Ежедневно люди ходят лечиться к Веселому Зубному. Этот врач мало берет, так что небогатые больные просто вынуждены ходить к нему, глядеть на то, как он выдирает их родные зубы с таким видом, словно цветочки сажает, выслушивать его плоские шуточки и выдерживать измученно-злорадные взгляды его ассистентки.
Последняя — довольно несчастное существо, она работает бесплатно. Бедная девушка имеет невероятно плохие зубы, вечно нуждающиеся в лечении. Она боится, что все зубы выпадут, и она перестанет нравиться мужчинам. Поэтому приходится не только бесплатно помогать Веселому Зубному в его работе, но и помогать ему по дому.
Девушка с плохими зубами пашет на стоматолога как проклятая шесть дней в неделю. Лишь по воскресеньям хозяин отпускает ее на свидания. Когда эта дама выйдет замуж, она наверняка будет врать мужу, что не может проводить с ним много времени по причине наличия больной матери.
Веселый Зубной заставляет свою рабыню готовить ему изысканные яства, он любит хорошо покушать. Саму же бедняжку он потчует манной кашей, изредка, в моменты особенно хорошего расположения духа, бросая ей туда кусочек ананаса.
Я вспоминаю недавний концерт своей тетушки, он бы явно не понравился Системному Коту. Там все выходило за рамки обыденного. Ее группа выступала в рамках какого-то фестиваля во Дворце студентов ХПИ. Начало было в пять дня, в окна светило солнце. Аудитория слушателей собралась многочисленная, но нетипичная. Не менее половины — интеллигентного вида пожилые особи обоих полов. Неформалов было не так много, пива не пил никто, кроме нас. На сцене, увешанной разноцветными воздушными шариками и звездочками, различные ансамбли играли преимущественно хард-рок. Странное зрелище — песни о Сатане и силах Тьмы, звучащие с такой сцены в лучах весеннего солнца. И аудитория, чинно после каждой песни аплодирующая, словно на «Песне года». Из толпы выделялись лишь парочка неформалов, врывающихся под музыку по правую сторону от сцены. Они выглядели бы уместно на подобном мероприятии, проходи оно в более походящем месте.
А между тем, пока я лениво обо всем этом размышляю, совсем рядом происходят вещи, намного менее угодные Системному Коту. Он, не выдержав созерцания происходящего, забивается в заброшенную собачью будку, закрывает от страха облезлым хвостом свои маленькие, налитые кровью глазки и лихорадочно ищет выход. И не может сыскать. Но обо всем по порядку. Утро этого дня не предвещало ничего хорошего, напротив, Системный Кот становился все сильнее и все шире раскидывал свои сети.
* * *
Известно, что народу необходимы зрелища, это ясно и дураку. В утро этого дня на площади Свободы проходили различные увеселительные мероприятия, коих в последнее время становится все больше. Системный Кот таким путем окончательно покоряет свои жертвы, заставляя радоваться остатки их душонок.
В центре внимание была постановка пьесы об известном баснописце Крылове и его приятеле Грибове. Последний, надо сказать, был центральным действующим лицом в спектакле.
Грибов жил в одном поместье с Крыловым, и он отличался некоторой чудаковатостью. В частности, не появлялся на людях без фрака и белоснежного фартука. И вместе с тем мог более и вовсе ничего на себя не надеть, так и расхаживать по дому. Благо прислугу Крылова смутить сей джентльмен не мог, ибо она целиком состояла из слепых стариков. А еще Грибов очень медленно ел, что пожалуй и было в нем самым странным. Со свойственной ему аккуратностью и педантичностью чудак медленно отрезал от еды малюсенькие кусочки, медленно подносил их ко рту и невероятно долго смаковал, прежде чем проглотить. Бывало, гости поместья не выдерживали и, в то время как их трапеза подходила к завершению, а Грибовская только начиналась, с издевкой спрашивали: «Ну что, поел, Грибов?» Особенно необычно он ел суп. Грибов с помощью ножа и вилки съедал всю гущу, после чего долго выжидал момент, когда взгляды окружающих будут обращены мимо него. Тогда Грибов ловким движением подносил тарелку ко рту и быстро выпивал бульон.
Еще этот персонаж был не очень удачлив в личной жизни. Десятки раз пытался он похитить свою возлюбленную, чтобы с ней обвенчаться, и постоянно сильно опаздывал к назначенному сроку, так как не успевал позавтракать. Несчастная невеста ждала его в течение продолжительного времени, затем в сердцах сплевывала на землю-матушку, обижалась до глубины души и не разговаривала с суженым года два. Лишь под старость удалось Грибову обрести семейное счастье, невеста на сей раз уснула, и таким образом все же дождалась.
