спят с мужьями, и постоянно носят крошечные надушенные шелковые и атласные тапочки. Мужчины находят тапочки возбуждающими. – Она задумалась. – Полагаю, им нравится смотреть, как ноги в туфлях болтаются в воздухе и все такое. Этакие маленькие сапожки.
В ту ночь луна была почти полной. В доме стояла тишина. Дочка уснула, но Мэйлин не спалось. Через некоторое время она встала и вышла во двор. Луна светила так ярко, что Мэйлин зажмурилась. Бо́льшая часть двора была залита серебристым сиянием, но часть оставалась в тени. Мэйлин села на скамейку на границе света и тени. Под ногами лежала куча сморщенных осенних листьев. Она просидела там минуту или две и тут заметила чей-то темный силуэт в углу двора справа от нее.
– Тоже не спится? – раздался голос сына.
– О, это ты! – воскликнула Мэйлин, и сын вышел из-за угла и сел рядом.
– Пришел, когда сестренка заплакала, – объяснил он. – Не выдержал.
– Она уснула час назад, – сообщила Мэйлин.
– Я знаю. Просто остался здесь полюбоваться луной.
Какое-то время они сидели молча, потом сын сказал:
– Мне так плохо.
– Почему?
– Девочке приходится проходить через такие муки, чтобы обрести крошечные ножки, выйти замуж за богача и помочь семье, тогда как нам стоило бы самим себе помочь. Я задаюсь вопросом: а я что делаю?
– Ты много всего делаешь. Ты отличный работник. Благодаря тебе наше хозяйство продолжает жить.
– Знаешь, мы могли бы купить участок земли на другом конце деревни. Может быть, я даже занял бы деньги. Если бы дядя выполнял хоть какую-то работу, мы могли бы его обрабатывать, но одному мне не справиться.
– Может быть, когда отец и брат вернутся…
– Да, – кивнул он. – Они еще не прислали нам денег, так ведь?
– Путь неблизкий. Они обязательно пришлют.
– Я даже не знаю, где находится Калифорния. – Он снова замолчал.
– Далеко, – рассеянно произнесла Мэйлин.
– Когда сестренка выйдет замуж, ей понадобятся всевозможные вещи. Вышитые туфли и еще куча всего. Это все стоит денег. Считаешь, нам хватит?
– Мы с бабушкой думали об этом, – ответила Мэйлин.
– И что планируешь делать?
– Продать опиумную трубку дяди.
– Ему это не понравится. – Улыбка скользнула по лицу сына. – У него случится припадок.
Мэйлин медленно кивнула, но, казалось, мысленно переключилась на другое.
– Знаешь, что еще меня беспокоит? – спросила она.
– Нет.
– Тебе надо жениться. Надо было тебя насильно женить много лет назад.
– Я весь в папу. – Он улыбнулся. – Отец был упрям и заставил родителей позволить ему жениться на тебе.
Она вздохнула. Он так похож на своего отца, что это почти причиняло боль.
– Какую девушку ты хочешь в жены?
– Кого-то типа тебя.
– Я уверена, ты мог бы выбрать и получше. У моей семьи ничего не было, не забывай.
– А мне ничего особо и не надо. Я крестьянин. Работаю на земле. Мне это нравится.
– Тогда найдем тебе симпатичную девушку, вроде меня.
– Не сейчас.
– Почему?
– В доме слишком грустно.
– Может быть, было бы веселее, будь у тебя жена и дети.
– Может быть. – Он сделал паузу. – Все кажется неправильным. Дядя такой, какой он есть… Отец уехал и… Не знаю…
– Редко, когда все идет как надо.
– Когда отец с братом вернутся, привезут денег…
– Тогда женишься? Обещаешь?
– Хорошо. – Он покивал. – Обещаю!
