– Что ж, давайте тогда этим и займемся… – С этими словами Тони подходит к карте.
– Судя по всему, мы обнаружили поселение вот здесь, в этой долине, закрытой горами с обоих концов… источники воды… Мы можем проникнуть туда при помощи парашютов или вертолета.
– Исключено… – заявляет доктор. – Мы не можем предсказать, какое впечатление это произведет на обитателей…
– Мы можем использовать дельтапланы или воздушные шары… При помощи альпинистского снаряжения туда не пробраться.
– Янки собираются попасть туда на вертушке…
– Их нужно срочно остановить!
– Пока нам удалось их остановить… – Тони демонстрирует присутствующим какую-то металлическую деталь… – Но мы все равно должны поторапливаться, пока они не начали шнырять повсюду и создавать тревожную обстановку… Не хотелось бы, чтобы гортанный народец окочурился от страха, словно норки в клетке, прежде чем мы выведаем все их секреты.
Они усаживаются в кабину «Песчаной жужелицы».
– Воздушные шары и газовые баллоны… – сообщает Тони, показывая на ящики со снаряжением. При помощи этого мы проникнем в долину, а если по везет, то и выберемся оттуда.
«Песчаная жужелица» срывается с места, гравий летит из-под колес. Они пробираются вверх по крутым горным дорогам, которые местами сужаются, становясь не шире пешеходной тропы: кругом скалы из красного песчаника, от которого эта местность и получила свое название «Красные земли». Несколько раз «Жужелица» чуть не срывалась на повороте с обрывов высотой в тысячи футов, и тогда гравий сыпался из-под колес в бездну. Но Тони был опытным водителем, который чувствовал автомобиль как собственную кожу.
БУМ! Крупный камень ударил по днищу машины.
– Будем надеяться, что газовые баллоны не взорвутся.
Тони ворчит:
– Да, чертова работенка – собирать кого-нибудь по клочкам после взрыва.
Дорога упирается в заросли кустарника и кактусов. В двадцати ярдах за ними виднеется край кратера. Тони сверяется с картой.
– Вроде бы это здесь.
Они выходят из машины. Ким замечает, что ярко-красные цветы кактусов на фоне красных камней похожи на капли крови, сворачивающейся прямо у него на глазах.
– Назад! – вскрикивает Тони.
Ким замечает крохотную змейку точно такого же цвета, что и камни, тонкую, как карандаш, и длиною не больше фута.
– Убей ее.
– Как скажешь.
Ким выхватывает гладкоствольный пистолет, и змейка превращается в кровавые ошметки, которые судорожно бьются в пыли.
– Это квакиутль… – объясняет Тони. – Жуткая смерть… Эротические конвульсии… кровь фонтаном хлещет из члена.
– Звучит как легенда.
Они подходят к краю кратера, Ким останавливается в шести футах от пропасти (он страдает боязнью высоты) и заглядывает внутрь. Кратер имеет около трехсот ярдов в ширину и в сечении несколько похож на яйцо. На глубине двух тысяч футов Ким видит серебряную ленту реки и какую-то зелень…
– Что ж, пожалуй стоит попытать счастья прямо сейчас, пока не поднялся ветер и не усложнил нам заплачу… – Голос Тони становится тише. Он подходит к краю кратера на гораздо более близкое расстояние, чем отважился Ким. Ким осторожно следует за ним, но останавливается поодаль.
– Смотрю, нет ли где выступов… Не хотелось бы, чтобы воздушный шар задел о камни… тут на поверхность выходит кварц – очень острые сколы… Ага, вот здесь… Подгони-ка «Жужелицу» поближе…
– Я не умею водить.
– Что ты говоришь!.. Что ж они тебе для этого таблетки не дали?.. Ну ладно…
Он делает знаки Шиндлеру, который изучает в лупу цветок кактуса… Шиндлер подгоняет «Жужелицу» на расстояние пятнадцати футов от края обрыва. Они выгружают воздушные шары и газовые баллоны, парашют для спуска дополнительных баллонов, при помощи которых они собираются выбраться из кратера.
– Вначале самое необходимое… Мы должны убедиться в том, что баллоны приземлятся удачно… Помогите-ка, ребята… Раз… Два… Три…
Баллоны весят под несколько сотен фунтов, но участникам экспедиции все же удается перевалить их через край скалы. Парашют открывается. Тони наблюдает за его полетом в бинокль.
– Ага, опустились прямо на берегу ручья… Теперь надуваем воздушные шары.
