Леннокс побаивался Лесовых клермистонских дружков — уж очень они напоминали шайку вымогателей-переростков которых они с Лесом обходили за три квартала еще в началь ной школе. Но именно с ними в электричке, следовавшей Данди, Леннокс оказался на следующий день.
В то утро он проглядел скомканный список литературы, тот самый, что столько лет хранился в кармане детских шортиков. В детстве Рэй не прочел ни единой из рекомендованных книг. Он не мог сказать почему. Не мог объяснить, что нуждался в этих книгах, но хотел найти их сам. А не по рекомендации. Вот и теперь он был очарован Мелвилловым «Моби Диком» — чем куда ехать, лучше бы остался дома с книгой. Оторваться от «Моби Дика» было тяжело до тошноты.
В электричку ввалилось около двух дюжин в разной степени связанных между собой компаний. Как и во всех компаниях, состоящих из пятнадцатилетних будущих синих воротничков, были здесь те, кто просто любит поржать, и другие, те, кого, пусть и ненадолго, вдохновляют возможности, открывающиеся человеку на трибуне. Некоторые успели втянуться в такую жизнь — об этом свидетельствовала холодная пустота в глазах и еще игра желваками. Лес, казалось, избегал Рэя Леннокса, он и в компанию втерся, чтобы уж наверняка избегнуть. Там, в компании, существовала своя иерархия; Леннокс чувствовал: Лес непременно проложит себе путь наверх. И все же он счел необходимым спросить старого друга, как его голуби.
— А я от них избавился, — не ответил, а выплюнул Лес, избегая смотреть Рэю в глаза. — Они мне осточертели.
Десять тысяч фанатов «Хартс» набились на трибуну, нависавшую над воротами, едва не снесли ограждение и не оказались непосредственно на поле. Все смотрели в туннель под трибуной — оттуда под взрывы аплодисментов выходили взвинченные игроки любимой команды, в бордовых футболках с серебристо-серой полосой и бордовых трусах. Фанаты не сомневались, что флаг Лиги чемпионов уже на полпути к «Тайнкаслу». В конце концов «Хартс» выиграли двадцать семь матчей лиги, и даже тридцать один, если считать с Шотландским кубком.
Легендарному комментатору Арчи Макферсону доводилось вещать и с куда более ненадежных осветительных рам, чем та, на которой он примостился в «Денс Парк». Ему предстояло отдуваться в одиночку, однако он, как настоящий профессионал и энтузиаст своего дела, начал очень сильно издалека с целью отдать должное нестандартной ситуации.
— Итак, какой великий провидец мог в августе предсказать, что в этой последней игре чемпионата, в последний день сезона «Хартс» потребуется всего одно очко...
Десять тысяч голосов грянули «Привет, привет, мы — парни с Джорджи-роуд», владелец клуба Уоллес Мерсер занял место в директорской ложе и окинул трибуны взглядом человека, примирившегося с мыслью, что не получить ему всей, по его подсчетам, причитающейся ему любви. Что-то умерло в Уоллесе Мерсере. Раньше остальных он понял: его команде победы не видать. Команда подхватила какой-то вирус — не то в раздевалке, не то еще где; из-за вируса-то Крейг Левейн, главный защитник, и отсутствовал. На лицах многих игроков Мерсер уловил признаки апатии. Перед тем как парни пошли переодеваться, Мерсер заглянул им в глаза — и у него не сложилось впечатления, будто перед ним команда, рвущаяся получить приз. Скорее парни выглядели, как работу свою выполнившие, жаждущие длительного отдыха и возмущенные необходимостью снова идти в бой.
С трибун не выветривается запах бульонного концентрата, пирожков, просроченного пива, виски и табака. Запах толпы, возбужденной алкоголем и нетерпением. Свистит рефери, «Данди» с самого начала бодро идут в наступление, опешившая от неожиданного натиска защита «Хартс» с усилием отбрасывает атаку на половину противника, всего-навсего через центральную линию. Первый тайм позади, время теперь застопорилось. В перерыве Леннокс это ясно осознает. Ему не в новинку ощущение, что жизнь теряет скорость, теряет постепенно и необратимо, как осенние деревья — листву, как осеннее солнце — тепло. «Хартс» пока удерживают свои позиции против энергичных «Данди», но и только. День, который должен был стать днем триумфа, станет чем-то иным; это предчувствие укореняется в Ленноксе. Если триумфу и суждено случиться, прежде случится боль. Разочарование, а там и едва сдерживаемая ярость материализуются буквально из воздуха, повисают в воздухе, пропитывают воздух.
После первого тайма у Мерсера в животе творится такое, что он не рискует ни притронуться к закускам, поданным в директорскую ложу, ни пригубить напиток. Он уже слышал новость из Пэйсли насчет «Сент-Миррена», практически без борьбы уступившего «Селтику». Победа над «Сент-Мирреном» увеличивает голевое преимущество «Селтика» над «Хартс». Теперь одного гола со стороны «Данди» достаточно, чтобы Эдинбург распрощался с флагом. Как и все до единого болельщики «Хартс», Мерсер чувствует: чтобы попасть в лигу, им надо победить. Он слышал, что Алекс Макдональд «подписал» полузащитников Уиттакера и Блэка, оба — выдохшиеся игроки. Уоллеса Мерсера бросает в пот; он направляется в туалет, вытирает лоб зачесывает и приглаживает редеющие волосы. Мочится, моет руки, матерится, обжегшись кипятком. Слишком поздно замечает табличку над умывальником «Осторожно, очень горячая вода».
