Иисус тоже был ничего. Пил вино, трахал бывшую проститутку Магдалену и даже заделал ей сына. А как он лихо отбил Магду у своего ученика Иоанна? Наш человек! Он был не только мастером травить заводные байки, но и сам заводился, что надо. А что эти хреновы image-makers из Ватикана сделали с арийским дружищей Христом? Сотворили из него какого-то скучного невзрачного идолишку и приколотили его к позорному столбу аскетизма. И после этого они называют себя высокоорганизованными существами?
Не тому учил сын бога своих дебильных детей, не тому! Он учил их любви. Любви, мать вашу!
Мои отец и мать хорошо это понимали, и как могли, боролись против устоев гнилого общества. Но, к сожалению, жизнь ангелов на земле печальна и коротка. «Speedball», будь он проклят!
…Я не стал жрать человеческий плод, не имеющий гражданства и души и тем более, никогда не стану жрать хлебные облатки и пить вино, которое христиане называют кровью и плотью Иисуса Христа. Его нет в их храмах. Он мертв в их душах. Эти каннибалы ищут его не там. И, слава Богу! Не то, они доберутся до него и в самом деле, сожрут, запивая рвотным кагорчиком.
— Ты закончил, дорогой? — стоически пережив словесный понос мужа, равнодушно поинтересовалась Арнфрид.
— Амитабха! — разрядив обойму нелестных эпитетов в адрес христиан, облегченно выдохнул «новый миссия».
— Вы прирожденный оратор, Виджэй. Ваше место в Нюрнберге на Цеппелинтрибуне, где когда-то упражнялся в «опытах над тушканчиками» ваш оппонент Гитлер, — натянув на лицо вежливую улыбку, выделила Петти колкий комплимент «новому миссии». Она не особенно симпатизировала христианам, но даже ее шокировали жестокие откровения этого самовлюбленного циника.
— Спасибо, вы остроумная женщина! — разумно оценив сказанное Петти, снисходительно ощерился он ей в ответ.
— Дорогой, мне кажется, ты переел грибов, — более сдержанно отозвалась об ораторских способностях мужа его хладнокровная супруга.
— А мне понравилось, amigo, как ты говорил! — неожиданно выплыл из океана наркотического транса «кайфующий кит» Родриго.
— Спасибо, Родриго, — не получив поддержки у женщин, растроганно произнес «новый миссия» и откинувшись на спинку стула, принялся ковырять зубочисткой в зубах.
Его яркий «speech» привлек неожиданное внимание со стороны хозяина мотеля. Дэн Хэчт слышал не все, но то, что уловили его отвислые уши, было достаточно, чтобы возненавидеть своего потенциального соперника и постояльца. Все дело в том, что хозяин мотеля считал себя примерным христианином и терпеть не мог, когда при нем поносили имя господа. В другое время и в другом месте, он бы с радостью «начистил» рыло этому очкастому крикуну, но, к сожалению, мистер Виджэй был клиентом его заведения и поэтому с ним не стоило ссориться.
Дэн Хэчт терпеливо слушал дерзкую речь клиента, и тихая ненависть теплилась в его заплывших жиром глазках. Он верил в божью кару и молил невидимого Господа дать ему шанс отомстить за его поруганное имя. И тогда Господь Бог, выслушав горячую молитву своего раба, послал ему на помощь своего вестника…
— Мне кажется, хозяин мотеля меня не любит. Он смотрит на меня так, как будто бы хочет убить, — случайно встретившись глазами с Дэном Хэчтом, настороженно пробормотал «новый миссия».
— С каких это пор, дорогой, тебя стало волновать мужская любовь? — не к месту пошутила его остроязыкая супруга. Но, взглянув на багрового от негодования хозяина мотеля, она поняла, что ее муж был прав относительно безопасности своей персоны. Навалившись жирным выменем на барную стойку, Дэн Хэчт демонстративно протирал бумажной салфеткой огромный нож для нарезки гастрономии и многозначительно поглядывал на своего нового врага.
— Нет, пусть меня лучше любят, чем ненавидят. Я с трудом переношу ненависть по отношению к себе, — глядя на сверкающее лезвие ножа, виновато забегал глазками «новый миссия». Он понял, что немного перегнул палку и наговорил лишнего при посторонних людях. В Бэгли не особенно жаловали сатанистов, нигилистов и циников новой волны. Здесь была территория христианского бога и всякие попытки принизить его значение и крамола против церкви жестко пресекалась на всех уровнях.
— Дорогой, ты слишком много болтаешь. Если ты считаешь себя пупом земли, то это не значит, что тоже самое думают другие, — уловив душевное беспокойство сверхтемпераментного мужа, укорила его Арнфрид.