Шары розовые – наверное, для того, чтобы их было не так заметно на фоне красных скал…
Тони читает инструкцию на газовом баллоне…
– Посмотрим… Вот здесь отвинтить… Перед тем как повернуть вентиль, убедитесь в том, что сальник надежно закреплен…
Слышится шипение газа, и шар начинает надуваться… И вот он уже вздымается в воздух, словно огромная розовая эрекция…
– Браво! – восклицает Ким.
Ким надевает на себя парашютные ремни, и Тони крепит их к парящему над ними шару. Он чувствует силу, влекущую его вверх, и легкость в ногах. Наверное, такие ощущения бывают, когда ходишь по Луне…
– Сейчас ты весишь около семи фунтов… Привыкни к этому ощущению…
Ким отходит от кратера и осторожно подпрыгивает… Встает на цыпочки, словно балетный танцор. Взлетает на тридцать футов в воздух и медленно опускается обратно…
– Да, с этой штукой я бы такие антраша выделывал!..
Тони и Шиндлер тоже готовы…
– Отлично, парни, я пойду первым…
Тони берет в руки складной алюминиевый шест длиною в семь футов…
– На случай, если вас отнесет слишком близко к скалам… смотрите…
Он ступает на край и приседает…
– Прыгайте вверх и ВПЕРЕД!
Он отталкивается и прыгает, словно прыгун в воду, с той только разницей, что взлетает сначала на сорок футов в воздух и только потом начинает медленно опускаться в кратер.
Ким прыгает последним. Вначале он приходит в полный восторг, балансирует в воздухе, изображая канатоходца и элегантно раскланиваясь перед воображаемыми зрителями. Ему даже начинают чудиться запахи жареного арахиса и слоновьего навоза. Внизу он видит другие воздушные шары, парящие, словно на картине Гойи…
Он опускается вниз все медленнее и медленнее… Воздух сгущается, словно вода. Он вспоминает о том, что давление воды способно раздавить водолазный колокол, это одна из проблем, которая возникает при изучении океанских глубин, где живут все эти странные рыбы.
Он опускается в какую-то вязкую, густую среду, которая оставалась никем не потревоженной на протяжении многих миллионов лет. Она липнет к телу, душит его. Он делает глубокий вдох… Чего-то в этом воздухе не хватает… не кислорода, но чего-то столь же важного, какого-то необходимого для жизни элемента нет в этом застоявшемся прорезиненном воздухе… Здесь невозможна никакая жизнь, решает Ким.
Наконец его ноги касаются земли. Тони уже вбивает алюминиевый крюк в землю при помощи небольшой кувалды…
– Мне кажется, что разумно было бы поддуть прямо сейчас баллоны газом для подъема на тот случай, если нам придется сматываться в спешке…
– Здесь нет ни малейшего ветерка… даже лист с дерева упал бы здесь строго вертикально.
Опавших листьев здесь, впрочем, нет. Только какие-то бесформенные шишковатые кусты от шести до восьми футов, на которых висят покрытые пушком фиолетовые плоды.
– Во всем этом есть что-то отвратительное, – говорит Ким.
Воздушные шары поставлены на прикол и надуты дополнительным газом. Тони показывает Киму и Шиндлеру, как стравливать газ, чтобы заставить шары приземлиться, когда они выберутся из кратера. Они оставляют на себе ремни, чтобы в случае чего им нужно было только пристегнуться… Ким смотрит на три розовых воздушных шара. Очень похоже на трех коней у коновязи. Ким вспоминает своего коня в яблоках. Ни с того ни с сего скакун вдруг спятил и набросился на него, прижав уши, оскалив зубы и роя землю копытами… Ким перекатился на бок и уложил скотину, перебив ей артерию выстрелом в шею. Кровь обрызгала его с ног до головы, а животное, упав на колени, смотрело на него безумными глазами. Еще один выстрел в висок, конь повалился на бок, три раза взбрыкнул и сдох.
Тони рассматривает стены кратера в бинокль. Шиндлер в то же время изучает местную флору, которая нетренированному глазу Кима кажется удивительно однообразной… Растения скучились в основном вдоль берега ручья. Стебли покрыты тонкими фиолетовыми отростками, выделяющими кристаллическую смолу. Течение в ручье медленное. Не видно ни малейшего следа рыб, лягушек или водомерок.
Шиндлер берет пробы…
– Совершенно неизвестные виды… И что удивительнее всего – только такие – или, по крайней мере, почти только такие – здесь и растут… Обыкновенно в подобных долинах, пусть даже и очень труднодоступных, всегда довольно разнообразная растительность… семена роняют птицы или заносят вместе с экскрементами…
– Птицами?
– Ну да… птицами… – Шиндлер нервно оглядывается по сторонам… Вокруг ни единой птицы, ни единого зверя или насекомого, только медленно текущая вода и шишковатые растения…
– Словно водоросли, – говорит Ким.
