распахнулись, когда она увидела, что находилось в самом центре стола. Официальный бланк аргентинского консульства, а под ним – несколько чистых листов плотной бумаги, а также ручки для каллиграфии с красными, синими, черными и фиолетовыми чернилами. Слева от лампы ее поджидала старая пишущая машинка, завидев которую ее отец с радостью тут же начал бы ее осматривать. На углу стола лежала книга в кожаном переплете – та самая, с позолоченным корешком, которая, по словам отца Клемана, была напечатана в 1732 году.
– Отец Клеман? – тихонько позвала она. Но ответом ей послужила лишь тишина. Через несколько секунд она осторожно села на один из двух стульев, стоявших около стола, и взяла оригинальное письмо из аргентинского консульства. Формат стандартный, а печать, как казалось на первый взгляд, довольно легко подделать. Она подождала еще минуту, затем взяла чистый лист и вставила его в пишущую машинку. Сначала она напечатает письмо по предложенному образцу, а уж потом займется шапкой бланка и печатями.
Она рассеянно напевала себе под нос, пока печатала официальное письмо, в котором говорилось, что Лео Траубе, проживавший в Париже на улице Эльзевир, родился в Аргентине, а потому не может быть арестован по приказу немецких властей. Она написала, что вследствие этого его надлежит немедленно освободить. Закончив печатать, Ева подделала размашистую подпись дипломата, после чего взяла черную ручку и принялась копировать шапку консульского бланка.
Далее наступила очередь красно-синей печати, и Ева подвинула к себе старую религиозную книгу в кожаном переплете, чтобы зафиксировать лист, пока она будет над ним работать. Когда она рисовала печать, ее мысли витали где-то далеко, так часто бывало у нее в моменты творчества. Она ощущала ритм своего дыхания каждый раз, когда ее перо касалось бумаги. Постепенно печать на листе стала обретать форму, а в ее душе просыпаться надежда. Она понимала, что справилась.
Ева уже почти закончила с печатью и рисовала синими чернилами солнце, когда звук открываемой двери заставил ее вернуться в реальный мир. Она вскрикнула и подскочила на месте, сжимая в руке поддельное письмо. Из тени между двумя рядами книжных полок появился молодой человек, в этот момент Ева потянулась за настоящим письмом из аргентинского консульства. Она схватила его и спрятала вместе с фальшивым за спину, заткнув за пояс своей юбки.
Мужчина молча уставился на нее. У него были черные волосы, а глаза в мерцающем свете ламп казались не то зелеными, не то светло-карими. Он был смуглым, с квадратной челюстью, широкими плечами и узкой талией. Выражение его лица было абсолютно безучастным.
– Добрый вечер, месье. – Ева старалась говорить непринужденно и простодушно, но ее голос срывался.
Не меняя выражения лица и не отрывая от нее глаз, он скрестил на груди руки:
– Что вы здесь делаете?
Ева одарила его нервной наигранной улыбкой и стала шарить рукой по столу.
– Да так, решила немного почитать, – ответила она и схватила книгу в кожаном переплете.
– «Послания и Евангелия», – сказал он, немного наклонив голову, чтобы прочитать название на корешке. – Ах да. Ничто так не услаждает чувства, как это двухсотлетнее пособие для еженедельных месс.
Ева почувствовала, как загорелись ее щеки.
– Видите ли, я человек верующий. Отец Клеман сказал, что я могу сюда приходить.
Мужчина по-прежнему не двигался с места.
– Да, он всегда поддерживал любителей религиозной литературы вроде вас.
– Это так.
Он снова смерил ее долгим взглядом. Еве хотелось отвернуться, но сделать этого она не могла.
– Полагаю, – сказал он наконец, – вы и есть печально известная Колетт Фонтен?
Ее сердце бешено забилось. Неужели отец Клеман предал ее? Или это была мадам Барбье?
– Вы так и будете сидеть, словно изваяние, мадемуазель? – сказал мужчина, не дождавшись ее ответа. – Отец Клеман рассказал мне о вас все.
Ева удивленно моргнула, а затем наконец-то отвела взгляд.
– Не понимаю, о чем вы.
Он сделал шаг ей навстречу, потом еще один. Теперь он стоял так близко, что Ева чувствовала его теплое дыхание на своем лбу, она уставилась на свои ноги, не в силах поднять глаза.
– Мне кажется, все вы понимаете. – При этих словах он обхватил ее рукой, почти что обнял; она вскрикнула. Что это было? Он пришел, чтобы арестовать ее? Мужчина отступил. Ева почувствовала облегчение, но лишь на мгновение. Она похолодела с ног до головы, когда поняла, что в руках он держал бумаги, которые она пыталась спрятать за пояс юбки.
– Я… я могу это объяснить… – проговорила она.
– Вам не нужно было так кричать, – сказал он как ни в чем не бывало и стал рассматривать документы. – Люди снаружи могли вас услышать. Вы же не хотите, чтобы нас рассекретили?
– Чтобы нас… что?
Он поднял глаза.
– Рассекретили, – повторил он медленно, словно разговаривал с ребенком. – Вы, конечно, знаете, что никто не должен знать об этом тихом месте. Отец Клеман сказал, что вы произвели на него впечатление умного человека, но если вы не понимаете таких простых вещей, то, похоже, он вас переоценил.
Кто этот человек? Может, ей просто сбежать? Она стала потихоньку продвигаться к двери.
– Куда это вы собрались? – У него был удивленный вид.
Она нервно сглотнула и вернулась на прежнее место.
– Никуда. – Должен быть и другой выход. – Послушайте, я просто обнаружила эти бумаги. Они лежали здесь, когда я пришла сюда, чтобы почитать «Евангелия».
– Вы хотели сказать «Послания».
– Да, да, конечно.
Он снова посмотрел на бумаги.
– Вы пропустили черточку над буквой «е» в подписи консула. Но в остальном – очень хорошо. Я впечатлен. – Он поднял глаза и вернул бумаги Еве, которая смотрела на него с изумлением. – Но есть одна проблема. В ваших документах значится, что вы Колетт Фонтен? Я понимаю, они выглядят достоверно, и я ценю проделанную вами работу. Но откуда у вас это имя?
– Это… это мое настоящее имя, месье.
Он лишь небрежно отмахнулся от ее слов.
– Поздно, мадемуазель. К тому же я не собираюсь причинять вам зла. Я здесь, чтобы помочь. Так вот, такого рода фальшивые имена хороши для чрезвычайных ситуаций, когда приходится срочно уезжать. Но если вы планируете не просто проехаться на поезде, а, например, добраться до ворот лагеря для интернированных и освободить одного из заключенных, вам понадобятся более убедительные документы.
– Но я не понимаю…
– Представители властных структур проверят ваши данные по архивным записям, – продолжал он, прерывая ее возражения и не обращая внимания на ее слова. – А теперь я расскажу вам о некоторых способах получить данные настоящих людей. Больше всего я люблю фальшивые документы о демобилизации, потому что их легко подделать. Но они подходят только для мужчин призывного возраста – не для вас, поскольку вы женщина. У нас нет времени искать реального человека, который захочет поделиться с вами своим именем, к тому же город маленький, и я не уверен, что нам удастся найти подходящую кандидатуру. Лично мне кажется
