— Есть какие-то соображения по поводу моей странной болезни?
— Для начала мне необходимо подключить тебя к аппарату, чтобы зарегистрировать показатели во время того, как ты уснёшь.
— Кажется, понимаю, — кивнул подросток. — Хотите снова проверить меня той штукой, которая напоминает шлем на электрическом стуле?
— Электроэнцефалограф, — с улыбкой поправил пациента врач.
— Если это поможет вам определить, что именно со мной происходит, то я, пожалуй, не стану возражать.
— Думаю, полученная информация может оказаться для нас полезной. По крайней мере, сегодня днём приедет человек из медицинского исследовательского центра, и ему понадобятся подобные данные, чтобы поставить тебе правильный диагноз.
Спустя пятнадцать минут Рэй оказался в знакомом кресле, где ему предстояло пройти ещё одну процедуру записи ЭЭГ. Доктор включил прибор, и иглы принялись выписывать на бумаге кривые, не имевшие для подростка никакого смысла.
— Есть что-нибудь? — поинтересовался парень.
— Пока ничего, — отозвался мужчина в халате, внимательно отслеживая ход построения длинного графика. Казалось, что он читает самые сокровенные мысли Рэя, зашифрованные с помощью нескольких зигзагообразных линий. — Подожди-ка, здесь кое-что есть…
Произошёл синхронный всплеск, во время которого подвижные части прибора встрепенулись и обозначили на бумажной ленте скачок мозговой активности. В тот же момент подросток неожиданно потерял сознание.
— Рэй! — обратился к нему врач. Он позвал его по имени ещё раз, но пациент уже отстранился от внешнего мира, провалившись в глубокую щель собственного сознания, как какая-нибудь монетка, закатившаяся в самый пыльный угол под диваном.
Мужчина остановил аппарат и внимательно посмотрел на фрагмент электроэнцефалограммы с отчётливо запечатлённым изменением в состоянии парня. Что-то в этом было неправильное. Почти аномальное.
«Как будто в сеть подали повышенное напряжение, после чего перегорела вся проводка», — подумал врач. Необходимо было вернуть больного в палату. Для этой цели он вызвал двух санитаров, и те осторожно переложили Рэя на каталку.
— Опять отключился? — кивнул один из них на пациента.
— Очень точное слово, — задумчиво ответил врач, после чего убрал полоску бумаги в карман.
* * *
— Наконец-то мне удалось с тобой увидеться! — обрадовалась Виолет, бросившись к Рэю. — Как ты?
— Чувствую себя летучей мышью, которая вынуждена весь день спать, а ночью выбираться из убежища, — произнёс подросток, приподнявшись с кровати, чтобы поцеловать девушку. — Лучше скажи, как тебе удалось сюда пробраться?
— Ввиду твоего необычного состояния мне позволили пройти в неположенное для посетителей время. Доктор сказал, что тебя осматривал специалист, но пока он не может определить, что является причиной твоих внезапных обмороков.
— По-моему, небольшая дырка в голове является прекрасным объяснением, — пошутил Рэй.
— Я за тебя волнуюсь, — голос у Виолет дрогнул.
— Только не говори, что собираешься разреветься, как маленькая девчонка, — с нарочитой весёлостью щёлкнул девушку по носу подросток. — Наверняка док подыщет для меня какую-нибудь таблетку, которая позволит мне вернуться к привычному образу жизни.
— Рэй, может быть, ты откроешь мне свою тайну?
— Тайну? О какой тайне идёт речь?
— Кто в тебя стрелял? — понизила голос девушка.
— Не помню, — развёл руки в стороны парень.
— Почему ты всё время стараешься уйти от прямого ответа?
— Наверное, потому что у меня его нет.
— Ты же сам обмолвился о какой-то ошибке. Значит, просто не хочешь говорить?
— Наверное, у меня был посттравматический шок или что-то в этом роде.
Она поняла, что не сможет добиться от него правды.
— Хотя я могу попробовать немного покопаться в памяти, — после короткой паузы нарушил молчание Рэй. — Но ты должна мне помочь.
— Что я должна сделать?
— Как называется то местечко, откуда ты приехала?
— Зачем тебе понадобилось это знать?
— Просто стало интересно.
— Вряд ли между человеком, который в тебя стрелял, и местом, где я раньше жила, существует какая-то связь, — с сомнением посмотрела на парня девушка.
