Мистер Платт, тем не менее, был так тронут гостеприимством дорогого Сэра Питера, что чувствует себя обязанным спросить его мнение относительно - и он неожиданно вытащил десятиграммовую бутылочку кокаина из бокового кармана.
- Мы полагаем, - произнес он, - что это особенно чистый образчик. И есть веские научные основания считать, - объяснял он тоном проповедника, - что не сам наркотик, а примеси, так часто присутствующие в нем по вине небрежных производителей, ответственны за плачевные последствия, иногда наблюдаемые в людях, которые принимают его по уважительным или каким-либо другим причинам.
Сказать, что я был потрясен, будет грубым преуменьшением. Мое изумление помешало мне на мгновение осознать, что мое сердце забилось учащенно внутри при виде наркотика.
- Мне действительно важна ваша точка зрения, как знатока, - объяснил Платт.
Голос его почему-то дрожал, как если бы он продолжал сдерживать себя каким-то невероятным усилием воли.
Я что-то утвердительно пробормотал.
- Все-таки, Мистер Платт, - молвил я, наконец, - я полагал, что вы озабочены в том, чтобы искоренить употребление наркотика целиком и полностью. Я думал, что это именно вашим старанием, главным образом, через Парламент протащили Дьявольский Закон о Наркотиках.
- Невежество, чистое невежество, мой дорогой Сэр Питер, - вскричал он. - Мы живем и учимся, учимся и живем. Если кокаин используют умеренно, то он несомненно полезен. Стимулятор, без сомнения скажете вы. И все стимуляторы могут быть безусловно опасны. Но, я опасаюсь, что люди будут все равно принимать их, и бесспорно самое мудрое решение - предоставить в их распоряжение продукт, приносящий наименьший вред.
Пока Платт говорил, он продолжал нервно трясти бутылочкой у меня под носом, словно опасался прямо дать мне ее в руки. И тут я осознал, как отчаянно ему хочется.
- Ну, разумеется, Мистер Платт, - ответил я, уловив суть вопроса. - Я буду только рад высказать вам свое мнение, если, конечно, оно представляет для вас ценность.
Я не смог скрыть лихорадочного нетерпения, с которым отсыпал дозу. Моя попытка употребить ее со скептическим видом не убедила бы и ребенка: даже он бы заметил, что я трепетал, телом и душой, от нестерпимой жажды отправить вещество в мое тело после столь долгого воздержания.
Время очистило мой организм. Кокаин нашел дом "пустым, выметенным и украшенным"; и семь дьяволов устремились в меня вместо одного извергнутого. Мое недомогание исчезло как облако, подхваченное ветром перед солнечным ликом. Я стал физически бодрым, таким, каким не был в течение многих месяцев. И преисполнился необычайной самоуверенности. Мои колебания исчезли. Я любовался утонченным опьянением от осознания вернувшейся ко мне богоподобности.
- Должен признать, что по моему мнению это превосходный продукт, - произнес я с высокомерным спокойствием, в то время как кровь звенела у меня в ушах.
Я протянул назад бутылочку.
- Возьмите ее, я доверяю ее вам, мой Дорогой Сэр Питер, - с энтузиазмом воскликнул Платт. - Человек никогда не знает, когда ему вдруг срочно понадобится лекарство.
Меня сотрясали раскаты внутреннего хохота. Я не мог усмотреть в этом никакой шутки, но все же эта была самая большая шутка в мире.
- Вы действительно ужасно добры, мой дорогой Мистер Платт, - сказал я елейным тоном, чувствуя, что мне отдали ведущую роль в какой-то потрясающей комедии.
- Я беру на себя всю полноту ответственности, - отозвался мой гость. - Вы не можете себе и представить, как ваше благожелательное одобрение успокоило меня.
Я принял еще одну понюшку, почти теряя сознание от невыразимого экстаза. Я заткнул пробкой бутылочку и положил ее к себе в карман, рассыпаясь перед Платтом в благодарностях.
- Я не могу даже вообразить, что вас могло что-то волновать, - продолжил я с ноткой иронии, которая была, тем не менее, абсолютно приветливой. Я был другом всем в этом мире. - Если бы только нашелся человек, у которого нет претензий к Творцу, то это, разумеется, Джейбз Платт.
- Ах, совесть, совесть, - вздохнул он. - Вы не имеете представления, Сэр Питер, как она замучила меня за последнее время. Моральная ответственность, ужасная моральная ответственность.
