Мне кажется, я по натуре – рабочая пчела. Одно время я почти каждый вечер ходил на пляж, смотрел на огромное небо над Тихим океаном и пытался понять, чего я хочу от жизни. Я уже понял, что меня не прельщает возить по острову богатеньких маменькиных сынков. В конечном итоге все закончится тем, что я по уши погрязну в индустрии неофициального секс-туризма, как это случилось с моим старшим братом. Теперь он водит по злачным местам европейских мужчин – и женщин тоже, хотя и реже, – которые сначала громко кричат о своем интересе к «богатой и разнообразной культуре» Демократической Социалистической Республики Шри-Ланка, но буквально на следующий день по приезде намертво зависают в порнокварталах, где и проводят весь отпуск. Такая работа меня совершенно не привлекала, но альтернативные варианты были нисколько не лучше: либо впахивать на плантациях, либо вступить в Народный фронт освобождения, либо заделаться воинствующим марксистом и податься в «Тигры освобождения Тамил-Илама». А что еще было делать молодому человеку в Шри-Ланке?
Однако папа устроил, чтобы меня взяли в банк – уборщиком на полставки. Я хорошо помню тот день, 26 декабря 2004 года. Я пришел на работу и принялся сосредоточенно делать вид, что полирую медную фурнитуру, которой там было в избытке и которой мой папа ужасно гордился. Мне нужны были деньги, и, если честно, мне совсем не хотелось идти на семейное торжество по случаю помолвки моей двоюродной сестры, умирать там со скуки, поглощать пирожки с морским окунем и кокосом на пляже в Навареднепуре и расхваливать жениха, Арнуда – толстого, вечно всем недовольного индуса, который коллекционировал елочные игрушки, купленные преимущественно на eBay. И вообще он какой-то весь педиковатый. Если не голубой, то уже близко к тому. Но моим дяде с тетей так не терпелось спихнуть дочку с рук, что они выдали бы ее замуж и за бенгальский фикус, если бы бенгальский фикус вдруг захотел на ней жениться.
Поднявшись на третий этаж, я обнаружил, что один из сотрудников банка забыл выключить свой компьютер и даже не вышел из Интернета. И все, я погиб. Прощайте, медные ручки! Здравствуй, Drudge Report!* Я просидел в Интернете весь день, мозги уже не вмещали всю поступающую информацию, а потом снаружи послышались крики людей и какой-то глухой наплывающий шум, который теперь ассоциируется у меня с вентиляционной системой в Центре профилактики и контроля болезней. Я подошел к окну, поднял жалюзи и выглянул на улицу. Серый поток цунами уже приближался к зданию банка. Но я был в безопасности. Здание было построено из бетона, и я находился на третьем этаже.
* Скандально известный интернет-портал политических сплетен и компроматов, созданный американцем Мэттью Драджем.
Уже тогда, в самые первые минуты, я искал взглядом знакомые лица в этом медленном мутном потоке. Уже тогда я знал, что праздник по случаю помолвки моей двоюродной сестры превратился в обручение со смертью и что теперь у меня нет семьи. Когда я вернулся домой, дома не было. Была только горка земли, облепленная размокшим мусором и увенчанная трупиком морского окуня, задохнувшегося без воды. На четвертые сутки после цунами стало уже окончательно ясно, что я остался совсем один. Это так странно: потерять все свои корни в стране, история которой простирается в глубь веков на десятки тысяч лет. Из банка меня уволили сразу – ведь мой отец больше там не работал. Мне пришлось пробиваться своими силами. Пару лет я проработал на стройках. Мы восстанавливали здания для разных общественных организаций типа ЮНИСЕФ и ЮНЕСКО. В отличие от многих моих ровесников я не соблазнился приглашением в Дубай. Но мне повезло: когда закончились строительно-восстановительные работы, я устроился уборщиком в отдел телефонных продаж корпорации «Abercrombie Fitch», располагавшийся в бывшем складском ангаре на территории аэропорта Бандаранаике. С самого начала я не сомневался, что недолго пробуду простым уборщиком. Я хотел стать полноправным сотрудником отдела телефонных продаж и знал, что поможет мне осуществить эту мечту: моя страсть к глобальной культуре «made in USA» и глубинное знание психологии Крейгов. И я не ошибся. Буквально через пару лет мое желание сбылось.
