церемонии пришло время им с Одстоком покинуть дом господина Чжоу.
– Знаете, это все чушь собачья, – заметил в тот вечер Талли Одсток в разговоре с Трейдером; они сидели в обнесенном стеной саду перед Британской факторией. – Увидите, что будет завтра, когда начнутся настоящие переговоры.
– Я не уверен, – ответил Трейдер. – Думаю, намерения Линя серьезны.
– Завтра его ждет полный провал, – заявил Одсток. – Что же до этого глупого письма королеве…
– Возможно, по-китайски оно звучало нормально, – заметил Трейдер. – В конце я даже начал улавливать смысл. Но перевод настолько искажен, что получилась какая-то тарабарщина. Этот господин Сингапур – настоящий шарлатан.
– Вот оно что… – Талли проницательно посмотрел на Трейдера. – Когда этот молодой мандарин понес всю эту ерунду о том, что у вас проблемы… Ну и наглец, подумал я.
– Точно, – поддакнул Джон.
– В конце концов, все они язычники. – Талли вынул сигару, отрезал кончик, зажег, медленно затянулся, откинувшись на спинку скамьи, посмотрел на вечернее небо и выдохнул дым в сторону подрагивающих ранних звезд. – Знаете, чем я буду заниматься через пару лет, когда отойду от дел и вернусь в Англию? Женюсь. – Он кивнул и снова затянулся сигарой. – Найду хорошую жену. Начну ходить в церковь. Что-то в этом роде.
– Что-нибудь еще? – лениво поинтересовался Трейдер.
– Я собираюсь основать приют для сирот. Всегда хотел это сделать.
– Звучит очень достойно.
– Человек при деньгах может сделать много добрых дел. – Талли снова выдохнул, после чего мудро добавил: – Разумеется, сначала требуется разбогатеть.
– Истинно так!
– Думаю, я отправлюсь на боковую. А вы?
– Пока не устал.
– Тогда спокойной ночи. – Талли поднялся с сигарой в руке. – Утром увидите, что я был прав.
Джон сидел в обнесенном стеной саду. Небо темнело, звезды напротив становились все ярче. Через некоторое время он встал, чтобы размяться, но здесь было слишком тесно, и Джон вышел на большую открытую набережную.
Пристань была пуста, хотя во многих джонках горели фонари. Он прошел мимо Американской фактории до конца набережной и присел на железный швартовый кнехт, глядя на темную воду. Пока Трейдер размышлял о событиях прошедшего дня, вся правда об опиуме обрушилась с ужасной, холодной ясностью.
Все они здесь слишком долго, эти торговцы. Они не могли поверить, будто что-то пойдет не так, как раньше. Поэтому, конечно, решили, что Линь блефует.
Но они ошибались. Чем больше Трейдер думал о молодом чиновнике, с которым имел беседу, тем сильнее росла уверенность, что Цзян Шижун, его начальник Линь и сам император действительно настроены серьезно. Это вопрос морали. На их стороне Небесный Мандат и сотни тысяч солдат, которых можно призвать. Без сомнения, они положат конец торговле опиумом.
Бог знает, внезапно подумал он, если бы письмо Линя перевели на нормальный английский и передали ее величеству, возможно, королева Виктория согласилась бы с его доводами. Эллиот, ее представитель здесь, уже это сделал. Джон вложил свои деньги в опиум и теперь – он не сомневался – потеряет все.
Почему он так поступил? Ради любви? Из-за собственных амбиций? Сейчас уже не имело значения. Слишком поздно. Он обхватил голову руками и раскачивался из стороны в сторону.
– Они обманывают себя. Одсток и остальные. Все кончено, – бормотал он. – Что я натворил? Господи! Что же я натворил?!
* * *
Шижун с радостью рассказал эмиссару, как на его глазах Трейдер прочел письмо и оно впечатлило варварского ученого.
– В некоторые моменты он выглядел будто громом пораженный, – доложил он.