Трясет руками, смотрит в зеркало, складывает губы в улыбку, успевшую стать брэндом. Мерсер немало времени провел перед камерами и вообще в мире бизнеса и знает: страх и волнение — эмоции, которые лучше не афишировать. Он затягивает галстук — сам не заметил, что растеребил узел во время первых сорока пяти минут игры. Он, всегда веривший в силу позитивных мыслей, приходит к выводу: от флага нас отделяли девяносто минут, теперь отделяют только сорок пять. Для паники нет причин. Однако вклиниваются и другие соображения. На его памяти достаточно матчей, практически каждый — наглядный пример неравноценности времени. Гол, забитый в начале матча, позволяет перегруппироваться и ответить ударом на удар. А вот гол, забитый в конце матча... Мерсеру известно, как на людях сказывается ощущение, будто победа в кармане; вряд ли «Селтик», или «Рейнджере», или даже «Абердин» под руководством Алекса Фергюсона повели бы себя иначе.
Хуже того, бизнесмен, по логике вещей привычный к риску, Мерсер принимается прокручивать в мозгу вопрос: не повышает ли тот факт, что команда победила подряд в тридцати одном матче, вероятность проигрыша в тридцать втором матче? Мерсер думает об этом великолепном марафоне, сравнивает матчи, пытается свести дебет опустошительных побед (сразу смятое сопротивление) с кредитом побед нелегких. Вдруг осознает: у команды напряженка со стилем. Да, есть жесткие Робертсоновы подачи, есть молниеносные перемещения Кэхуна, есть элегантность ныне отсутствующего Левейна, защита соображает, но остальные-то игроки! Сплошь ремесленники, да старые профи из кожи вон лезут, только каждый на своей четко очерченной позиции и в соответствии со способностями и гонораром. А вирус уже собрал жатву в виде энергичности команды. Беззвучно молясь, Мерсер выходит из туалета, возвращается в директорскую ложу. Лес Портеус, секретарь, что-то говорит, Мерсер не слышит, но по кивку и улыбке делает вывод о позитивности сообщения. Начинается второй тайм.
Окруженный угрюмыми учащимися профтехколледжа, Раймонд Леннокс испытывает внезапное чувство вины за то, что пришел без отца. Молчаливый вывод: сыну было бы символично вместе с отцом смотреть судьбоносный матч, в результате которого «Хартс» станут победителями чемпионата. Рэймонд Леннокс сообщает о своем намерении пойти поискать отца. В спину ему летит унизительный комментарий. Леннокс оборачивается, видит регочущих над ним юнцов, Лес в их числе, но сам он успел спуститься с лестницы, не идти же назад. Леннокс пробирается сквозь толпу, не оглядывается. Щупает пух над верхней губой. Тихо материт предателя Леса, крутого парня в компании крутых парней. Продолжает искать отца. Знает: в море из десяти тысяч болельщиков найдет его легко. Отец должен быть где-то над левыми воротами.
Леннокс смотрит на ручные часы. Прошло шестьдесят минут игры. То есть две трети. «Сент-Миррен» в Пэйсли трепыхается, как сломанный шезлонг, но «Хартс» по-прежнему на пике. Только бы еще десять минут продержаться, молит Леннокс высшие силы. «Данди» атакуют. «Хартс» заметно снизили темп, можно сказать, упали духом. Слишком многим игрокам сейчас не хочется быть на поле, думает Леннокс. Уже как минимум два гола сорвались — «Данди» очень жестко играют. «Хартс» победили всего в двух из одиннадцати матчей со своим самым страшным соперником. Арчи Нокс, воинственный тренер «Данди», уже неоднократно просмаковал сей факт в комментариях.
На замену Тошу Маккинли Нокс отправляет усатого Альберта Кидда, как брат-близнец похожего на комика Боби Болла из шоу «Кэннон и Болл». Леннокс осторожно вздыхает с облегчением — Маккинли в «Данди» один из лучших. И все равно игра идет на нашей половине поля. Генри Смит блестящим маневром спасает «Хартс» — отражает атаку Менни, прорвавшегося сквозь строй игроков. Леннокс громко ликует, обнимается с первым попавшимся болельщиком. В этой паузе ему чудится знак судьбы. Не ему одному. Стадион разражается полным надежды «Вот они мы» — пройдена отметка в семьдесят минут. Следующие десять минут, отделяющие «Хартс» от чемпионского флага, отмечены обгрызанием ногтей и зловещей тишиной, обрушившейся на трибуны. Рэй Леннокс едва не задыхается, вдруг замечает своего двоюродного брата Билли, затем дядю. Отец тут же, слева от них. Рэй протискивается к Джону Ленноксу и кладет руку ему на плечо.