- Как бы то ни было, - заметил я, - вы именно тот самый человек, который может взять ее на себя.
- Ну, - протянул он, - я полагаю, что могу сказать без хвастовства, я никогда не пытался увильнуть от нее. Ваше одобрение освободило меня от последних остатков колебаний. Должен объяснить вам, мой дорогой Сэр Питер, что я всегда был бедным человеком. Служение человечеству требует многих жертв от его поборников, и, заверяю вас, что в этой бутылочке заключается не только, как я сейчас абсолютно уверен, спасение человечества от одной из самых зловещих опасностей, но и огромное состояние.
Он подался вперед и постучал по моему колену указательным пальцем.
- Огромное состояние, - повторил он благоговейно. И затем, понизив свой голос еще больше. - Его хватит на нас двоих.
- Как, разве я могу стать компаньоном? - спросил я в удивлении, в то время, как нервная дрожь алчности уже щекотала струны моего сердца.
Я прикинул, что тем или иным образом я проделал до неприятности огромную дыру в моем капитале. Лишь два дня назад я получил довольно раздраженное письмо от мистера Вульфа на этот предмет. И если речь идет о том, чтобы добыть огромное состояние, то это дело по мне.
Джейбз Платт придвинул свой стул ближе к моему, и начал говорить спокойным, убедительным голосом.
- Именно так, мой дорогой Сэр Питер. Пути Провидения безусловно неисповедимы. Прямо перед тем, как приняли мой Закон, я инвестировал то небольшое состояние, которым обладал, в кокаиновую фабрику в Швейцарии, с намерением положить конец ее нечестивой деятельности. И сейчас перед вами пример того, на что я могу только ссылаться с почтительным благоговением, как на Перст Указующий. С одной стороны, мой советник по химии сообщил мне о замечательном научном открытии, о котором я уже упоминал. Я уверен, что вы не чувствуете никаких болезненных эффектов из-за принятого вами вещества?
В его голосе зазвучала крайняя обеспокоенность, почти отеческая по тону.
- Да не так чтобы! - отозвался я весело. - Это потрясающе. Я могу прямо сейчас сделать еще одну понюшку! - и сопроводил слова действием, как идеальный исполнитель роли Гамлета. - Неужели и это вас не убеждает? - спросил я ехидно.
- Ах нет, благодарю вас, дорогой Сэр Питер. Ваше замечание вознесло меня на вершину счастья.
Я принял четвертую дозу, просто балуясь.
- Ну, а с другой стороны, я обнаружил, что благодаря тому самому законопроекту, который я с таким трудом разработал и внес в Свод Законов, эта самая маленькая бутылочка, стоившая мне в производстве меньше пяти шиллингов, и продававшаяся в розницу за сумму в пятнадцать шиллингов, может теперь быть продана - нелегально, как вы понимаете - в Вест Энде практически за любую цену, которую продавец попросит, - десять, двадцать, даже пятьдесят фунтов, если покупатель что надо. Ну? Что вы скажете на этот счет? - он радостно засмеялся. - Впрочем, мнительные люди могут сказать, что я пробил этот Закон с единственной целью создания спекулятивного рынка для моего производства!
- И вы спасете человечество от его безрассудств и пороков одним ударом!
Кокаин прочистил мой мозг - подобно одному из тех прозрачных золотых закатов после грозы на Средиземном море. Я упивался откровенностью Мистера Платта. Я торжествовал с дьявольским злорадством как ему удалось разработать втайне столь величественную схему и реализовать ее под столь безупречным прикрытием. Это было подобно видению Сатаны, облаченного ангелом света.
- Да, конечно, все дело в высшей степени удовлетворительно с любой точки зрения, - ответил Платт. - Никогда за всю мою жизнь мне не было позволено видеть с такой блестящей ясностью замыслы ниспосланного провидением милосердия.
- Увы! Мой дорогой мистер Платт, - отозвался я с унылым видом, как будто подчиняясь задумке режиссера. - Я очень молодой и невежественный человек, и не способен в настоящее время понять, каким образом я смогу принять участие в вашем замысле. Мое простое одобрение вашего продукта:
Я вытащил бутылочку и приложился к ней долгим, томным поцелуем - да, поцелуем, другого слова не подберешь! Моя давно утерянная любовь еще раз приютила мое усталое сердце!