Праздная публика, позабыв о заботах, потешалась над чудачествами несчастного Грибова, по площади лениво прохаживались милиционеры и бегали скоморохи на ходулях. Обычный был день. До определенного момента. Внезапно в небе появилась точка. Она стала расти, и, наконец, появилось нечто, заставившее людей оцепенеть.
Над площадью повис дирижабль с написанным на борту гордым названием «Фантасмагория». Причем дирижабль прилетел не сам по себе, его притащил за собой впряженный в сей летательный аппарат осел Вячеслав. И человек-животное, разумеется, был тут как тут, махал сверху своей то ли рукой, то ли лапой.
— Здорово, людишки! Не ожидали?! — Весело закричал он. Человек-животное дождался своего звездного часа, сотни лет летал он на осле над городами, эдакий нерождественский Санта-Клаус, использующий вместо оленей и эльфов осла и кота-василиска. — Народ, веселящийся и ликующий, настал час смерти вашей! Впрочем, что вы будете делать, когда смерть отвернется от вас? Неожиданно свалившееся на голову бессмертие не даст вам ничего, кроме мыслей о мизерной пенсии и непутевых внуках! Вы, людишки, помрете и сгниете в гробах, я же, человек-животное оставлю за собой право распоряжаться жизнью. Люди и звери бут трепетать предо мной в страхе во веки вечные! Так получайте же!
После этих слов разверзся люк в полу дирижабля. Беспечный мужчина, катающий по площади свою малолетнюю дочь на повозке, показывал девочке чудеса небес. Сама лошадка, что везла повозку, взирала в просвет меж облаками с восхищением. Она вспоминала своих героических предков, принимавших участие в исторических битвах, где-то несчастная лошадь, осознавая нынешний незавидный свой статус, завидовала рассекающему путями небес ослу Вячеславу.
Толпа паниковала. На затылки горожан, после трудного дня присоединившихся к народным гуляниям, сыпались трехлитровые стеклянные бутылки с напитком «Fanta». Они бились об головы особенно невезучих, частенько лишая тех сознания, брызги летели во все стороны, окатывая окружающих липкой оранжевой жидкостью. Обыватели разбегались во все стороны, сбивая друг друга с ног и давя попавшихся невзначай под паникерское рассыпление детей.
Человек-животное, почесывая хохолок на голове и выделывая хвостом затейливые фигуры, хохотал. Это было веселейшее зрелище в его жизни.
— Ни в одном уголке преисподней, ни на одной забытой Богом планете не созерцал я столь жалкой картины! — С презрением восклицал он. — Бойтесь же, убогие! Системный Кот, даровавший вам уют взамен ваших душ, кусает свои кошачьи локти! Не буду призывать вас одуматься, это бессмысленно, разбегайтесь же, глупцы, облитые этой липкой кислотной жидкостью, несколько напоминающей ядовитую слюну системной твари, принявшей облик кошачий.
Мертвецы в серых кольчугах несли кто строительные материалы, кто топоры. Вторые били своим оружием по головам бродячих артистов, обращая тех в прах или камень, первые мастерили новую сцену на площади. Их бесстрастные лица внушали публике ужас, лишь девочка в повозке, выглядывая из-за вставшей на дыбы лошади, не скрывала своего любопытства. Эту малышку будут ругать в школе на уроках изобразительного искусства за ее нетипичные и недетские пейзажи. Она подобно моей музе будет рисовать безумные изображения невразумительной действительности, а когда не будет получаться, залазить под низенький столик и съедать неудавшиеся этюды. Но продлиться это недолго, хотя, обо всем по порядку.
* * *
Рафаэль Борисович, успешный умелец зарабатывать легкие деньги, ел чебурек. Он вообще любил чебуреки, за исключением тех, что продаются на Холодной Горе. В последних почти не было мяса. «Им что, собачек жалко?» — любил повторять Рафаэль, коли все-таки приходилось питаться в этом районе. Известно, что чебуреки делают из собак, а беляши — из кошек. Так как последние для нашего героя были животными священными и неприкосновенными, беляшей он не ел.
Рафаэль Борисович с ранней юности жаждал воплотить в жизнь русскую мечту: хорошо жить и не работать. И в какой-то мере ему это удалось. После пары лет скитаний и поисков он увидел на загородной трассе, по которой шел, глотая капли дождя и наслаждаясь запахом навоза, в лепешку раздавленную кошку.
