– Ну, кто там еще?
Раздраженно произнес он. В дверном проеме появилась голова секретаря.
– Чего тебе, Лебрен?
Секретарь, бесшумно ступив на лионский ковер, угодливо произнес:
– Монсеньор, простите, но дело не терпит отлагательств… Прюдо нашли.
Интендант, учащенно заморгав глазами, больше возмущенно, чем удивленно, проревел:
– Что значит нашли?! Он, что мешок с овсом или заблудившийся баран?!
Растерявшийся Лебрен запинаясь, заблеял:
– Нет, монсеньор, но…, видите ли…он…
– В чем дело Лебрен?! Вы, что онемели?!
Напуганный нарастающим гневом хозяина секретарь, зачастил:
– Его, на дороге, нашли крестьяне. Он был привязан к седлу лошади, к тому же совершенно нагой.
– На какой дороге?! Кто нагой?! Вы, с ума сошли?!
– Ваша Милость, я затрудняюсь, позвольте его привести, я думаю…он сам, всё…
На лице Монси проступила озабоченность, он начал понимать, о чем идет речь. В этот миг лакеи, просочившиеся в комнату за секретарем, освободили окна от штор, и в помещение хлынул яркий солнечный свет. Интендант сморщился.
– Ну, хорошо, ведите. Только оденьте его во, что-нибудь! Что за день сегодня такой! Совсем скоро Лебрен и Прюдо предстали перед гневным взором интенданта. Прюдо был бледен и выглядел крайне испуганным. Его бил озноб, губы дрожали, а трясущаяся рука блуждала по лицу, вытирая то глаза, то нос. Одежда, наспех напяленная на сборщика налогов, была велика, явно с «чужого плеча»: белая холщевая рубаха, манжеты которой закрывали кисти и необъятные широкие кружевные кюлоты, которые он вынужден был придерживать рукой. Внимательно осмотрев бедолагу, Монси удивленно протянул:
– Мда-а-а, и, что сие означает, милейший Прюдо?
Прожурчал барон, не отрывая глаз от нижней кружевной части наряда несчастного.
– Монсеньор, я… я чудом остался жив…
Он не в состоянии сдерживать слез разрыдался.
– …они напали внезапно, всех перебили, мы сражались, их было очень много, деньги похитили, меня связали…они надсмехались над Его Высокопреосвященством и Вашей Светлостью…
Измученный Прюдо завопил, всхлипывая и икая, не в состоянии более говорить.
– Ну, ну, Прюдо успокойтесь.
Интендант сморщился, явно не желая более слышать эти вопли, раздраженно промолвил:
– Лебрен, уберите его! Напоите вином, уложите спать, не знаю…делайте, что хотите, только уберите!
Оставшись один, Монси глубоко вздохнул, взглядом обвел комнату, и, обратившись к самому себе, задумчиво прошептал:
– А ведь это может быть весьма серьезно, господин интендант. Весьма…
ГЛАВА 12 (41) «Е.В.»
ФРАНЦИЯ. ГОРОД МЕЛЕН.
Как только первые солнечные лучи разбавили мглу предрассветного облачного неба, у хижины Лавальра, появился всадник. Гулкий стук копыт, пегово рысака, окутанного дымкой утренней прохлады, стих, когда из низких ворот полуразвалившейся конюшни, ему навстречу, выехали де Левальер в сопровождении верного Урбена. Шевалье недружелюбно оглядел барона и невнятно проворчал:
– Мы к вашим услугам, месье.
Д’Эстерне покосился на слугу.
– Я полагал…
– Нет, сударь, без Урбена никуда, он старый солдат, привыкший к походной жизни, прошел со мной огонь и воду, отличный стрелок, уверяю, с ним не будет хлопот.
Барон кивнул.
****
Три всадника, довольно скоро, добрались до Труамбера. Проезжая по подъемному мосту, переброшенному над замковым рвом, барон, как будто невзначай, обратился к Лавальеру.
– Лейтенант, не сочтите за праздное любопытство, скажите, отчего ваш перстень украшает вензель с литерами «С» и «N»? Ведь если это монограмма, то не хватает литеры «L» – Лавальер?
В ответ на улыбку д’Эстерне, уста шевалье искривила изуверская гримаса.
– Я, месье, не умею, как это принято у вас, изысканных молодых аристократов, красиво улыбаться и почтенно приседать. Поэтому отвечу прямо! Не ваше дело! И не лезьте ко мне с дурацкими вопросами! Предупреждаю вас!
Барон улыбнулся так, будто услышал наиприятнейший ответ, в полной мере утоливший его любознательность. Не произнеся более ни слова, они въехали в ворота замка. Поводья у дворян приняли слуги. Лейтенант, узнав в одном из них старого знакомого, спешившись, похлопал молодца по плечу.
– Что ж братец Тужо, рад тебя видеть вновь.
Лакей улыбнулся, как то странно взглянув на д’Эстерне.
