С голубой короной на голове, одетый в длинное платье из льна, с державным скипетром в правой руке, Рамзес был воплощением царственной власти. Когда он вошел в зал, где снова собрались члены совета, разговоры утихли.
— Готовы ли вы назвать мне имя?
— Ваше Величество, — сказал глава Гелиополиса, — мы все еще сомневаемся.
— Оставьте ваши сомнения. Вот верховный жрец Амона.
Опираясь на свою трость, Небу вошел в зал.
— Небу! — воскликнула великая жрица Саис. — Я думала, что ты болен и не можешь приехать сюда!
— Да, это так, но Рамзес совершил чудо.
— В вашем возрасте, — возмутился второй жрец Амона, — нужно уходить на покой. Управлять Карнаком и Луксором — очень сложная задача.
— Вы правы, но кто может сопротивляться воле Фараона?
— Мое распоряжение уже записано и утверждено, — заявил Рамзес. — Желает ли кто-то из вас выступить против этого назначения?
Никто не протестовал.
Рамзес передал Небу золотое кольцо и жезл, украшенный золотом и серебром, — символы его власти.
— Отныне ты верховный жрец Амона, богатство и достояние которого находятся под твоей властью. Как глава этого храма и его владений будь честен и справедлив. Работай не на свое благо, а на благо и процветание великого божества. Амон проверяет души и закаляет сердца, он знает, что скрывается под каждым обличием. Если он будет доволен тобой, он поддержит тебя во главе этого храма и подарит тебе долгую и счастливую жизнь. Клянешься ли ты чтить Закон Маат и честно выполнять свой долг?
— Клянусь жизнью, мой Фараон, — сказал Небу, преклоняясь перед Рамзесом.
Второй и третий жрецы Амона были взбешены. Мало того, что Рамзес поставил во главе храма старика, который беспрекословно подчиняется ему, он еще и назначил четвертым жрецом Бакхена, о котором никто ничего не знал! Этот царский слуга будет наблюдать за стариком и станет настоящим хозяином Карнака, независимость которого, казалось, была потеряна на долгие годы.
Жрецы Карнака потеряли всякую надежду управлять самым богатым храмом Египта. Находясь в ловушке между Небу и Бакхеном, рано или поздно, им придется уйти в отставку и самим разрушить свою карьеру. Они отчаянно пытались найти соратника. Имя Шенара вселило в них надежду, но став одним из советников Фараона, не стал ли он поддерживать своего брата?
Однако терять им было нечего, и поэтому второй жрец решил встретиться с Шенаром и поговорить с ним от имени всех жрецов Амона, которые не могли согласиться с решением Рамзеса. Он был принят для аудиенции на правом берегу пруда под тенью огромных деревьев. Слуга предложил ему сок плодов цератонии и тут же скрылся. Шенар свернул папирус и поднял глаза на гостя.
— Кто вы, и что привело вас ко мне?
— Я — Доки, второй жрец Амона.
Нельзя сказать, что этот человек был приятен Шенару. Невысокий, с гладко выбритой головой, с узким лбом и маленькими глазками; его нос и подбородок были выдвинуты вперед, что придавало его лицу агрессивный вид, он был чем-то похож на крокодила.
— Так чем могу быть полезен?
— Вы, без сомнения, сочтете меня невоспитанным, но я не владею искусством оратора.
— Это не главное.
— Старик Небу только что был назначен верховным жрецом Амона.
— В то время как вы, второй жрец, рассчитывали получить этот пост, не так ли?
— Покойный глава Амона этого не скрывал, но Фараон не пожелал выполнить его волю.
— Критиковать решение Фараона довольно опасно.
— Небу не может управлять Карнаком.
— Бакхен, друг моего брата, станет неофициальным правителем Карнака.
— Простите за откровенный вопрос, а вы согласны с этими назначениями?
— Это воля Фараона, которая уже стала реальностью.
Доки был разочарован. Шенар поддерживал Рамзеса. Жрец встал.
— Не буду вас больше отвлекать.
— Минутку… Вы отказываетесь принять этот факт как свершившийся?
— Фараон хочет ослабить силу жрецов Амона.
— У вас есть средства, чтобы ему противостоять?
— Я не одинок в своем желании.
— Кого вы представляете?
— Большую часть иерархии и большинство жрецов.
— У вас есть план действий?
— Господин Шенар, мы не мятежники!
— Вы слишком слабы, Доки, и вы сами не знаете, чего хотите.
— Мне нужна помощь.
— Представьте сначала ваши доказательства и подтверждения ваших намерений.
— Но как?
— Как хотите.
— Я всего лишь жрец…
— Или вы тщеславны, или вы ни на что не годитесь. Если обида это единственное, на что вы способны, то вы меня не интересуете.
