Он стоял на носу грузового высокого корабля, следил за ходом сражения, отдавая распоряжения, и шлюпки с воинами неслись, одолевая волну, туда, где британцы, собрав ударный отряд, атаковали римлян, уже приблизившихся к земле. Шлюпки вовремя подоспели своим на подмогу, исправили положение. Никогда еще не видели воины Альбиона такую слаженную работу армии противника. Никогда еще не ступала нога римлянина-воина на остров. Но вот три лодки, набитые легионерами, врезались в берег, и когорта Цезаря в строгом боевом строе нанесла по противнику фланговый удар. Не успели британцы перестроиться, перегруппироваться, как еще три шлюпки уткнулись носами в берег Альбиона.
Цезарь улыбнулся. Британцы в панике разбежались. Для полного разгрома врага римлянам не хватило конницы. Она застряла где-то в пути.
… Как все легко получалось у Цезаря! Пришел, увидел, победил, покорил. Еще бы ему не побеждать! Римская держава к тому времени прочно окольцевала Средиземное море, расширила владения в Европе, Азии, Африке. Сила легионов была известна всем, кто пытался с оружием в руках противостоять Риму. Любая попытка отстоять свою независимость каралась жестоко. И все же попытки освободиться от опеки римских консулов и легатов повторялись с упрямством наката морской волны.
Римляне добрались до Альбиона, покорили племена, разгромленные в том береговом сражении. Да, всего лишь покорили племена. Покорить народ трудно. Завоевать страну – гораздо труднее. Цезарю сделать это не удалось.
На четвертый день пребывания в Британии римляне увидели корабли, перевозившие конницу, обрадовались: конница им была очень нужна именно для закрепления победы, для завоевания Альбиона, отдаленные от побережья племена которого не изъявили покорность Цезарю. Корабли медленно приближались, с каждой минутой настроение у римлян улучшалось, радость росла с каждой прибывшей из далей морских волной.
Но вдруг море взволновалось. Волны стали резко бить о берег. Так зарождается шторм на море: ударом быстрокрепнущей, острой волны о берег. Никто из римлян не успел понять, предугадать, что произойдет в последующие секунды, как с ревом подраненного вепря бросилось море на корабли. Начался неравный бой. Море било кулаками волн по бортам, рвало паруса, ломало весла. Корабли сопротивлялись упорно, пытались пристать к берегу, но море было сильнее. Оно отшвырнуло почти все суда в ревущую темную даль, и лишь несколько кораблей прибились к острову, бросили якоря. Но море не смирилось с этим. Оно и здесь, близ берега, не прекратило бой. Волны стали круче, сильнее, злее. Кормчие поняли, что высадку осуществить не удается, приняли решение вернуться на материк, подняли якоря. Очень верный они сделали ход. Скалы в тех местах были острые, а к вечеру море совсем обезумело. Начался прилив. Полная луна взошла над заливом, океан в приливе чувств подался к берегам Альбиона. Сильные приливы обычны в полнолуние в проливе, а в восточной его части, узкой, как горлышко воронки, они часто приносят огромный вред.
Цезарь вступил в бой с океаном, приказал вытащить корабли на берег. Но он не знал, с какой силой тянется океан к полной луне! За ночь волны разбили много грузовых и военных кораблей, римляне запаниковали. Они надеялись через несколько дней вернуться с победой, с деньгами и заложниками в Галлию на зимние квартиры, но океан решил иначе. Он перекрыл дорогу римлянам на материк. Как быть?
Продуктов на зиму хватит, корабли починить нечем. Местные племена, узнав о бедах пришельцев, наверняка попытаются взять реванш за досадное поражение. А сколько здесь воинов, какое войско могут выставить местные вожди, Цезарь не знал.
Заложники, находившиеся в лагере, внешне ничем не выдавали своей радости, но проницательный полководец понял по их взглядам, что они готовы продолжить борьбу. К утру заложников осталось гораздо меньше. В этой сложной ситуации Цезарь проявил свои лучшие качества организатора и полководца. Часть людей он поставил на ремонт судов, приказал разбирать негодные и приводить в порядок уцелевшие корабли. Несколько когорт ходило по окрестностям, собирало хлеб. Укреплялся лагерь. Работа, тяжелая, утомительная, развеяла панику, убила в душах людских страх.
Британцы подготовились к решающему сражению. Выиграть они его не смогли: римские легионы крушили в первом веке до нашей эры куда более мощные армии. Только отсутствие конницы не позволило Цезарю уничтожить врага. После победы он взял вдвое больше заложников, дождался хорошей погоды и вернулся на материк.
