«Я должен узнать, что значат для Дэвида эти имена», — подумал адвокат.
— Мне нужно выйти, — предупредил он супругу.
— Куда ты собрался? В любой момент может позвонить врач и сообщить какие-нибудь новости.
— Я ненадолго.
— Может позвонить врач, — монотонно повторила Маргарет. Похоже, она находилась на грани серьёзного нервного срыва, но из последних сил старалась держать себя в руках.
— Обещаю, что очень скоро вернусь, — терпеливо произнёс мужчина, взяв жену за плечи и поймав её обеспокоенный взгляд.
— Что мне делать, если он позвонит, а тебя не будет рядом? — нетрудно было догадаться, что она боится получить страшные новости, пребывая в полном одиночестве. Боится сломаться под напором нависшего над ней горя.
— Не волнуйся, — Редмонд взял ключ и вышел. Его жена обречённо посмотрела ему вслед и услышала характерный щелчок в замочной скважине.
Отец Дэвида спустился вниз, пересёк улицу и заглянул в соседний магазин аудиозаписей.
— У вас есть кассеты Роланда и Юноны? — поинтересовался он у продавца.
— Что-то ни разу о таких не слышал, — отозвался из-за стойки молодой человек с волосами, выкрашенными в неестественный зелёный цвет.
— А если подумать, как следует?
— Извините, мистер, но ничем не могу помочь.
— Я готов заплатить тройную цену.
Парень вытащил специальную папку с перечнем всех исполнителей, записи которых имелись в магазине.
— Вот видите, мистер, я же вам говорил, — продавец с торжествующим видом продемонстрировал страницы с буквами «R» и «J»[5]. — Здесь таких нет. Хотите, я подыщу вам что-нибудь ещё?
— Может быть, поблизости есть другие магазины?
— Если вы не нашли чего-то у нас, то будьте уверены, что не найдёте этого больше нигде.
— Возможно, это даже не исполнители, — сдался Редмонд. — Но данные имена как-то связаны с музыкой.
— Роланд… Юнона… — молодой человек с зелёными волосами задумался. — На ум приходит только название синтезатора Roland Juno[6]. Скорее всего, сто шестой.
— Конечно же! — обрадовался адвокат, вытаскивая из кошелька несколько бумажных десяток. — Благодарю за помощь!
— Может, всё-таки возьмёте какую-нибудь запись? — бросил ему вдогонку озадаченный подобной щедростью продавец, но мужчина даже не обернулся, устремившись к выходу.
* * *
— Маргарет, я выяснил! — радостно ворвался в номер запыхавшийся Редмонд, но тут же остановился, обнаружив жену плачущей над телефонным аппаратом. — Что случилось?
— Я же тебе говорила… — проронила женщина тихо.
— Звонил доктор? — адвокат приблизился к ней и убрал с её лица волосы, коснувшись ладонью тёплой щеки. — Что-то с Дэвидом?
— Я же тебе говорила… — как заклинание, повторила Маргарет. — Говорила, говорила…
«Всё-таки она сломалась», — подумал отец подростка с тревогой.
— Что такое? — как можно мягче спросил мужчина, чтобы не ввергнуть супругу в ещё более тяжёлое состояние.
— Говорила, говорила! — на этот раз в голосе жены появились истерические нотки. Редмонд никогда не видел её такой. Он терпеливо выждал, пока она не отдышится, прежде чем решился продолжить разговор вновь. В суде ему приходилось иметь дело с подобными нервными срывами, когда люди не справлялись с внутренним напряжением и взрывались потоком негативных эмоций.
— Я принесу тебе выпить, — он вышел на кухню и вернулся со стеклянным стаканом холодной воды. — Вот, держи, это поможет тебе успокоиться.
Маргарет послушно сделала несколько глотков.
— Итак, тебе звонил доктор? — вернулся к затронутой теме адвокат.
— Пока тебя не было, — кивнула жена.
— Что он сказал?
— Дэвиду стало хуже, — Маргарет перевела дыхание. — У него стремительно начало падать давление.
Редмонд хотел бы успокоить её, но и сам едва мог справиться с охватившим его страхом. Ему показалось, что он вот-вот избавится от обеда, поэтому взял стакан из рук жены и залпом выпил оставшуюся воду.
— Нам следует поехать в больницу, — с неопределённой интонацией — не то вопросительной, не то утвердительной — произнёс мужчина.
— Да, — коротко ответила жена. Она умылась, чтобы привести лицо в порядок, а потом даже не воспользовалась косметикой перед выходом на улицу. Женщина выглядела чрезвычайно бледной, словно подцепила какую-то вирусную инфекцию.