Когда отец вернется. А когда он вернется? Еще через два года? Не было и дня, чтобы Мэйлин не думала о Младшем Сыне. Ни одной ночи, чтобы она не тосковала по нему. Но от мужа не было никаких вестей. Возможно, вскоре они что-нибудь узнают. Если американец снова приедет, то расскажет новости, а может быть, и деньги привезет. Но пока ничего. И все же внутренний голос тихонько нашептывал: «Ты больше его не увидишь».
Бинтовальщица сдержала слово и, надо сказать, была крайне дотошна. К концу месяца она обучила Мэйлин и Матушку бинтовать ноги, каждый раз затягивая еще чуть туже, показала, как закрепить их стежками так, чтобы не нужно было менять бинты каждый день, проинструктировала, как мыть и припудривать ноги.
Еще она продемонстрировала, как надо приподнимать девочку и с размаху ставить на узкий деревянный брусок, лежащий на земле, – полезное упражнение, которое помогает сломать своды ступней. Время от времени ей приходилось упрекать Мэйлин за то, что та плакала, когда Яркая Луна кричала, потому что слезы матери дочери не помогут.
– А когда я перестану носить бинты? – спросила однажды Яркая Луна.
– Никогда, моя дорогая, – ответила Бинтовальщица. – Всегда придется носить небольшую повязку, чтобы удержать все на своих местах.
Она ушла солнечным утром, пообещав вернуться через месяц.
Около полудня того же дня погода изменилась. Серые тучи, цеплявшиеся за края тумана, надвигались в долину с берега. Тусклая влажность окутала деревню. Яркая Луна чувствовала себя подавленной. Матушка сидела в комнате с закрытыми глазами.
Мэйлин вышла из ворот и посмотрела на пруд. Вода была серая, как небо. Камыши у берега поникли, не исключено, что от скуки. Стая уток у опоры моста не издавала ни звука.
Она простояла так четверть часа, и тут из-за деревьев на другом берегу пруда у моста появилась одинокая фигура. Человек остановился, словно бы решая, стоит ли ему ступить на мост, поэтому Мэйлин предположила, что это не кто-то из односельчан. Она собиралась было крикнуть, что дерево гнилое и идти по мосту небезопасно, когда человек, видимо, пришел к тому же выводу и исчез в роще. Мэйлин лениво размышляла, кто этот незнакомец. Поскольку тропа вела в одну сторону в деревенский проулок, а в другую – в поля далеко за домом, она не ожидала увидеть этого человека снова.
Она была застигнута врасплох, когда через пять минут человек вынырнул из-за сарая и направился к ней. И тут Мэйлин вдруг поняла, что это ее младший сын.
– Мам!
Он немного вытянулся, стал более мускулистым, превратился за время своего отсутствия в крепыша. За спиной у сына болтался мешок, в руке он держал палку. При виде матери он не улыбнулся, да и вообще выглядел очень усталым.
– Ты вернулся! – крикнула она. Как он мог уже вернуться? – Вы приехали из Америки?
– Да.
– А отец где?
Сердце замерло, поскольку ответ она угадала еще до того, как сын его озвучил:
– Отец умер.
Рассказав матери, что произошло, он заявил, что ему просто необходимо лечь, и сразу же уснул крепким сном.
Первым делом Мэйлин сообщила Матушке, попросила ее оповестить остальных и убедиться, что никто не потревожит ее спящего сына.
– Мы узнаем всю историю, когда он завтра проснется, – пообещала она.
Но сначала, подумала Мэйлин, нужно как-то подготовить бедную доченьку. Она вошла к Яркой Луне, села на кровать и тихо сказала:
– Плохие новости. Произошел несчастный случай. Папа погиб в Америке.
Некоторое время девочка ничего не говорила, просто в шоке смотрела перед собой.
– Я рядом, малышка, и вся твоя семья, брат вернулся из Америки. Мы все здесь. Но папа не вернется. – Она обняла девочку.
– Я больше никогда его не увижу?
– Ты можешь думать о нем. Я уверена, он наблюдает за тобой.
Тогда