На следующий год он собрал для вторжения на остров уже пять легионов, крупный отряд конницы. Восемьсот военных и грузовых кораблей, больших и малых, подготовил он, и однажды ночью флотилия вышла в море.
И в этот раз море пошутило, правда, не так зло, над римлянами: в полночь затих ветер, и сильное течение отбросило корабли далеко на восток. Утром течение изменилось, Цезарь приказал воинам налечь на весла. С большим трудом удалось справиться со строптивым морем. Все восемьсот кораблей высадились на берег в уже известной римлянам бухте. Британцы не решились дать сражение, испугались: так много кораблей, так много людей было у Цезаря.
Римский полководец занялся привычным делом: повелел разбить и хорошо укрепить лагерь, оставил в нем большой отряд, а сам с отборным войском отправился в поход.
Целый год британцы готовились ко второму вторжению на Альбион и подготовились. Они, казалось, забыли старые обиды друг на друга, выбрали единого вождя Кассивеллауна, тот сделал все возможное для повышения боевой готовности дружин, которые во много раз превышали по численности армию ворвавшегося на остров врага. Одних колесниц у британцев было более пяти тысяч, много было конницы, много пеших воинов. На больших дорогах в удобных местах (например, у бродов рек), британцы оборудовали позиции… Все сделал Кассивеллаун для успешной борьбы с грозным противником, да и свободолюбивые народы острова решили драться с римлянами до последнего. Так им всем казалось. Пока на Альбион не высадился Цезарь со своими легионами.
Уже первые стычки и небольшие сражения убедили Кассивеллауна в том, что в открытом бою сокрушить римлян невозможно. Железные люди, железная воля, лучшее вооружение, прекрасная тактика, великий полководец. Но покоряться врагу британцы и их вождь не думали. Кассивеллаун изменил тактику ведения войны. Он стал отступать, заманивал небольшие отряды римлян в леса, внезапными атаками громил врага. Не британский вождь изобрел эту тактику, не один раз в разных точках земного шара и до него и после подобным образом удавалось сокрушать прекрасные армии. Но только в одном случае: если в армии отступающих нет разлада, если население, на территории которого ведутся боевые действия, полностью поддерживают отступающего. Только так.
Цезарь прекрасно понимал, что в затяжной войне у него нет шансов одержать победу, как не было шансов покорить Рим у Ганнибала, вторгшегося на Апеннины. На чужой территории играть в затяжную войну могут только сумасшедшие. На чужой территории нужно побеждать противника в одном сражении. Либо…
Цезарь приказал опустошать поля, сжигать поселения. Оба полководца будто бы чего-то ждали…
В книге римского полководца Вильгельм Нормандский не нашел ни одной строки, которая говорила бы о том, что Цезарь вел тайные переговоры с вождем местных племен. Но… зачем же Цезарю писать об этом?! Он мечтал о другой славе, он творил свою славу – славу победителя. Как хорошо известно, шпионов и предателей он не любил, хотя и пользовался их услугами! Он не мог сознаться в том, что сам искал в стане врага предателей. Не таков был Цезарь – победитель.
К нему, как пишет он в своих «Записках», явились послы триновантов, одного из могущественных племен Альбиона, пожаловались на Кассивеллауна, лишившего их вождя Мандубракия власти, почестей и всех материальных ценностей. Очень нехороший человек, Кассивеллаун! Одержал над триновантами победу, захватил верховную власть, обидел Мандубракия.
Цезарь слушал послов со строгим выражением лица, хотя ему очень хотелось крикнуть: «Вот она, победа!» Сама пришла к нему в руки победа. Теперь затяжная война на чужой территории была для него не страшна. Римский консул по-отечески успокоил послов, обещал сделать для Мандубракия все возможное, потребовал за это хлеб для своей армии и сорок знатных триновантов заложниками. В знак дружбы. Дружба без заложников ненадежна, как ненадежно море в осеннюю погоду.
Вскоре племя триновантов получило своего вождя. Цезарь умел держать слово. К Мандубракию и к его соплеменникам он и все римляне относились с должным уважением. Через некоторое время в лагерь римлян прибыли послы других племен и народов, пострадавших в жестокой борьбе с Кассивеллауном. Тот, понимая, что почва уходит у него из-под ног, пошел на риск, решил взять стоянку кораблей римлян. Но легионы Цезаря выиграли этот бой, и противник прекратил сопротивление. Цезарь покорил племена, обитавшие на юго-востоке острова, наложил на них ежегодную дань и строго-настрого приказал Кассивеллауну не обижать Мандубракия, триновантов и других своих соотечественников…