— Ты права, никакой связи, хотя док говорит, что в головном мозге информация размещается причудливым образом, когда между самыми, на первый взгляд, бессвязными предметами иногда возникают определённые ассоциации, которые помогают восстановить утраченные участки воспоминаний. Вот я и подумал, а что, если это как-то поможет мне извлечь из мрака лицо стрелявшего в меня человека?
Виолет произнесла вслух название, прочно вошедшее в её сознание в качестве синонима всех горестей, которые ей пришлось пережить, прежде чем она не приехала в город. Впрочем, произнесла без всякой надежды на то, что это действительно послужит средством для прояснения в голове подростка. Рэй повторил его, как будто положил в рот кусочек деликатеса и теперь старался разобрать, каков он на вкус.
— Что-нибудь вспомнил? — спросила девушка.
— К сожалению, нет, — пожал плечами парень.
— Я же говорила, что ничего из этой затеи не выйдет.
— Главное, не терять надежды, — подбодрил её Рэй.
— Главное, не терять надежды, — повторила она с улыбкой.
Зато теперь он знал, откуда начнёт поиски подонка, предпринявшего противоправные действия по отношению к Виолет. Для начала Рэй дождётся, когда его выпишут из больницы. Неважно, избавится ли он от досадной болезни, отнявшей у него привычную жизнь и сделавшую из него стража ночи, или нет. Главное, у него появится шанс восстановить нарушенное равновесие, не дожидаясь справедливого воздаяния Вселенной.
* * *
Несколько дней подряд Рэя подвергали различным медицинским процедурам, чтобы получить максимальное количество новой информации о его биологических показателях. Эксперт из исследовательского центра внимательно ознакомился со всеми анализами, но так и не выявил причины, которая прояснила бы ситуацию с кардинальной сменой режима сна и бодрствования. Клиническая картина не изменилась: ночью пациента мучила бессонница, а ближе к утру он внезапно отключался, весь день пребывал в сумрачном состоянии сознания, после чего просыпался вновь.
«Мы имеем дело с редчайшим нарушением работы головного мозга, — сделал вывод специалист, наблюдавший за динамикой протекания болезни Рэя. — К сожалению, в настоящее время трудно выдвинуть подходящее научное обоснование. Возможно, понадобится дополнительное обследование».
Рэй сразу же отказался от роли подопытного кролика.
Первым делом после выписки он позвонил матери, хотя и осознавал что на улице уже темно, и, услышав его голос в столь поздний час, она могла бы счесть, что с ним случилась какая-нибудь неприятность. Впрочем, у него не было другого способа выяснить, как поживает после той памятной ночи жирный кусок дерьма по имени Далтон.
— Привет, мам, — как можно беззаботнее заговорил подросток, едва длинные гудки сменились тихим ответом Карлин. — Извини, что побеспокоил тебя так поздно. Ты, наверное, уже легла спать?
— Ох, Рэй, — кажется, звонок сына застал её врасплох. — Я всё время думала о тебе. Почему ты так долго не давал о себе знать?
— С этой работой совсем не было времени. Как вы там? — Рэю стоило огромных усилий выдавить из себя небрежное местоимение, потому что оно заключало в себе отвратительный смысл, объединяя ублюдка и мать в единое целое.
— Далтон подхватил простуду, — произнесла женщина. Судя по всему, она прижала ладонь к трубке, чтобы не разбудить отчима.
— Вот как, — с деланным сожалением отозвался парень.
— Из-за этого он недавно уронил на складе телевизор, — поведала мать.
«Хитрый сукин сын», — пронеслось в голове подростка.
— А как твои дела? Может быть… — на мгновение она прервалась, словно не могла осмелиться сделать сыну важное предложение, но, в конце концов, попросила совсем о другом. — Может быть, ты зайдёшь и возьмёшь дома тёплые вещи? За последнюю неделю очень сильно похолодало, а ты взял с собой только лёгкую куртку.
— У меня есть всё необходимое, — Рэй провёл свободной рукой по подарку Виолет. Ему так и не удалось избавиться от пятна крови на воротнике.
— Рэй… — Карлин тяжело вздохнула. Помимо слабых статических помех, линия донесла какую-то недосказанность.
— Что, мам?
— Прости меня…
— За что?
— Я чувствую себя виноватой. Как будто это из-за меня тебе пришлось уйти.
— Ты здесь совершенно ни при чём, — он мог бы сказать, что виной всему отчим, но предпочёл увести разговор в сторону. — Рано или поздно мне пришлось бы начать собственную жизнь. Не переживай за меня.