Напряжение несколько спало, когда в бар-буфет неожиданно забежали два карлика в пробковых шлемах, а следом за ними молодой мужчина с внешностью Альбрехта Дюрера. На нем был великолепный белый костюм с черной рубашкой от Juicy Couture и белые туфли на высокой подошве.
Билл и Тимм, а это были они, перебивая друг друга, громко поздоровались с Дэном Хэчтом и его супругой и по-обезьяньи шустро вскарабкались на банкетки. Сегодня они решили изменить своему деловому имиджу и нарядились в тропические рубашки и шорты цвета хаки. Вместо лакированных туфлей, модники напялили высокие гетры и легкие сандалии. Грохнув о барную стойку пробковым шлемом, Билл с видом завсегдатая обратился к хозяину мотеля:
— Дэн, старина, можно чашечку горячего кофе?
— И мне! — следом подал голос его брат-близнец.
Молодой мужчина, вошедший следом за карликами, обвел внимательным взглядом присутствующих в зале и, покачав головой, направился к барной стойке.
— Buona mattina, Senhora! Oggi si guarda cos! meraviglioso, — вежливо поприветствовал он Аманду.
— Buona mattina le Seigneur. Siete cos! gentili con me, — кокетливо потупилась хозяйка мотеля.
— Эти замечательные люди заказали себе кофе? Можно и мне тогда чашечку кофе? — обратился он к колдовавшему над кофейником Дэну.
— Конечно, сеньор. Для вас что угодно, — перевоплотившись из насупленного «буки» в пушистого «зайку», проблеял в ответ хозяин мотеля.
— Как прошла ваша первая ночь, сеньор Циглер? — поинтересовалась Аманда у молодого постояльца.
— Великолепно, сеньора Аманда. После долгой дороги я спал, как младенец, — кротко улыбаясь, ответил мужчина.
— Храни вас Господь, сеньор Циглер! — любуясь ангельским лицом постояльца, искренне благословила его хозяйка мотеля.
— Храни и вас Господь, сеньора Аманда! — не остался в долгу вежливый постоялец.
— Ваше кофе, сеньор, — подоспел с заказом расторопный, когда было нужно, хозяин мотеля.
— Благодарю вас!
Петти Чарли сразу же обратила внимание на незнакомца и пока «новый миссия» и его жена выясняли друг с другом свои отношения, она пристально наблюдала за его ним. Когда незнакомец взял кофе и присел за столик, за которым сидели японцы, она получила возможность рассмотреть его лучше. Это был стройный высокий блондин средних лет с длинными вьющимися волосами до плеч и светлой курчавой бородкой, едва прикрывающей его волевой подбородок. Широкий открытый лоб мыслителя, спокойный прямой взгляд пророка, плавные, слегка небрежные манеры аристократа и твердый уверенный голос повелителя. Мыслитель, пророк, аристократ и повелитель: все эти определения одинаково подходили к описанию незнакомца. Его темно-карие глаза завораживали и приковывали ее внимание, словно магнит, а холеные пальца его рук поразили ее своей белизной и ухоженностью. Этот человек знал себе цену, был аккуратен и, несомненно, любил себя.
И все же, было в его благородном облике что-то отталкивающее и пугающее. Возможно, едва уловимые тени презрения и каприза, пробегающие по его чувственным губам или легкий штрих скрытого безумия в его взгляде заставили тревожно биться сердце Петти. Человек с такими глазами мог сделать рабом или сжечь дотла любого, кто осмелился бы перечить ему или же попытался бы приручить его. Определенно это был не простой турист, без дела шатающийся по белу свету. Это был человек цели, ничего не делающий просто так и ради скуки. По-крайней мере, таково было первое впечатление о незнакомце у Петти Чарли, считающей себя знатоком человеческих душ.
И ей на секунду показалось, что если он сейчас посмотрит на нее, то она закричит. Она не знала почему, но обязательно закричит.
К ее удивлению, японцы довольно бурно отреагировали на компанию нового постояльца. Они встретили его так, словно бы он был их давним знакомым.
— Охае гозаимасу, Ками-сама! — почтительно склонив вниз головы, поздоровались они с мужчиной.
— Охае, томодаши! — покровительственным тоном поприветствовал он японцев и, понизив голос до шепота, стал о чем-то с ними говорить.
— Какой импозантный мужчина! — закончив потрошить своего болтливого мужа, в свою очередь, обратила викканка внимание на незнакомца.
— Обычный мужчина. Ничего особенного в нем я не заметила, — желая скрыть свой интерес к незнакомцу, равнодушно зевнула Петти.
— А мне кажется, вы лукавите, Петти. Он ведь заинтересовал вас, не правда ли? — проявила свою проницательность поклонница рогатого Кернунноса.
