Следующие двадцать две минуты Риз и Браун говорили об убийце. Хотя они ни разу не упомянули имени подозреваемого, я прекрасно понимал, кого они имеют в виду.
— Нам нужна твоя помощь, сынок. Мы собираемся накрыть этого парня, — сказал Риз, убирая папку в портфель.
— Так что просим вас в понедельник первым делом приехать к нам в управление и сообщить все, что вы знаете о Роберте Локе, — подхватил Браун.
— Мы собирались предложить вам сделать это сегодня, — добавил Риз, вставая и поправляя брюки. — Но поскольку у вас выпускной вечер, не будем его портить.
— Эх, да, — вздохнул Браун, поправляя свои, — выпускной вечер после окончания школы бывает один раз в жизни.
Я открыл дверь, и детективы вышли на солнце.
— Кроме того, — сказал в качестве последнего аккорда Риз, — нам было бы жаль, если бы такой прекрасный смокинг пришлось оставить дома.
Блядь, я не верил своим ушам. На этот раз они оба смеялись.
— Выяснили ли вы, что все-таки случилось с отправленной вами на проявку пленкой?
— Да, в конечном счете.
Я взглянул на часы. Конечно, я опоздал. Я подождал, пока Риз и Браун завернут на Валли-драйв и скроются из виду, потом схватил орхидеи и понесся вниз по ступеням. По лестнице как раз поднимался Карл. Он нес для матери платье, которое она собиралась надеть на мой выпускной вечер.
— Очень мило, а? — просюсюкал он, разворачивая платье и показывая его мне.
— Да, Карл. А теперь, пожалуйста, не мог бы ты убрать с дороги свой ебаный автомобиль?
Карл сменил тон. Он вытащил из кармана ключи от своей машины и протянул мне: «Вот, возьми лучше „кэдди“[62]. Не хочешь же ты сегодня показаться на людях с этим куском говна, на котором все еще ездит твоя мать?»
— Какая, на хуй, мне разница? — подумал я. — После всего, что случилось.
— Как прошел выпускной вечер?
— Глупо.
— О чем вы говорили с Черил?
— Ни о чем.
— Обсуждали ли вы прощальную речь, которую должны были сказать на вечере?
— Черил объяснила мне, почему именно мне досталась эта честь.
— Она сказала, это был розыгрыш.
— Именно так.
— Она сказала, выпускники подумали, что выбрать вас будет очень забавно.
— Вы правы. Она заявила, будто все считают меня психопатом.
— У вас действительно была репутация человека непредсказуемого.
— Это правда.
— Почему же вы не отказались? Или это было бы слишком предсказуемо?
— Я бы отказался, если бы не мисс Абботт. Она считает, что в ее классе я — один из немногих выпускников, которым есть что сказать. Убедила меня, что мне предоставляется возможность сказать школе, что я о ней думаю.
— И что же выпускники — остались они довольны вашей речью?
— Нет. Боюсь, она пролетела над их головами. Думаю, в большинстве своем они надеялись, что я убью кого-нибудь из учителей или хотя бы опущу по полной программе.
— О чем еще вы говорили с Черил?
— Да в общем-то это и все. Еще она спросила, слышно ли что-нибудь о Нетти. Я солгал, будто мы поддерживаем переписку. И спросил, что слышала она сама. Она ответила, что они не общались со времени той вечеринки дома у Нетти. Я спросил, дружили ли они, и она ответила, что на самом деле нет. По ее словам, миссис Смарт перед тем вечером просто взяла ежегодник дочери за семьдесят шестой год и пригласила всех, чьи имена были туда вписаны. Я сказал Черил, что она вполне могла бы отказаться. Она ответила, что миссис Смарт ни за что бы ей этого не простила. Я забыл, о чем потом шел разговор, помню только, что Черил очень оскорбилась и мы больше не разговаривали.
— Вы сказали: «А как поживает твоя старая приятельница Синди Карратерс?»
— Да, точно. И это был конец.
— И это выглядело особенно неприятно, так, будто вы хотите растравить старую рану.
— Мне не понравилось, как она говорила о Нетти.
— И вы заставили ее плакать.
— Это была не моя вина.
— Чья же тогда?
— Не знаю. Я хочу сказать, все это было очень странно. Когда я за ней заехал, она ждала меня на крыльце. Как только я подъехал, она немедленно подбежала к машине и прыгнула на сиденье. У меня было ясное ощущение, что она только что повздорила со своими родителями, потому что ее отец что-то вопил ей вслед, а мать смотрела в окно, странно скрючившись — кажется, она плакала. Думаю, что это было настоящей причиной того, что Черил тогда плакала. Домашние неурядицы. Ко мне это не имело никакого отношения.