– Давайте надеяться, что этот разговор сослужит добрую службу, – сказал Линь.
Увы! На следующее утро около сорока иностранных торговцев встретились и почти сразу постановили, что прямо сейчас не намерены сдавать опиум и им нужна почти неделя, чтобы все обдумать.
Впервые Шижун видел, чтобы эмиссар злился.
– Скажите им, что я требую сдать опиум незамедлительно, – прошипел Линь, обращаясь к Шижуну. – Возьмите с собой господина Сингапура. Убедитесь, что они понимают, что, если ослушаются, им грозят серьезные последствия. Отправляйтесь прямо сейчас!
Доставив сообщение в фактории, Шижун прождал несколько часов, прежде чем смог вернуться с ответом.
– Господин эмиссар, они предлагают тысячу ящиков, но не больше.
Лицо эмиссара окаменело. Шижун подумал, уж не начнет ли он казнить виновных прямо сейчас. Линь прочел его мысли:
– Убить варваров просто, но это ниже достоинства Поднебесной. Можно изгнать их, однако император не хочет положить конец всей торговле, ведь в некоторых случаях это выгодно его народу. Император хочет, чтобы варвары признали свое преступление и то, что претензии Поднебесной обоснованны. Понимаете?
– Да, господин эмиссар.
– Отлично. Они не принимают нас всерьез. Нам нужно это исправить. – Линь кивнул. – Вызовите пару варваров, допросите их и, если они не согласятся сотрудничать, арестуйте. Это должно возыметь эффект.
– Вы говорите о каких-то конкретных варварах?
– Есть один особо наглый англичанин. Почти в каждом отчете на него жалуются. Его фамилия Дент. Но мне нужен еще кто-нибудь.
– Как насчет Одстока, того торговца постарше, с которым я встречался вчера? – предложил Шижун. – Мы знаем, что он подкупил хонга Чжоу. Он не выказывал признаков раскаяния, но мне он не показался храбрецом. Если он испугается, то может сдать опиум. Если один торговец уступит, возможно, они все уступят.
– Хорошо, – сказал Линь. – Приведите мне завтра Дента и Одстока.
* * *
На следующее утро Трейдер направлялся на набережную размяться, когда заметил толпу мужчин, поспешно пятившихся по Хог-лейн. Через мгновение он увидел, что их оттесняют китайские солдаты в синих куртках и конических шляпах, с копьями в руках. Они заполнили подход к переулку рядом с Британской факторией, но дальше не продвинулись. А на набережной китайские солдаты перегородили и две другие улицы, заблокировав выход к факториям и самой набережной.
Он рассказал Талли о происходящем, и Талли как раз натягивал сюртук, чтобы выйти и взглянуть своими глазами, когда на лестнице раздался топот. Шижун в сопровождении двух солдат с обнаженными мечами показался в узком дверном проеме, а мимо него проскользнул один из слуг фактории, чтобы передать распоряжение:
– Эмиссар Линь просит доставить к нему господина Одстока.
Одсток с достоинством встал и вежливо поклонился Шижуну, который ответил на поклон с такой же учтивостью. Если Талли и чувствовал страх, то хорошо его скрывал. Он повернулся к Трейдеру:
– Полагаю, мне лучше пойти с ними. – Он пожал плечами. – Вы можете остаться и держать оборону, пока я не вернусь.
– Вы собираетесь бросить меня здесь? – в ужасе пролепетал Трейдер.
Талли, вероятно, ушел бы, но тут на лестнице снова раздался яростный топот, после чего мимо солдат со злостью протиснулся Мэтисон.
– Не вздумайте идти, Одсток! – крикнул он. – Они только что забрали еще и Дента.
– И он не сопротивлялся? – спросил Талли.
– Если быть точным, он сказал, что ему на… короче, наплевать и он будет рад высказать императору Китая все, что о нем думает.
– Очень похоже на Дента.
– Однако я убедил его никуда не ходить, а то, не ровен час, и не вернется.
Трейдер
