не могут прийти к общему решению. К примеру, они так и не договорились о количестве, хронометраже и направлении полета пуль, между тем этот вопрос имеет решающее значение. Просмотрев пленку Запрудера кадр за кадром, комиссия Уоррена заявила, что, судя по движению тела президента, когда исчезнувший за знаком автострады лимузин вновь становится виден, первый выстрел был сделан где-то между Z-210 и Z-225 (так условно пронумерованы кадры на пленке Запрудера). Смертельный выстрел в голову происходит в кадре Z-313, откуда следует, что вся стрельба заняла 5,62 секунд (учитывая установленную экспертами скорость движения камеры Запрудера). Согласно мнению экспертов ФБР по стрелковому оружию, чтобы перезарядить и выстрелить из такого типа винтовки, которая была обнаружена в «берлоге снайпера», требуется 2,3 секунды. Это означает, что за время, рассчитанное по пленке Запрудера, можно было сделать не больше трех выстрелов. Учитывая показания очевидцев и другие доказательства, указывающие на то, что одна пуля вообще не попала в машину, комиссия Уоррена пришла к выводу, что все ранения губернатору Коннолли, должно быть, причинил тот же выстрел, поразивший президента в спину. Эгу пулю, почти в неповрежденном виде, нашли в больнице на носилках, на которых везли Коннолли. Критики назвали ее «волшебной пулей»: они не верили в то, что, нанеся все ранения, пуля могла остаться практически целой.
Очевидно, такой сценарий вытекает из ряда экспертных оценок, касающихся решающих моментов, многие из которых были оспорены. Обратившись к другой группе экспертов по стрелковому оружию, в 1975 году авторы документального фильма CBS определили, что на один выстрел из винтовки Маннлихера-Каркано уходит, как правило, 5,6 секунд, не менее 4,1 секунды в принципе. Однако в 1977 году Специальной комиссии по расследованию убийств удалось сократить этот показатель до 3,3 секунд.[206] Похоже, решающие замеры долей секунд зависят от того, к каким экспертам вы обращаетесь. Мало согласия достигнуто и по поводу экспоната комиссии под номером 399, то есть волшебной пули. Активация нейтронами, проведенная в 1964 году с целью сопоставить химический состав пули с металлическими фрагментами, найденными в теле Дж. Ф. К., Коннолли и лимузине, оказалась неубедительной. Более точные исследования были проведены в 1974 году, когда HSCA велела провести новые анализы, однако они тоже дали противоречивые результаты.[207] Автор книги «Дело закрыто» Джеральд Поснер попытался воскресить теорию одной пули и для этого использовал компьютерную имитацию траектории полета пули, выполненную Failure Analysis Associates (FAA) для судебного процесса, инсценированного в 1992 году Американской ассоциацией адвокатов. Эта модель, сопровождаемая заключением экспертов-баллистиков, убедительно показывала отклонение пули в полете и ее попадание, когда она вызвала кажущиеся невероятными ранения и при этом осталась целой. Однако Поснер недооценил, что FAA разработала и вторую компьютерную модель, демонстрирующую не менее правдоподобный альтернативный сценарий, откуда следует, что экспертные компьютерные модели, основанные на неполных данных, в судебном деле могут «доказать» почти все что угодно.
Перед многими исследователями, занимающимися убийством Кеннеди, встала проблема — кому же из экспертов доверять. Так, HSCA назначила группу экспертов-акустиков для проверки диктофонной записи полицейского-мотоциклиста, где, по-видимому, слышались выстрелы (эго позволило бы не только точно высчитать время выстрела, но и помогло бы определить его направление). После долгого и очень сложного анализа записей группа ученых пришла к выводу, что выстрелов было четыре и что один из них (с вероятностью 95 %) был сделан не сзади, а с Травяного холма (а значит, здесь наверняка не обошлось без заговора). И лишь Стив Барбер, рок-барабанщик из Огайо, прослушав несколько раз версию этой записи, бесплатно распространявшуюся вместе с каким-то журналом, расслышал слова «оцепите все». Как было установлено в ходе дальнейшего расследования, эти слова шериф Деккер произнес через несколько минут после выстрелов. Так что звуковые импульсы, обнаруженные экспертами-акусгиками на кассете, были вовсе не выстрелами.
