Глава шестая
Когда поезд с лязгом и свистом остановился и предохранительная решетка локомотива замерла всего в двадцати шагах от проделанного Траслоу разрыва в пути, начался дождь. Ветер, наполненный дождем, относил дым из высокой выпуклой трубы в сторону реки. Паровоз издал короткий свисток, а потом люди Траслоу выволокли двух машинистов из кабины.
Старбак уже вернулся к мосту, чтобы прокричать об этих новостях полковнику, который, стоя около реки в шестидесяти футах ниже, требовал объяснений, с какой стати появление поезда задерживает разрушение моста.
У Старбака не нашлось достойного ответа.
— Скажи Хинтону, чтобы немедленно вернулся обратно через мост! — Фалконер сложил ладони у рта, чтобы прокричать этот приказ Старбаку. Его голос звучал рассерженно. — Слышишь меня, Нат? Я хочу, чтобы все немедленно вернулись!
Старбак обогнул баррикаду и увидел машинистов, прислонившихся спинами к огромным колесам паровоза. Капитан Хинтон разговаривал с ними, но при приближении Старбака он обернулся.
— Почему бы тебе не отправиться на помощь Траслоу, Нат? Он пробивается со стороны служебного вагона.
— Полковник велел всем перейти обратно через мост, сэр. И побыстрее.
— Вот пойди и скажи это Траслоу, — предложил Хинтон. — А я подожду тебя здесь.
От пыхтящего паровоза пахло дымом, копотью и маслом. Над передним колесом у него была прикручена табличка с выгравированном на металле названием «Молниеносный».
Позади паровоза находился тендер, нагруженный дровами, а за ним — четыре пассажирских вагона, товарный и служебный.
Люди Траслоу находились в каждом вагоне, чтобы приструнить пассажиров, он сам занимался охранниками в служебном вагоне. Они заперлись внутри, и пока Старбак двигался вдоль остановившегося поезда, Траслоу выпустил в стенку вагона первые пули.
Некоторые пассажирки завизжали при звуке выстрелов.
— Если кто-нибудь доставляет тебе неприятности, воспользуйся оружием! — крикнул Хинтон Старбаку.
Старбак почти забыл про огромный револьвер Сэвиджа с двумя спусковыми крючками, который носил с того дня, как отправился за Траслоу на холмы. Теперь он вытащил свое длинное оружие.
Над ним нависали вагоны, их маленькие печки выпускали клубы дыма на холодном и влажном ветру. Некоторые осевые буксы были так горячи, что падающий на металлические ящики дождь вскипал, превращаясь в пар.
Пассажиры наблюдали за Старбаком через оконное стекло, забрызганное дождем и грязью, и под их взглядами тот каким-то странным образом ощутил себя героем.
Он был в грязи, небрит, с длинными нечесаными волосами и в неопрятной одежде, но под боязливыми и любопытными взглядами пассажиров превратился в лихого мерзавца, вроде тех налетчиков, что скакали галопом по приграничным английским пустошам в романах Вальтера Скотта.
За грязным оконным стеклом поезда находился респектабельный обычный мир, к которому не далее как шесть месяцев назад принадлежал и Старбак, а по эту сторону был дискомфорт и опасность, риск и прочая чертовщина, и со всей горделивостью юности он вышагивал перед испуганными пассажирами.
Какая-то женщина закрыла ладонью рот, будто ее шокировало его лицо, а ребенок вытер запотевшее стекло, чтобы лучше рассмотреть Старбака. Тот помахал ребенку, немедленно отпрянувшему от страха.
— Вас за это повесят! — прокричал из открытого окна крепкий мужчина с широкими бакенбардами, и благодаря этой злобной угрозе Старбак понял, что пассажиры приняли налетчиков Фалконера за обычных грабителей.
Он посчитал эту мысль на удивление лестной и громко рассмеялся.
— Вас повесят! — крикнул мужчина, а потом один из участников налета в вагоне велел ему сесть и заткнуться к чертовой матери.
Старбак добрался до служебного вагона как раз когда один из людей внутри прокричал Траслоу, чтобы тот перестал стрелять. Траслоу, вооруженный револьвером, планомерно простреливал стенку вагона, посылая пулю за пулей в каждую третью доску и таким образом загоняя его обитателей к задней стенке, но теперь, осознав, что следующая пуля наверняка попадет в одного из них, люди внутри закричали, что сдаются.
Задняя дверь с большой осторожностью отворилась, и на площадке служебного вагона появились два человека среднего возраста, худой и толстый.
— Я даже не должен был здесь находиться, — запричитал толстяк в сторону Траслоу, — я просто решил составить компанию Джиму. Не стреляйте, мистер. У меня жена и дети!
— Ключи от товарного вагона? — поинтересовался Траслоу у тощего человека с усталым лицом.