— А если мне удастся опорочить людей Фараона?
— Попробуйте, а дальше будет видно. Разумеется, этой встречи никогда не было.
У Доки снова появилась надежда. Он покинул резиденцию Шенара с невероятным количеством проектов.
Шенар был скептиком. Он считал, что у Доки хватит мужества совершить нечто стоящее, но он был слишком нерешительным и очень легко поддавался влиянию. Он боялся собственной тени, нет, он не сможет бороться против Рамзеса. Но никогда не следует отвергать союзника. Он выбрал верную стратегию, чтобы проверить этого второго жреца Амона.
Рамзес, Моисей и Бакхен проходили мимо стройки, где не прекращалась работа. Здесь строился гигантский колонный зал, задуманный еще Сети. Транспортировка и выгрузка строительных материалов велась бесперебойно, овальные камни, символизирующие папирусы, возвышались один над другим.
— Ты доволен своей командой? — спросил Рамзес Моисея.
— С Сари не так-то просто ладить, но я думаю, все будет нормально.
— Какие ошибки он допускает?
— Он обращается с рабочими с недопустимой жестокостью, пытается лишить платы, чтобы присвоить ее себе.
— Может, отдадим его под суд?
— Нет, я думаю, в этом нет необходимости. Я предпочитаю держать его при себе. Как только он перегибает палку, я сам начинаю заниматься им.
— Если ты переусердствуешь, он может пожаловаться.
— Не беспокойся, Рамзес, Сари трус.
— Не он ли был вашим воспитателем? — спросил Бакхен.
— Да, — ответил Рамзес, — и к тому же он был моим наставником. Но сейчас им овладела какая-то ненависть. Я надеюсь, что работа вернет ему разум.
— Однако, первые результаты не очень обнадеживающие, — с сожалением сказал Моисей.
— Твоя настойчивость далеко тебя заведет… но не будем об этом. Через несколько дней мы отправляемся на север страны, ты поедешь со мной.
Еврей казался раздосадованным.
— Но колонный зал еще не закончен!
— Я поручаю это Бакхену, четвертому жрецу Амона, которому ты дашь все необходимые советы. Он закончит эту работу и займется отделкой храма Луксора. Как будет красиво, когда пилон, обелиски и скульптуры увидят мир! Я хочу, чтобы работы продвигались как можно быстрее, судьба, может быть, не уготовила мне долгую жизнь, и я хочу увидеть все это великолепие.
— Ваше доверие — честь для меня, Ваше Величество.
— Я не назначаю подставных лиц, Бакхен. Старый Небу будет выполнять свои обязанности, а ты свои; он будет управлять Карнаком, а ты — великими стройками. И тот, и другой должны доложить мне, если возникнут какие-либо трудности.
Фараон и Моисей вышли со строительной площадки и направились к храму Маат, богини правды и справедливости. Они шли вдоль тенистой аллеи, по краям которой росли тамариски.
— Я хотел бы остаться здесь, в этом прекрасном месте. В этом священном месте душа моя находит покой и умиротворение. Я завидую жрецам, которые могут бродить здесь каждый день. В каждом камне живет душа богов, в каждой часовне они оставляют свои послания.
— Почему тебе надо уехать из Карнака?
— Меня ждет удивительное приключение, Моисей. Помнишь, мы разговаривали вместе с Аша, Амени и Сетау об истинной силе? Я был убежден, что только Фараон обладает этой силой. Она притягивала меня, как свет притягивает бабочку, и я бы сгорел от этого света, если бы отец не заставил меня жить. И даже когда я отдыхаю, я слышу: эта сила говорит во мне, приказывает мне строить.
— Какие у тебя планы?
— Они такие грандиозные, что я не осмеливаюсь о них говорить; я буду обдумывать их во время путешествия. Я бы хотел, чтобы ты сопровождал меня, ты не будешь загружен работой, обещаю.
— Ты меня удивляешь.
— Почему?
— Я был уверен, что цари забывают своих друзей и беспокоятся лишь о своих придворных, да об интересах страны и власти.
— Ты плохо обо мне думал, Моисей.
— Ты изменился, Рамзес?
— Человек меняется, только если он хочет этого; для меня величие моей страны — постоянная и неизменяемая цель.
Сари, бывший наставник Рамзеса, не переставал сердиться. Его приставили руководителем к презренным строителям, его, того, кто воспитал царскую элиту! И к тому же этот Моисей, который постоянно угрожает ему, пользуясь своей непомерной физической силой! С каждым днем он все тяжелее переносил это унижение и насмешки. Он попытался подтолкнуть рабочих к бунту против Моисея, но популярность еврея была так велика, что его призывы оказались неуслышанными. Моисей к тому же лишь исполнитель. Нужно было низвергнуть того, кто обрек его на это несчастье и бесславие.