Через четверть часа они вошли в больничный коридор.
Как выяснилось, состояние Дэвида действительно ухудшилось. Врачи приняли экстренные меры по стабилизации давления, но делать какие-либо прогнозы было сложно. Выслушав доктора, Маргарет уткнулась мужу в плечо и снова заплакала.
— У нас есть надежда? — с трудом выдавил из себя Редмонд.
— Мы делаем всё возможное, — не стал давать пустых обещаний мужчина в халате. — Вы должны понимать, что травма достаточно серьёзная.
— Скажите, вы делали проверку на содержание алкоголя у него в крови? — впервые поинтересовался обстоятельствами столкновения с точки зрения юриста отец подростка.
— Тест отрицательный. Он был абсолютно трезв. Судя по показаниям водителя грузовика, парень уснул за рулём и выехал на полосу встречного движения.
Неожиданно память Редмонда с поразительной точностью воспроизвела весь утренний разговор с сыном. «Я хочу стать музыкантом! — утверждал Дэвид. — Ты никогда не прислушивался к моему мнению, но тебе пора понять, что я никогда не надену на себя галстук адвоката. Мне нужен синтезатор, и я устроился на работу, чтобы купить его!»
Редмонду следовало бы гордиться целеустремлённостью и упорством сына. Невзирая на запрет отца, он продолжал заниматься музыкой и даже устроился на работу для того, чтобы приобрести музыкальный инструмент.
— Roland Juno, — сорвалось с языка адвоката.
— Что? — не расслышал врач.
— Это я во всём виноват. Я запрещал заниматься ему музыкой, а он, втайне от меня, продолжал двигаться к цели. Из-за этого всё и произошло. Ему нужен был Roland Juno-106.
Маргарет подняла глаза на мужа.
— Не говори так, — прошептала она.
— Во всём виноват только я. Я не имел права лишать его мечты. И теперь всё обернулось против моей собственной глупости.
— Ты не виноват, — сегодня Маргарет в мыслях неоднократно винила мужа за произошедшее, а когда он сам признался в этом, почему-то сразу же попыталась убедить его в обратном.
Успешный адвокат Редмонд, который за последние несколько лет не проиграл ни одного дела, в данный момент выглядел полностью растоптанным.
— Возможно, в чём-то ты был неправ, но ты не виноват, — жена знала, что сейчас ему гораздо сложнее, чем ей.
Они долгое время сидели в коридоре и молчали.
— Первый снег, — наконец-то проронил муж, задумчиво глядя в окно.
Маргарет повернулась и увидела, что на улице и впрямь повалили белые пушистые хлопья.
— В детстве я часто загадывала желания во время первого снега, — вспомнила она.
— И как, сбывались? — не поворачивая головы, спросил Редмонд.
— Наверное, — пожала плечами женщина. — Я уже и не помню.
— Тогда попробую что-нибудь загадать. Может быть, сбудется.
* * *
В голове звучит какой-то смутный мотив, но всяческие попытки идентифицировать его с определённым названием раз за разом терпят полный провал. Это может быть всё что угодно, от незатейливой песенки из мира детства, когда мультипликационные герои казались частью реальной жизни, до одной из свежих композиций, которые ежедневно крутят по радио.
Та-та-та-та-ра-та-та-та.
Несколько до боли знакомых нот. Они крутятся по кругу, словно мелодия в музыкальной шкатулке. Снова и снова. Трек, поставленный на бесконечный повтор.
Та-та-та-та-ра-та-та-та.
Из глубин памяти начинают доноситься с трудом различимые слова. Они сливаются в припев. Наконец-то из неуклюжих осколков складывается целостный фрагмент.
«Я отправлю его в открытый космос искать другую расу!»
Музыка, способная менять сознание. Сознание, способное впитывать музыку, подобно бумажной салфетке, поглощающей жидкость.
Та-та-та-та-ра-та-та-та.
Случилось что-то плохое. Неожиданная мысль разрастается до размеров огромного сгустка боли, способного разорвать голову на части. Он находится внутри, но стремится вырваться наружу, причиняя физические страдания. Как будто бомба с часовым механизмом, готовая сработать в любой момент.
Роланд… Юнона…
Чьи это имена?
Необходимо вспомнить собственное имя. Всё путается и расплывается за пределами фокусировки уцелевшего разума. Что произошло до того, как он (кто?) оказался здесь (где?). Все логические цепи пришли в негодность, как перегоревший электрический щит, пропустивший через себя слишком высокое напряжение.
Та-та-та-та-ра-та-та-та.
«Я отправлю его в открытый космос искать другую расу!»