— Вот, мистер, — тощий, одетый в форму охранника, протянул тяжелую связку ключей, а потом, когда Траслоу кивнул, бросил ее вниз. Как и Траслоу, охранник производил впечатление человека, который уже через всё это проходил.
— Что в нем? — спросил Траслоу.
— Ничего особенного. Главным образом всякая машинерия. И немного свинцовых белил, — пожал плечами охранник.
— Я всё равно взгляну, — заявил Траслоу, — так что вы оба спускайтесь, ребята, — он говорил очень спокойно и даже засунул свой опустошенный револьвер за пояс, когда те двое спустились на камни железнодорожного полотна. — Поднимите руки. Выше, — приказал Траслоу, а потом кивнул Старбаку. — Обыщи их. Ищи оружие.
— Я оставил свое внутри, — произнес охранник.
— Обыщи их, парень, — настаивал Траслоу.
Старбака смущала необходимость стоять так близко, что он мог вдохнуть страх толстяка. Тот носил дешевые позолоченные часы на цепочке с кучей побрякушек, тянувшейся через живот.
— Возьмите часы, сэр, — сказал он, когда рука Старбака провела по цепочке, — давайте, сэр, возьмите их, сэр, пожалуйста.
Старбак оставил в покое часы. На шее охранника дико бился пульс, пока Старбак опустошал его карманы. Там была фляжка, портсигар, два носовых платка, коробка с трутом, горсть монет и книга.
— Никакого оружия, — объявил Старбак, когда закончил с обоими охранниками.
Траслоу кивнул.
— Там, откуда вы приехали, ребята, есть солдаты?
Мужчины помедлили, будто собираясь соврать, но потом охранник кивнул.
— Целая прорва милях в десяти отсюда. Может, сотня солдат верхом из Огайо. Говорят, они поджидают мятежников, — он сделал паузу и нахмурился. — Вы мятежники?
— Просто обычные грабители поездов, — сказал Траслоу и замолчал, чтобы выпустить на свои ботинки струю табака. — А теперь отправляйтесь обратно к этим солдатам, ребята.
— Пешком? — в ужасе спросил толстяк.
— Пешком, — подтвердил Траслоу, — и не оглядывайтесь, или мы начнем стрелять. Идите между рельсами, и медленно, просто продолжайте идти. Я буду пристально за вами наблюдать. Отправляйтесь!
Те двое отправились в путь. Траслоу подождал, пока они окажутся за пределами слышимости и снова сплюнул.
— Звучит так, будто кто-то знал, что мы придем.
— Я никому не рассказывал, — выступил Старбак в свою защиту.
— Я и не говорил, что это ты проболтался, даже и не думал. Черт, полковник трепался про этот рейд целые дни напролет! Просто удивительно, что нас не поджидает половина армии Соединенных Штатов.
Траслоу взобрался в служебный вагон и исчез внутри.
— Кстати, — продолжал он, — ты в курсе, что есть люди, которые считают тебя шпионом. Просто потому, что ты янки.
— Кто так говорит?
— Да всякие люди. Ничего такого, что должно тебя беспокоить. Им просто больше не о чем трепаться, вот они и гадают, какого чёрта янки делает в виргинском полку. Хочешь кофе, здесь есть на плите? Теплый. Не горячий, но теплый.
— Нет, — Старбака оскорбило, что его верность была поставлена под сомнение.
Траслоу снова появился на задней площадке вагона с брошенным охранником пистолетом и жестяной кружкой с кофе. Он убедился, что оружие заряжено, и осушил кружку, перед тем как спрыгнуть на пути.
— Хорошо. Теперь пойдем обыщем пассажирские вагоны.
— Не лучше ли нам уйти? — предложил Старбак.
— Уйти? — нахмурился Траслоу. — С какого это дьявола нам вдруг уходить? Мы только что остановили этот чертов поезд.
— Полковник хочет, чтобы мы ушли. Он готов взорвать мост.
— Полковник может подождать, — заявил Траслоу, махнув в сторону пассажирских вагонов. — Начнем с последнего. Если какой-нибудь ублюдок решит создать нам проблемы, пристрели его. Если какая-нибудь женщина или ребенок начнут кричать, врежь им по-быстрому.
Пассажиры — как наседки. Если позволишь им суетиться, они поднимут дьявольский шум, но напугай их как следует, и они будут вести себя тихо и мирно. И не бери ничего крупного, нам придется ехать быстро. Деньги, украшения, часы, вот что нам нужно.
Старбак застыл.
— Вы не будете грабить пассажиров! — он и самом деле был шокирован при мысли об этом. Одно дело — остановить поезд как грабитель, с точки зрения охваченных ужасом пассажиров, но совсем другое — нарушить шестую заповедь.
