— А пусть нам Дика споёт! — сказала Жанна, подмигивая мне.
— Я?!! — возопило всё моё существо, залезая уже на сцену.
— Ну, давай! — умоляюще протянула я руки к Ветру.
— Ладно!
И одним прыжком запрыгнул к нам, солнышко!
Орали мы как дурные, нечего сказать! Но похрену, главное, мы с НИМИ на одной сцене! Да, ещё мечтой меньше стало, одна из них воплотилась! Нет конца снам, они перетекают один в другой! И я тону…
Допели, и собрались уже спрыгивать, но Жанна тронула за плечо:
— Иванк, щас не уходите далеко, мы с народом пообщаемся, и вместе пойдём!
— Ладно! — кивнула я, не совсем, правда, вкуривая — это она что, нас с собой зовет?..
Да, так оно и было! И после фото-автограф сессии мы всей группой пили с НИМИ за кулисами, в качестве «афтэпати». Угарные ребята, кстати, в команде у них играют, я ведь раньше как-то не обращала внимание на других членов проекта! Но жаль, что с самими богами почти не общались, лишь так, слегка, типа «всё нормально у вас?» — «всё нормально! живём!» Немного жаль, что пьяные и занятые всеми звезды не так-то много времени на нас имеют! Пообнимались с Жанной — и то хорошо! Еще вручили им наш диск, намекнув, что это на тот случай, если они вдруг сочтут наши каляки-баляки достойными того, чтоб поспособствовать… Жанна сказала мне на прощание — давай, по мылу дальше! ААА, КРУТО!!!!
Ночевать вписались у Клио — «ответный визит», так сказать. Не могли спать, и орали под гитару и вечный мой шаманский тамбурин все песни подряд, какие могли вспомнить туманной головой. Уже утром завалились в уголок, и занимались любовью как животные, а Клио тихонько сопела на диване, и если не спала, то делала вид, и нам не мешала.
Обратно ехали, опять же, бандой диких клоунов — жутко пьяные, счастливые, разукрашенные. Нам совсем сорвало башни, мы орали и носились по вагону, натыкаясь на разъярённых попутчиков. Нас поливали матом, а мы поливались пивом, и нам было хорошо, хорошо, хорошо…
— Мы ведь теперь всегда-всегда будем вместе? — спрашивала я шепотом, обнимая Его в тамбуре, крепко-крепко.
— Конечно! Ты мой зайчик, — отвечал он, выдыхая сигаретный дым из своих губ прямо мне в рот. Мы целовались так, задерживая дыхание, кислород выгорал в легких мгновенно, и голова кружилась дико… И даже горький смог, смешанный с его слюной, казался мне сладким… Домой, мы ВМЕСТЕ едем К НАМ домой!
И тут всё пошло вниз… «не может же всё хорошо всегда быть…» — любимое изречение Ветра.
К Ветру вернулись с удвоенной силой, отдохнувши и соскучившись, глюки. Психоз. Пиздец. Ю-ю хотела его выгнать, но я — то без него… как? Конфликт… Боже, опять всё насмарку!!! Я сама уже с ума сойду, если до конца не доведу хоть что-то в своей жизни!! А Юлдус с Ветром рвут меня на части. Мой любимый ушёл из группы, поругавшись с Ю-ю — ей дико надоело ждать его, опаздывающего постоянно, прогуливающего, не попадающего. Она всё ему высказала, и он развернувшись молча скрылся. Я попыталась догнать, но Ю-ю смотрела на меня так, что я осталась, где стояла.
Бросить Ю-ю — а музыка? Всё заново? Опять? Да сколько можно, подрезать крылья на взлёте? Разогнавшейся машине по тормозам — авария, люди разбиваются… остаться с ней — а Ветер? О боже… рвали меня, рвали — я металась и маялась. А я ведь не железо! Даже оно ржавеет! Не спать, бегать между трех огней — ещё ведь мама… нервы, перманентный психоз, кто же выдержит?
И я сорвалась.
В очередной раз, после «санатория». Снова стала курить как ёбнутая, вечно пьяная ходить — потребность в химии забивала бухлом. Так по-пьяни и мечту свою исполнила детскую — выбрила ирокез… Странного сине-фиолетового цвета. Но теперь и он меня не радовал… В пизду всё. И я снова не Я, а черт знает кто вообще, мне трудно и досадно понимать, куда меня унесло и во что Я деформировалась на этот раз — так что пусть мое тело живет как ему вздумается, меня все равно в нем нет.
Родителей избегала, ночуя в своей норе. Маме ничем не показала, что меня опять всю колбасит, и трудно удержать рассудок. Чтоб избежать разборок и лечения, сама покупала и принимала легальные антидепрессанты, витамины и кислородные коктейли, прописанные еще в санатории. Вроде как помогает держаться в себе, не уплывать в «дальние края далёкие». Подумывается моментами, что надо бы сгонять к врачу на контроль, но…
Да, а что делать, когда приходится жить дальше, вот так, оставшись с Ветром, и не бросив Ю-ю — той ведь тоже без понта без меня с кем-то снова сыгрываться, когда так всё гладко! Они теперь на дух один другого не выносят, и каждый шипит — только пожалуйста, без него/неё! Я стараюсь планировать так время встреч по отдельности, чтоб нигде не пересекаться втроём — не дай бог! Вот уж где дисциплина, ого-го, казарма отдыхает! Забудешься на пять минут, очнёшься — ой, давай прощаться! — ага, к этому/этой бежишь? Укоры, попрёки… Я терплю, они мне оба нужны!
Но когда удалось обидеть Ветра — о, какой неземной, нечеловеческий кайф! Просто какая-то упоённость! Насквозь проняла счастье вампиров!
