— Что вы потребуете взамен?
— Нам нужен дом, тихое место, где мы могли бы встречаться.
Долент подошла к Сари.
— Не слушай его. Это опасно, он погубит нас.
Сари повернулся к магу.
— Договорились. Мы союзники.
Рамзес зажег масляную лампу в центральном зале храма в Карнаке. Это была одна из тех частей храма, куда могли входить лишь Фараон, его приближенные и верховный жрец. Тьма рассеялась; словно из ниоткуда появился лик; часовня из розового гранита содержала изображение Амона, хотя ни один человек не видел его настоящего облика. Повсюду витал запах ладана, который наполнял это священное место своим ароматом. Это было место, где божественная энергия передавалась людям. Рамзес сорвал глиняную печать с дверей центрального зала, отворил запор и открыл двери ковчега.
— Проснись. Узнай меня. Я твой сын, я люблю тебя, я последовал твоим советам и сделал то, что нужно тебе. Пошли мир на эту землю, которая живет твоей любовью. Все, что есть — сделано твоей силой и любовью.
Рамзес снял с изображения яркие льняные полотна, которые покрывали его, окропил святой водой и снова накрыл чистой тканью. Затем он сделал священные приношения, которые совершали жрецы на другие алтари храма. Один и тот же ритуал совершался каждое утро во всех храмах Египта. Наконец, пришло время совершить главное приношение, приношение Маат, бессмертному закону.
— Ты живешь ею, — сказал Фараон богине, — она оживляет тебя своим ароматом, она вскармливает тебя, твои глаза — это правда, ты сам правда.
Фараон поклонился богине, а затем закрыл зал. На следующий день верховный жрец проделает такой же ритуал от его имени.
Когда Рамзес вышел из центрального зала, храм уже проснулся. Жрецы наполнили жертвенники священной пищей, садовники украшали их цветами. День будет счастливым и мирным.
Прежде чем поехать на север, Рамзес хотел повидать могилу отца и собраться перед саркофагом, который египтяне называли «правитель жизни». Внутри таинственной золотой комнаты душа Сети будет жить вечно.
Обе колесницы остановились перед узким проходом, перед Долиной. Рамзес помог Нефертари спуститься, в то время как Серраманна, несмотря на присутствие стражи, осматривал окрестности. Даже здесь он не чувствовал себя спокойно. Сард осмотрел даже стражников, которые охраняли вход в Священную Долину, но не заметил ничего странного в их поведении.
К удивлению Нефертари, Рамзес не пошел по тропинке, которая вела к месту упокоения Сети и его предков, покоившихся рядом с ним. Он повернул направо и пошел к мастерской. Рабочие долбили скалу, которая разламывалась на мелкие кусочки.
На одной из плит, гладких и блестящих, один из хранителей произведения братства Дейр-эль-Медина развернул папирус. Увидев Рамзеса и его супругу, он поклонился.
— Вот место для моей будущей могилы, — сказал Рамзес Нефертари.
— Ты думаешь об этом уже сейчас?
— Начиная с первых дней своего царствования, Фараон должен думать о том месте, где его душа обретет вечный покой, и начать работы по его строительству.
При этих словах лицо Нефертари снова стало радостным.
— Смерть наша попутчица, ты прав; и если мы будем готовы к ней, она не будет тяжелой.
— Тебе нравится это место?
Нефертари повернулась, осмотрела все вокруг; казалось, она хотела завладеть этим местом, его скалами и землей. Затем, стоя неподвижно, она закрыла глаза.
— Твое тело и душа обретут вечный покой именно здесь, — предсказала она.
Рамзес нежно обнял ее.
— Даже когда по воле богов ты будешь покоиться здесь, в Долине Царей, мы не расстанемся с тобой. Я сделаю твою могилу самой красивой в мире. Будущие поколения сохранят в памяти твою божественную красоту и будут воспевать ее на протяжении многих веков.
Сила и величие этого места сблизили супругов, между ними словно возникла новая связь, теперь эти камни и эти могилы объединяли их. Жизнь и смерть супругов были освящены в этом таинственном месте.
Работа внезапно остановилась, рабочие притихли, чувствуя себя свидетелями этого таинства. Супруги были освящены на их царствование. Казалось, без них Нил перестанет омывать свои берега, рыбы исчезнут в его благодатных водах, птицы не будут летать в лазурных небесах.
Рамзес и Нефертари расстались, но души их, как всегда, были вместе. Они только что прошли сквозь врата божественного венчания.