С учетом этого множества противоречивых выводов напрашивается вопрос: какому эксперту вы поверите и как вообще поймете, что перед вами настоящий эксперт? Критики-ассасинологи поспешили отметить, что многие ученые, дающие свои заключения по делу об убийстве Кеннеди, вполне могут быть настоящими специалистами в своем деле, но это не значит, что это дает им право авторитетно высказываться по другим аспектам убийства. Так, в 1972 году семья Кеннеди выбрала врача Джона К. Латтимера для изучения рентгеновских снимков и снимков, сделанных при вскрытии трупа, которые стали предметом большого спора. Сирил Вехт, тогдашний президент Американской академии судебной медицины, настаивал на том, что уролог Латтимер был «невероятно неподготовлен». «Не знаю, как у коллеги Латтимера хватило самоуверенности и наглости взяться за это. Он ведь уролог, занимается одними почками да мочевым пузырем. Да он по определению не поднимается выше пупка».[208] Впрочем, посмотрев в другую сторону, мы можем вспомнить, как HSCA проверяла компетентность самозваного эксперта по фотографиям Джека Уайта, утверждавшего среди прочего, что фотографии Освальда, стоящего за домом с винтовкой и левацкими журналами в руках, — это подделка, потому что размер журналов не соответствует размерам самого Освальда. В результате торга Уайта вынудили признать, что он никогда не слышал о фотограмметрии, научном методе определения размера объектов по двумерному изображению. Пожалуй, самый интересный случай, связанный с авторитетной поддержкой экспертизы, — это опубликованное в 1992 году на страницах престижного Journal of the American Medical Association окончательное заключение по убийству (оно сводилось к тому, что Дж. Ф. К. был убит сзади двумя пулями, выпущенными убийцей-одиночкой), основанное на интервью с двумя врачами, осматривавшими раненого президента в Парклендской больнице. Как отмечали многие критики, в серии статей, не рецензировавшихся другими врачами, как это делается обычно, Американская медицинская ассоциация использовала свой внушительный научный авторитет и свой вес не на экспериментальные анализы, которые можно повторить, а на свидетельские показания, которые сами по себе уже ставились под сомнение, в частности, Чарльзом Креншоу, еще одним врачом, который был с президентом в отделении скорой помощи.[209] Когда различные эксперты не могут договориться между собой, единственный выход для большинства исследователей-любителей, не находящих для себя другого очевидного и общего для всех критерия, позволяющего определить, кому же из экспертов верить, — это обратиться к новому специалисту и гак до бесконечности, причем они редко сходятся на том, у кого именно хватает квалификации, чтобы авторитетно подтвердить мнение очередного крупного специалиста.
Итак, мало того, что с течением времени конспирологи не пришли к единому мнению по поводу убийства Кеннеди, вдобавок появился и тип подозрительного толкователя, который начинает сомневаться буквально во всем, даже в основополагающих принципах доказательств и показаний. Многие конспирологические расследования дела Дж. Ф. К. построены на выискивании нестыковок и заставляющих задуматься совпадений в официальных отчетах и в доказательствах, которые удается раскопать самим авторам. Уже на этой основе они могут создать связную теорию заговора, побудительным мотивом, однако, им часто служит стремление найти прорехи в официальной версии и развенчать обоснованность устоявшейся точки зрения. Так, описывая сбивающие с толку обстоятельства убийства офицера Дж. Д. Типпита, Билл Дренас отмечает, что «в этом исследовании нет скрытых намерений. В нем не поддерживаются, — продолжает он, — ни конспирологические, ни антиконспирологические теории. Я всего лишь простой парень, который хочется докопаться до истины».[210] Какие-то совпадения, прослеживаемые в убийстве Кеннеди, выглядят просто смешными или странными. Так, например, в магазине подарков при мемориале Линкольна в Вашингтоне раньше продавался список совпадений между убийством Кеннеди и убийством Линкольна («воспроизведенный на антикварном пергаменте, похожем на старинный»), в котором в том числе были такие перлы, как «секретарь Линкольна по фамилии Кеннеди советовал ему не ходить в театр; секретарь Кеннеди по фамилии Линкольн советовал ему не ехать в Даллас». Но что нам делать с такими заставляющими задуматься фактами и совпадениями, как посещение Никсоном конференции компании Pepsi, проходившей в Далласе в день убийства? Или с докладной запиской ФБР от 23 ноября 1963 года, которая всплыла в 1988 и в которой говорилось о том, что «г-на Джорджа Буша из ЦРУ» опрашивали после убийства? Или с тем (это обстоятельство Норман Мейлер обсуждает в своей «Истории Освальда»), что последним человеком, кому Кеннеди звонил, находясь в Далласе, была г-жа Дж. Ли Джонсон III?