Наверху, в большом зале, возле накрытого, праздничнее обычного стола, их ожидала графиня де Бризе. Мужчины поприветствовали её поклонами. Де Лавальер приблизившись к девушке, чуть слышно промолвил:
– Ваше Сиятельство, разрешите принести соболезнования…
Шарлотта потупила взор.
– Благодарю вас лейтенант. Только вчера отец был погребен в родовом склепе.
Они уселись за стол. Беседа не ладилась. Шарлотта и д’Эстерне робко переглядывались, как будто испытывая смущение, встретившись глазами. Повисло неловкое молчание. Наконец графиня, улыбнувшись, произнесла:
– Я безмерно счастлива, видеть вас вновь, господин де Лавальер. Вы всё тот же великодушный рыцарь, без страха и упрека, если откликнулись на мою просьбу.
Лейтенант угрюмо кивнул.
– Всегда к вашим услугам, мадемуазель.
Она взглянула на барона, как будто хотела, что-то сказать и ему, но присутствие лейтенанта заставило переменить решение.
Окончив трапезу, гости разошлись по своим комнатам, приготовленным во флигеле.
Оставив отобедавшего на кухне Урбена в передней, где для него была приготовлена кушетка, Лавальер вошел в свою комнату. Он вытащил из кожаной, дорожной сумки два больших кавалерийских пистолета и, удостоверившись в их готовности, спрятал под подушку. Снятые шпоры исчезли под кроватью. Растворив окно, шевалье вдохнул полной грудью, жмурясь от солнечных лучей. Вошел слуга.
– Он только, что покинул свою комнату.
Лейтенант, глядя в окно, потуже затянул ремень.
– Вы полагаете это тот, кого вы ждете?
– С того времени как я покинул Труамбер, здесь не появлялся более подозрительный человек. К тому же Тужо писал, что он следовал в Бланди-ле-Тур. Отчего он переменил своё решение?
Урбен заурчал как кот, заиграв бровями.
– М-м-м, быть может женщина? Глядя на графиню вполне возможно допустить…
– Женщина, в глазах у которой запылала искорка, самый подходящий повод, обернуть всё в свою пользу. Запомните, женщина это и оправдание и причина случившемуся, но не для меня.
– Но ведь именно из-за неё произошла ссора с виконтом де Шиллу!
– Ну и что это доказывает? Чем ссора не повод, что бы остаться в Труамбер?
– Неужели он готов подвергнуть себя такой опасности? !
– Риск и цель всегда находятся по соседству, но лежат на разных чашах весов. Решение принимается в зависимости от того, что из них перевесит.
– Значит, цель господина барона перевесила?
– Если это то, о чем я думаю,…то риск более чем оправдан.
В дверь постучали. Рука лейтенанта потянулась к эфесу. В проёме появилась голова Тужо, он, не проронив ни звука, кивнул. Дворянин достал из всё той же дорожной сумки кинжал, спрятав его в голенище ботфорта, отправился за слугой.
Покатые плечи лакея, облаченные в зеленую ливрею, едва различимые во мраке узких коридоров, являлись путеводным маяком для шевалье. Стараясь ступать бесшумно, они подошли к двери комнаты падре Локрэ.
– Он здесь, у святого отца.
Прошептал коротышка слуга. Затем распахнув соседнюю дверь, указал пальцем во тьму.
– Подымитесь по лестнице, там небольшое зарешеченное оконце, вы всё услышите.
Лейтенант, выставив вперед обе руки, беспомощно шаря в темноте, нащупывая подошвами поверхность пола, поднялся по лестнице из четырех ступеней. Справа он едва распознал очертания зарешеченного оконца, откуда доносился весьма отчетливый голос барона. Лавальер припал к решетке. В это время за стеной, отделявшей шевалье от соседней комнаты, капеллан, вжавшись в кресло, выслушивал обвинения д’Эстерне.
– …когда же в Мелён я разыскал дом лекаря Жофилье, меня ожидал сюрприз, догадываетесь какой?
Широко раскрытые глаза Локрэ впились в гостя, ужас и ненависть переполняли его душу. Барон улыбнулся.
– Аптекарь умер. Но не просто умер. Он был отравлен.
Их взгляды натолкнулись один на другой, и казалось, вспыхнула молния. Гость, не сводя глаз с капеллана, подошел к старинному буфету. От скрипа отворившейся дверцы священник вздрогнул. В руках барона появилась бутылка вина, которую он откупорил, и поднес к носу, вдохнув аромат виноградной лозы, выдержанный по старинному рецапту.
– О-о-о, восхитительный букет! Знакомый запах миндаля. Бьюсь об заклад, это Командария, весьма редкое вино. Не так ли?
Д’Эстерне наполнил рубиновым нектаром пузатый фужер.
– Не желаете отведать?
Локрэ с ужасом покосился на сосуд с вином.
– Ну, что же вы, не смущайтесь, угощайтесь.
Священник опустил глаза. Барон бросился к нему, схватив подавленного капеллана за горло, тем самым заставив смотреть глаза в глаза. Локрэ захрипел от удушия.