Рабочие снова принялись за работу, Фараон подошел к начальнику строительства.
— Покажи мне проект, который тебе понравился.
Рамзес внимательно рассмотрел рисунки.
— Я хочу, чтобы ты удлинил первый коридор и в первом зале поставил четыре колонны. Когда ты глубже продвинешься в скалу, зал Маат станет еще больше и шире.
Взяв кисть, Фараон прочертил несколько линий ярко-красными чернилами и обозначил границы своего будущего вечного дома.
— От зала Маат под прямым углом будет располагаться золотая комната, к которой будет вести узкий и короткий коридор. В золотой комнате будет восемь колонн, а в центре будет находиться саркофаг. А вот здесь разместится несколько часовен, в которых будут располагаться похоронные атрибуты. Как ты находишь мой план?
— В нем нет ничего невозможного, Ваше Величество.
— Если во время строительства возникнут какие-то проблемы, я хочу, чтобы ты поставил меня в известность.
— Мой долг делать сложное простым.
Фараон с супругой и их сопровождающие выехали из Долины и направились к Нилу. Поскольку Серраманна был в курсе того, куда направляется Рамзес, он не переставал осматривать окрестности. Убеждать Рамзеса в необходимости соблюдать осторожность приходилось каждый день; Фараон всегда действовал с риском для себя, и это могло привести к трагедии.
Царская колесница свернула направо, проехала перед кладбищем и перед храмом Тутмоса III, фараона, которому удалось установить прочный мир в Азии и возвеличить Египет.
Рамзес остановился перед мертвым и унылым местом, которое находилось на границе пустыни и города. Серраманна тут же занялся своими прямыми обязанностями.
— Что ты думаешь об этом месте?
Элегантная и легкая, Нефертари сняла свою обувь, чтобы лучше почувствовать энергию земли. Ее ноги касались горячего песка; пройдя немного, она села на камень в тени огромной пальмы.
— Это место обладает огромной силой, той же силой, что живет в твоем сердце.
Рамзес встал на колени и нежно отряхнул песок с изящных ног Нефертари.
— Вчера мне снился странный сон, почти пугающий.
— Ты можешь его описать?
— Ты находишься внутри огромной, огромной скалы, она защищает тебя, но кто-то хочет разрушить скалу и вместе с ней разрушить твою надежную защиту.
— Ему удалось это сделать?
— Моя душа боролась с этой темной силой, но она сильно сопротивляется. Скала же осталась нетронутой.
— Это плохой сон?
— Нет, я проснулась, этот сон прошел сквозь мои мысли, это станет реальностью, если это сбудется…
— Теперь твои волнения рассеялись?
— Нет. Меня переполняет ужас, по воле мрака тени вокруг нас сгущаются.
— У меня много врагов, Нефертари, стоит ли удивляться. Чтобы уничтожить меня, они используют самые низкие и подлые способы. Либо я перестану действовать, застыв в ожидании удара, либо я буду продвигаться вперед и действовать решительно.
— Я должна защитить тебя.
— Этим занимается Серраманна.
— Он пресекает видимые попытки, но как оградить тебя от незримых? Это могу сделать только я, только моя любовь. Я окружу твою душу стеной, через которую зло и подлость не смогут пройти. Но нужно еще…
— О чем ты думаешь?
— О том существе, которого еще нет и которое спасет тебя, твою жизнь и имя.
— Он родится здесь, на этой земле, по которой ты ходила босыми ногами. Я думаю об этой огромной державе с телом из камня и вечной душой. Здесь будет воздвигнут Храм Миллионов Лет. Я хочу, чтобы мы могли увидеть его вместе с нашим ребенком.
Серраманна пригладил свои усы и надел фиолетовую накидку с большим воротником, привел в порядок свою прическу. Он обдумал то, что нужно сказать Рамзесу, он должен быть рассудительным и представительным, человеком, чьим мнением очень дорожат. Сард очень колебался, стоит ли совершать эту поездку. Но подозрения его не обманули, и он чувствовал, что не может носить этот тяжелый груз в своем сердце.
Он застал Фараона за утренним туалетом. Бодрый и веселый, Рамзес был в хорошем настроении.
— Потрясающе, ты отказался от управления моей личной охраной и решил заняться последними направлениями моды Мемфиса?
— Я подумал…
— Ты подумал, что изысканный внешний вид лучше подойдет к вежливым замечаниям?
— Кто вас предупредил?
