Император задавал вопросы, а старый господин Ма отвечал негромким голосом. Я слышал, как старик говорит:
– Их доставят прямо сейчас, ваше величество.
Затем я услышал, как император вздохнул:
– Здесь так спокойно. Мне всегда становится лучше, когда я прихожу к вам.
Мне показалось странным это утверждение, ведь весь Юаньминъюань был райским тихим уголком. Но я полагаю, для императора это было не так.
Император ушел, а я, подождав, пока он не скроется из виду, умчался прочь.
На следующий день, впервые с тех пор, как я приехал в Летний дворец, на входе в помещение для евнухов рядом с императорскими покоями я столкнулся лицом к лицу с главным евнухом Лю. Мне очень не хотелось с ним встречаться, но ничего не поделаешь, поэтому я низко поклонился.
– Дворцовые служители хорошо к тебе относятся?
– Да, господин Лю, – ответил я. – Очень любезно было с вашей стороны спросить.
– Ты обзавелся друзьями?
– Ваш покорный слуга только что приехал. Но я имел честь познакомиться с господином Ма. Он был очень вежлив и пообщался со мной, когда я зашел в питомник миниатюрных деревьев.
– Ты всегда находишь интересных людей, да? – заметил он, и его голос звучал почти дружелюбно. – Ты уже видел императора?
– Ваш покорный слуга вчера видел императора, когда тот заходил к господину Ма, – ответил я.
– А что ты о нем подумал?
Была ли это ловушка? Надеялся ли он, что я скажу что-нибудь плохое о Сыне Неба, о чем он сможет передать?
– Его величество был очень добр к господину Ма, – осторожно сказал я. – У вашего слуги сложилось впечатление, что он симпатизирует старому садовнику.
Это было правдой. На миг лицо господина Лю вроде как смягчилось.
– Да. Ма – его любимый старый слуга. Что еще заметил?
– Его величество сказал, что в питомнике ощущает покой. Может быть, он устал?
– Да он на части разваливается. Разумеется, он еще молод. Я полагаю, он протянет еще несколько лет.
Как и в предыдущих случаях, я не был уверен, говорит господин Лю со мной или сам с собой.
– Ну мне пора, – произнес он бодро и ушел.
Мне было о чем беспокоиться. Моя жизнь зависела не только от Драгоценной Наложницы, но и от того, сколько протянет Сын Неба. Судя по словам господина Лю, перспективы не ахти. Что будет со мной, если император умрет? Я не имел представления.
Несколько дней спустя я снова пошел к господину Ма. Я молча следовал за ним, предоставив ему возможность беседовать со мной, только если он пожелает. Через какое-то время старик показал мне деревце замысловатой формы и сказал, что они с ним ровесники. Я не хотел уточнять, какого именно они возраста, поэтому просто вежливо кивнул.
– Они могут расти несколько веков, знаете ли, – заметил старик, затем повернулся и посмотрел на меня водянистыми глазами. – Ну я-то пока помоложе.
Я посмеялся и поклонился:
– Пока, господин.
Меня порадовало, что он поделился со мной этой маленькой шуткой, и я назвал его господином, поскольку для меня это было именно так. Господин Ма заметил комплимент и молча принял его. Это придало мне смелости, и через несколько минут я рискнул задать вопрос о себе самом:
– Я так счастлив быть здесь, господин. Но я тут только из-за благосклонности Драгоценной Наложницы. Без ее милости господин Лю немедленно отослал бы меня.
– Да, я слышал, – ответил он.
– И все же иногда я думаю, что, несмотря на его сопротивление, я нравлюсь господину Лю, – продолжил я. – Я также обратил внимание, что все дворцовые служители ко мне очень добры. Полагаю, они не стали бы так ко мне относиться без чьих-то наставлений. Можете объяснить, что все это значит? Возможно ли, что однажды, даже если я утрачу покровительство Драгоценной Наложницы, господин Лю изменит свое мнение и станет моим другом?
Можно сказать, я хватался за соломинку, но так хотелось найти способ остаться в этом раю. Старик ответил не сразу. Я немного подождал, решив, что господин Ма вообще не собирается отвечать. Но в конце концов он задал мне вопрос:
– С чего бы господину Лю говорить дворцовым служителям, чтобы они были к вам добры? – Я не нашелся что ответить, а он продолжил: – Если бы они отнеслись к вам недружелюбно, Драгоценная Наложница узнала бы об этом, не так ли?
– Думаю, да. Вообще-то, она даже спрашивала, добры ли ко мне окружающие.
– Вот именно. И если бы с вами обращались плохо, она обвинила бы господина Лю и рассердилась бы на него. Каким бы могущественным он ни был, но предпочел бы избежать такого. Но есть и еще одна причина, почему он хочет, чтобы все были к вам добры. Догадываетесь почему?
– Нет, – признался я.
– Он хочет, чтобы вы были счастливы.
– То есть я ему все-таки нравлюсь?
– Вы умны, так что, может, и нравитесь. Но симпатия тут ни при чем. Он хочет, чтобы вы были счастливы, чтобы однажды, когда он отправит вас прочь, боль и унижение ощущались сильнее.
– Но зачем?
– Чтобы показать свою власть. – Господин Ма подождал, пока я переварю сказанное. – Никто не будет выгонять вас. Из страха перед ним все дворцовые служители улыбаются вам, чтобы иметь возможность понаблюдать, как в один прекрасный день он скинет вас с пьедестала. Это такой ритуал. Он должен пожертвовать вами, чтобы спасти лицо, даже если вы ему нравитесь.
– Я был очень глуп, – сказал я.
– Это дворец. Вы взлетели слишком быстро. Если хотите подняться, нужно иметь много друзей.
– С вами когда-нибудь случалось что-нибудь подобное? – спросил я.
– Нет, я застрял в саду. – Он криво улыбнулся. – Только мои деревца подчиняются мне.
Люди иногда жалуются на летнюю погоду в Пекине. Но не я. В мае, как его называют варвары, наступает пятнадцатидневный период [62], известный как Приход лета. Затем Малое изобилие, Остистый колос, потом Летнее солнцестояние. Всего около шестидесяти дней – в основном спокойных и ясных. Жара неприятна? Слишком влажно? Не в Пекине.
После пятнадцати дней Летнего солнцестояния наступает Малая, а затем Большая жара. Вот теперь жарко и влажно. Сначала грозы, потом ливни. Одежда прилипает от пота к коже. Но мы не должны жаловаться. Земля нуждается в воде.
Так же как Зимнее солнцестояние является периодом ян, когда император должен быть в Запретном городе, чтобы принести жертвы ради возвращения солнца на небо, так и Летнее солнцестояние является временем женского инь, когда земля приносит свои плоды и питается дождем.
На самом деле среди холмов и озер Летнего дворца я почти не ощущал влажности. И когда грохотал гром, и когда завеса дождя загораживала небо, а молнии освещали девять островов в озере… Это был один из самых волнующих моментов в моей жизни.
Что касается внешнего мира, то к Летнему солнцестоянию того года я уже почти забыл о его существовании. Тайпины где-то далеко. Никаких признаков возвращения варваров.