Идём мы по улице, вечереет, я пьяна, конечно. Слово за слово, глоток за глотком — и начала потихоньку попрекать Ветра в мужской несостоятельности, мол, ни образования, ни работы, ни герлы приличной, потому что приличная с таким не свяжется! И всё это, конечно, не напрямую, а только намёками, чтоб если что — да боже упаси, я вовсе не это имела ввиду! Он отвечал что-то, начиная дуться, я смотрю мимо него, ухмыляюсь. Но за руки держимся, и я чувствую, как у него пальцы подрагивают. И ощущаю — не бесится, а именно что раздавлен, значит, можно не бояться расплаты за такие слова! И вот, ладонь вырвал, и замедлив шаг, пошёл позади. Я оглянулась, и меня обдало такой волной горькой обиды от него, что я аж пошатнулась, и застыла на коротенькое мгновение, в невыразимом упоении! Это тебе, милый, за то, что я пережила с тобой рядом, по твоей поганой милости! Всё равно терять-то нечего, и если уж не приобретать, так хоть вернуть тебе часть моих терзаний! В любом случае, я не смогу ничего забыть и простить, и быть с тобой, пока за мной тащится кровавый след прошлых кошмаров. Если такое моё поведение разобъёт наш хрупкий, грёбаный союз — то туда ему и дорога! Хотя бы кусочек урву от своего мучителя напоследок! А так жить — по-любому невозможно.
Я и репу с Юлькой продолбала даже в тот сладкий вампирский вечерок. Она звонила потом, ругалась, вопила, что разве ей одной это надо, и неужели самой басиста нового искать теперь? Я улыбалась сама себе, а Юльку успокаивала, что завтра же начнём самые активные поиски, а в инете я прямо сейчас повешу объяву.
Чтож, и я оказалась права, найти нового басиста оказалось легко— Кэш порекомендовала старого друга, по прозвищу Иваныч. Отличный оказался парень, взрослый и с понятием. Объяснить ему, чего мы хотим от него и вообще от музыки, не составило практически никакого труда!
Ещё мы с Ю-юкой очень быстро написали материал злобный и нервный, и пересмотрели весь «концепшн» своей деятельности. Мы будем бескомпромиссно кровавы, и беспощадно сексуальны! Но в своём ключе, с некоей изюминкой, которая ясно позиционирует нас как самостоятельную группу, не копирующую Белку, Жанну, и Лёс Шмелёву. На грани позёрства, в общем-то, но без него как такового! Во как! Сложно, но можно. Мы справимся! Даже без Ветра…
А когда приходилось забегать за какой-нибудь вещицей к предкам, старалась выбрать момент, чтоб их не было дома. Но пару раз всё же наткнулась на них — обоих сразу. Они точно что-то замышляли против меня — я-то чувствую! Все эти базары — «как ты живёшь ваще», и прочая мура прекратилась — значит, совсем серьёзную бомбу готовят — держись, психики! Не знают, что мне похуй сто раз уже, я битая-перебитая! Ну и чёрт с вами! Как хочу, так и буду жить! Бейте меня, выгоняйте — а не могу я больше без моего панк-рока! Есть его, пить его, петь его… а больше ничего не надо!
Вычитала на сайте совет Жанны начинающим певицам:
«Предпочитаю петь без лифчика, так диафрагма лучше работает» — и точно! Вот только грудь тяжеловата, как бы не потерять форму, если не поддерживать! Но в принципе, это ведь не постоянно. И раз Жанна говорит… о, если бы она мне лично сказала это! Ревную её ко всем на свете! Будто право какое имею… буду развиваться, и ещё спою — главнейшая, сладчайшая мечта, от которой дрожит всё нутро! — с НЕЙ! И это будет пиком моей карьеры, кульминацией всех чувств! Работать, работать и работать, чтобы мечтать и дальше, замирая…
Опытным путём и понаблюдав за Белкой, заметила, что подбородок надо держать немного вверх — так горло раскрывается мягче. Ещё заметила, что очень устаю на репах, когда прыгаю — надо повышать выносливость. И взялась скакать через веревочку. Благо, потолки высокие в квартире, позволяют. Заставить себя делать это было трудом чудовищным! Но другого выхода я не вижу. Смотрела на свою обожаемую Жанну, какая она стройная и сильная, и выбросив все мысли, бралась за скакалку. Уже через неделю каждодневных выматывающих попрыгушек, заметила, что бёдра подтянулись, и талия тоже! Буду продолжать. Но вот на чёртов целлюлит, хоть и едва-едва заметный, скакалка не действует! Нажила за столько «боевых» лет весёлых-горьких пьянок, бессонниц и курения разнообразной гадости эту отвратную, ненавистную каждой женщине планеты Земля «апельсиновую корку»! Но вот если просто женщина, какая-нибудь бухгалтерша, или даже менеджер может себе позволить носить на бёдрах некоторое допустимое количество целлюлита, рассуждая, что сойдёт и так, то я, стремящаяся на панк-Олимп, точно никак не могу иметь ни грамма этакой «радости»! Чтобы в трусиках плясать, необходимо соблюдать условие ослепительной стройности! И я стала настойчиво сгонять неподатливый, проклятый целлюлит противнущими но эффективными обертываниями с водорослями. Делается эта байдища так: смесь водорослей с глиной разбодяживается тёплой водой, намазывается на тело, потом заматывается тонкой пищевой плёнкой, и сверху нагретое полотенце. Ощущения — жуть! Неописуемая гадость! И терпеть полчаса — сорок минут, только потом смывать! Бр-р-р!!! О, дорогой мой Панк-Рок, только ради тебя подвергаю я своё благословенное тело всем этим кошмарам! Ради пары часов сценического безумства обнажения терплю я все эти ужасы процедур!