— Говорили ли вы с Бобби?
— Нет. Но вы, без сомнения, будете рады узнать, что он стал атлетом года среди двенадцатиклассников.
— С Марги Скотт?
— Нет.
— А с Шоной Ковальчак? Вы с ней танцевали.
— Да, она была в моей танцевальной карточке. Вероятно, еще один плод компьютеризации. И уж, конечно, еще одна шутка надо мной.
— Что вы ей сказали?
— Сказал, что она очаровательна, что было правдой. В ответ она наградила меня лучшим поцелуем, какой я когда-либо получал в жизни. Чудесный ротик.
— Говорили ли с Джеффри Смит-Гарни?
— Нет.
— С Алистером Ченем?
— Он подал мне руку, и я потряс ее.
— А как насчет вашего отца? Он тоже там был.
— Не заметил.
— С кем-нибудь еще общались?
— Нет. Мне хотелось поскорей покончить со всем этим. Все, о чем я мог думать, — что случилось с Робином, да еще, может быть, о Ризе и Брауне.
Леди и джентльмены, учителя и обслуживающий персонал школы, выпускники 1980 года, добрый день!
Готовя свою сегодняшнюю прощальную речь, я посетил школьный архив и просмотрел прощальные речи прежних лет. Я искал образец, серию клише, которые мог бы связать воедино, чтобы подготовить вас к следующим пятидесяти годам вашей жизни. Но я изменил свое намерение. «Слишком цинично», — подумал я. Вместо этого я посетил кабинет технических средств обучения и взял там этот видавший виды проектор. То, с чем я в действительности хочу познакомить вас в этот вечер, — это модель, модель, которую я изобрел, будучи учеником этой школы. Полагаю, что это изобретение принадлежит всем нам и будет справедливо им поделиться с вами, потому что, знаете вы об этом или нет, все вы — включая учителей, родителей и обслуживающий персонал — внесли свой вклад в это открытие. Я называю его детектором лживости. Вполне возможно, что он в один прекрасный день спасет вашу жизнь. Итак, если позволите.
После прощальной церемонии в программе шли танцы, а после танцев мы были свободны. Теоретически так. Но на самом деле предполагалось, что после окончания церемонии мы съездим домой переодеться, а затем примем участие в ряде мероприятий, тщательным планированием которых в течение последнего года занимался специальный выпускной комитет: бесплатный обед, спонсируемый местным «Макдоналдсом», ночь с кострами на Форшорс-Бич, завтрак с шампанским на следующее утро, гулянка в «Хьятте» после короткого сна и, наконец, разбивка палаточного городка для первоклассников на школьной территории. Неплохо. Разумеется, я не принял участия ни в одном из этих мероприятий. Я собирался посвятить выходные выяснению всей подноготной того, что случилось с Робином.
Поскольку Черил обиделась на меня, я вернулся домой один на Карловом «кэдди». Я намеревался переодеться и как можно быстрее ускользнуть в город, чтобы заняться расследованием смерти Робина. К несчастью, Фэлкон был по пути. На пороге дома стояла мама, махая мне рукой. Еще того хуже: за ней стоял Карл с камерой, готовой к съемке. Нечего и говорить: мама была совершенно выбита из колеи, когда увидела меня, вылезающего из машины в одиночестве.
— А где твоя партнерша? — вскричала она.
Карл направил камеру на нее и стал снимать.
— У нее припадок, — быстро нашелся я с ответом.
Я рассказал ей, как с Черил случился припадок, когда она села в машину, и как я быстро нашел правильное решение, сунув ей между зубов карандаш и держа ей голову, чтобы она не раскроила себе череп обо что-нибудь. Затем, когда судороги закончились, я отвез ее домой к родителям, которые были полны признательности и колебались, не позвонить ли прямо сейчас моей матери, у которой такой замечательный сын. К концу моего рассказа в глазах у мамы стояли слезы.
— Надеюсь, этот досадный случай не помешает тебе хорошо повеселиться, — сказала она.
В ответ я пожал плечами, как будто все это было сущей ерундой — прекрасный последний жест для финала снимаемого Карлом фильма.
— Что еще ваша мать сказала перед тем, как вы уехали в город?
— Что Нетти прилетает на следующий день после обеда.
— И что еще?
— Только это.
— Было кое-что еще, что ей сообщила миссис Смарт, нечто, что она не хотела говорить вам до следующего утра, чтобы не испортить выпускную вечеринку.
