После того как мне поручили ухаживать за ногтями Драгоценной Наложницы и ее придворных дам, она часто просила меня остаться после исполнения служебных обязанностей. В итоге я был одним из немногих, кто посещал острова днем или вечером. Иногда евнухи разыгрывали маленькие пьесы, чтобы всех развлечь. Некоторые из них были известными музыкантами. Один старый евнух мастерски играл на гучжэне, другой играл на бамбуковой флейте, третий на пипе [63], но самым волшебным моментом для меня было слушать заунывную мелодию двухструнной скрипки эрху, плывущую над озером на закате.
Я узнал еще кое-что о Летнем дворце. Это не только самый красивый парк в мире, но и гигантская сокровищница.
Каждое строение, каждый храм наполняли великолепные предметы роскоши: фарфор, лаковые изделия, золотые статуэтки, мебель, инкрустированная перламутром и драгоценными камнями, великолепные шелковые гобелены, нефритовые камни, картины… Коллекции, которые собирали на протяжении столетий. Даже в помещениях для евнухов имелись красивые старинные кровати, стулья и ковры. В проходе у главного входа в пределах досягаемости висел сверкающий старинный меч с инкрустированной рубинами рукоятью. Это бесценно. Осмелюсь предположить, что кто-то, может быть, сто лет назад повесил его на время, а потом забыл.
Во время Прихода лета Драгоценная Наложница сказала, что я могу навестить родных и провести с ними пару дней. Это было очень предусмотрительно с ее стороны. Я сообщил об этом господину Лю, который выдал мне жалованье.
Моя семья была рада меня видеть. Я купил подарки для родителей и детей, а также красивый расписной веер для Розы. Естественно, они хотели знать все о Летнем дворце, и я подробно описал то, что увидел. Отца особенно поразил мой рассказ о сокровищах.
– Там нужен целый полк солдат, чтобы это охранять, – заявил он, – иначе все разворуют.
– Во-первых, – напомнил я ему, – хотя несколько солдат и дежурят на посту у внешних ворот, но они не могут войти на территорию Летнего дворца, потому что они не евнухи. Во-вторых, никто из нас никогда ничего не украдет. Это немыслимо!
– О чем ты?! А как насчет евнухов, которые берут взятки? А есть еще такие, как господин Чэнь, которые оставляют себе долю с каждого контракта? Разве ты не тем же собирался заняться?!
– Это совсем другое, – возразил я. – Это привилегии, связанные с работой. Все это знают.
– Не вижу большой разницы, – буркнул он. – Он все равно урывает что-то для себя.
– Думаешь, я стал бы красть произведение искусства из дворца?! – вскричал я. – Да я скорее умру!
Конечно, сам-то он именно так и поступил, украв лакированную шкатулку, из-за которой у меня были неприятности. И он это знал. Наверное, мне не стоило так говорить. Это было неуважительно. Но мне было все равно.
– Не будем ссориться, – сказал отец.
– Не будем, – согласился я.
Но рад сказать, что это была единственная неприятность во время визита домой. Я играл со своими маленькими детьми, провел восхитительную ночь с женой, и она сказала, что надеется на мое скорое возвращение.
В те летние месяцы я довольно часто видел вместе императора и Драгоценную Наложницу. Возможно, у императора сейчас было меньше дел, а потому он довольно часто присоединялся к посиделкам на девяти островах в компании императрицы, Драгоценной Наложницы и придворных дам. Он никогда не разговаривал со мной лично, но я понял, что он знает, кто я такой, и однажды вечером, когда мы слушали музыку, даже улыбнулся мне.
Между ним и Драгоценной Наложницей назревали проблемы? Естественно, я наблюдал за ними всякий раз, когда выдавалась такая возможность, но Летнее солнцестояние настало и прошло, а я не заметил никаких признаков надвигающейся беды. Казалось, они счастливы в обществе друг друга и, по слухам, довольно часто делили постель.
Что касается его здоровья, мне трудно было судить. В какие-то дни император выглядел немного лучше, в какие-то нет. Я хотел спросить, что произойдет с империей, если с ним что-нибудь случится, но во дворце такие вопросы задавать опасно, поэтому я оставил свое любопытство при себе.
Единственная подсказка прозвучала как-то утром от старого господина Ма. Мы возвращались из его питомника в помещения для евнухов, когда у входа в Зал приемов остановилась повозка. Мы низко поклонились, увидев, что из нее выбрались четыре человека.
Время от времени к императору приезжал какой-нибудь князь из императорского клана. Иногда они присоединялись к общему веселью и оставались ночевать в одном из дворцов, предназначенных для размещения гостей. Таких князей было довольно много, в основном потомки братьев бывших императоров. Некоторые из этих родственных связей уходили в глубь веков. Конкретный ранг зависел от того, какие великие дела совершили их предки, и от их нынешней должности.
Первыми из повозки выбрался долговязый князь Сушунь и его брат князь Чжэн, члены императорского клана и советники императора.
Еще двое – сводные братья императора, князья Чунь и Гун. У императора было несколько сводных братьев от разных наложниц, все младшие.
Князь Чунь был очень красивым молодым офицером, по-моему, ему было всего двадцать лет, но он только что женился на сестре Драгоценной Наложницы. Возможно, это был хитрый ход с его стороны, хотя молодая пара была предана друг другу. В основном он занимался военными делами и нечасто появлялся при дворе.
Важную роль при дворе играл князь Гун, почти ровесник императора, хотя и от другой матери. Внешность у него была скорее невзрачная, на щеке остался небольшой рубец, кажется от плохо вскрытого нарыва. У князя Гуна был высокий покатый лоб и широко расставленные глаза, а еще он был мудр не по годам.
До этого я видел князя Гуна несколько раз. Он был приближенным к императору, а еще навещал одну придворную даму в отставке, жившую на берегу озера. Она была наложницей его покойного отца и, когда его родная мать умерла молодой, заменила Гуну мать. Он называл ее тетушкой и был очень предан ей.
Старый господин Ма смотрел не на князя Гуна, а на Сушуня и его брата.
– Стервятники пожаловали, – пробормотал он.
Возможно, это лишь игра света, но князь Сушунь и его брат и впрямь походили в тот момент на двух хищных птиц.
– Они такие плохие? – шепотом спросил я.
– Сушунь очень богат, – сказал старый садовник, – но ему всегда мало. Вот почему он выбил себе пост хранителя казны. Его все ненавидят. – Господин Ма подождал, пока визитеры не скрылись внутри. – Жаль, что прошлый император умер таким молодым. Каждый император волен сам выбирать наследника среди сыновей. Князь Гун еще в детстве подавал большие надежды как будущий солдат и администратор. Но старший брат был ученым, поэтому отец выбрал его. Если бы он прожил подольше, то, наверное, понял бы, что старший сын слабохарактерен, и выбрал бы князя Гуна.
– А если нынешний