Я быстро продвинулся вверх по служебной лестнице. Меня назначили начальником подразделения продаж в центральных регионах США и Канады (часовой пояс UTC-6). Я так думаю, это произошло потому, что я очень удачно подсказывал своим сослуживцам, как нужно общаться с клиентами. Скажем, использовать не только готовые фразы из официального списка стандартных приветствий, но и слова из нормальной человеческой речи, начиная от очевидных «Потрясно!» или «Симпатично» и заканчивая более тонкими инструментами вербального воздействия типа: «Судя по вашему голосу, я могу сразу сказать, что вы – человек с тонким вкусом и умеете выбирать самое лучшее. Я ни капельки не сомневаюсь: все, что вы заказали, будет вам очень к лицу. И вы останетесь довольны. Кстати, у нас сейчас акция. Только на этой неделе: два джемпера с коротким рукавом – кашемир с шелком – по цене одного. И плюс подарок к заказу – пашминовая шаль – абсолютно бесплатно. Вы подумайте, это хорошее предложение. Вы достойны всего самого лучшего, а тут такой случай сделать себе подарок! Тем более что скоро осень. Надо подумать о теплых вещах, чтобы чувствовать себя свободно в любую погоду».
Поначалу мне действительно нравилось (цитирую памятку для сотрудников отдела телефонных продаж корпорации «Abercrombie Fitch») «осуществлять продажу товаров в рамках общей политики компании, всецело ориентированной на покупателя, и постоянно стремиться к улучшению культуры обслуживания клиентов с учетом их пожеланий, запросов и предпочтений».
Из меня получился отличный продавец. Но вообще-то я хотел рассказать, как меня ужалила пчела, так что не буду сейчас отвлекаться на «Abercrombie Fitch». Может быть, я еще расскажу о компании, но потом.
Очень скоро я понял, что презираю людей, с которыми беседую по телефону – людей на другой стороне земного шара, в двенадцати часовых поясах от меня. Наше подразделение работало с клиентами из Среднего Запада США, и единственное, что держало меня «на стезе добродетели» – это потенциальная возможность со временем перевестись в подразделение Новой Англии (куда входит штат Мэн). Это подразделение считалось у нас самым шикарным и располагалось в дальнем конце ангара, под гуавами в кадках. И еще один неоспоримый плюс: на работе стоял скоростной безлимитный Интернет, и его можно было использовать в личных целях по окончании рабочего дня (заметьте, двенадцатичасового рабочего дня). Ради такого роскошества я бы согласился работать задаром.
Однако мне не хотелось быть просто пользователем Интернета, так сказать, пассивным наблюдателем. Мне хотелось добавить свой голос в общий хор голосов, и я – просто так, ради прикола – создал вроде как коммерческий сайт по продаже «звуков из спален мировых знаменитостей». Это был очень красивый сайт, с хорошим, продуманным дизайном (который я слямзил с одного шведского сайта по продаже ножевых изделий) и убедительным содержанием.
Что такое «звуки из спален мировых знаменитостей»?
Совсем не то, что вы думаете.
Всего за 4 доллара 99 центов с моего сайта можно было скачать звуки тишины, записанной в домах знаменитостей. Какая-то часть этих денег шла на поддержку сайта, часть – знаменитостям, якобы участвовавшим в проекте. Причем знаменитости перечисляли свою часть денег в благотворительный фонд. Это были действительно культовые фигуры: Мик Джаггер (Лондон; шум большого города), Гарт Брукс (домик в деревне; гул реактивного самолета на заднем плане), Камерон Диас (Майами; игриво, солнечно, сексапильно) и т.д. Специально для поклонников андеграунда у меня были записи тишины из мансарды Лу Рида, одного из отцов основателей альтернативного рока, и из студии Лауры Андерсон, концептуального художника-инсталлятора.
Буквально через пару дней после открытия сайта потенциальные клиенты буквально завалили мой #mailto: [email protected]
жалобами на то, что у них не проходят платежи с кредитных карт.
А потом мне пришло электронное письмо из «New York Times». Мне предлагали написать небольшую статью для их сайта – для воскресного раздела, посвященного современному искусству. И вот я сидел за своим столом, обливался потом, то и дело тоскливо поглядывал на гуавы в кадках в дальнем конце помещения и беседовал по телефону с женщиной по имени Лесли, которая спрашивала, есть ли у меня готовый текст моего творческого кредо и мои фотографии в формате jpg, и просила прислать их как можно скорее. Я сказал очаровательной Лесли, что меня зовут Вернер, что я из Германии, из Касселя. Мне показалось, что это вполне подходящее место жительства для чересчур образованного человека, которому больше нечем заняться, кроме как изобретать всякие нетривиальные товары типа дизайнерской тишины. Я говорил с немецким акцентом и старательно изображал из себя самодовольного напыщенного индюка.
