Вторая: «Россия» не одерживает решающей победы, но вовремя заключает мир с Германией. Например, после возможного взятия Варшавы пруссаками — момента, который германской дипломатии кажется особенно благоприятным для заключения сепаратного мира с «Россией». Возможно, что следуя «славным заветам предков», царская Россия так или иначе предаст Сербию и обменяет ее на Галицию. Возможно, что, заключив союз с Германией, она даст ей затем «додраться» один на один с Англией, чтобы ослабить обоих и продолжать приближаться к Царьграду. В результате, на время — русско-прусский священный союз. «Россия» получает новую отсрочку для выполнения «завещанных предками исторических задач», т. е. завоевания Царь-града. Та же отсрочка распространяется на внутреннюю войну «России» против России. «Внутренние турки» остаются господами положения.
Третья: Русский царизм потерпел военный разгром. Как бы ни сложились международные комбинации — внутри страны зажжен пожар народного возмущения. Россия свергает царизм. Этим сломлено господство и «иезуитского ордена». Демократическая Россия берет и судьбы своей внешней политики в собственные руки. Всякая почва для франко-русского союза в его нынешнем реакционно-шовинистическом виде исчезает. Союз «Франции» и «России» уступает место союзу французской и русской демократии. Инициатива борьбы в известном смысле переходит к российскому пролетариату — наподобие того, что мы видели в 1905 году. Демократическая революция в России перебрасывается в другие страны и становится прологом социальной революции в Западной Европе. Как Французская революция пыталась вести всемирную войну против королей, — мы объявляем всемирную войну капиталу. К европейскому пролетариату присоединяется американский. Бьет час наших угнетателей...
Во всех трех случаях гибнут миллионы и миллионы наших братьев, жертвы со стороны рабочих громадны, страданий и слез — океаны. Только в третьем случае все эти жертвы не пропали даром. Какой русский революционер социалист, демократ может колебаться в выборе?
Для нас, революционных социал-демократов, над всеми этими тремя перспективами, конечно, доминирует другая, самая важная для нас альтернатива: сойдет ли с рук международной банде хищников то, что она затеяла; не удастся ли пролетариям в той или другой стране уже сейчас, независимо от какого бы то ни было хода и исхода военных операций, открыть эпоху гражданской войны; не перебросится ли протест и в другие страны; не увидим ли мы уже сейчас пролетарских движений, которые одним ударом нарушат все чертежи империалистов разных стран. Наша основная перспектива, наша главная задача — не покладая рук, уже сейчас работать над тем, чтоб это случилось именно так, чтобы первая же мировая империалистическая война уже сразу и ознаменовалась началом гражданской войны.
Мы не можем игнорировать того, что тот или иной исход военных операций облегчит или затруднит нашу освободительную борьбу хотя бы в той же России. И мы говорим:
— Да, мы за поражение «России», ибо оно облегчает победу России, раскрепощение ее, освобождение от оков царизма. Где случаи в новейшей истории Европы, когда внешняя победа реакционного правительства приводила к демократической свободе внутри страны? Как правило, — верно обратное. Вспомним войну 1870 — 71 гг., когда внешняя победа Пруссии привела к 11-летней эпохе исключительного закона против социалистов.
Не был ли прав Вильгельм Либкнехт, который во время франко-прусской войны писал: «Кто когда-либо слышал, чтобы деспотическое правительство, одержавши победу, стало либеральным? С побежденными же правительствами это иногда на короткое время случалось. Пример — Пруссия в 1806 году и Австрия в 1866 году».
Предвестники того, как использовал бы внутри страны свою внешнюю победу царизм, мы видим уже теперь, когда он захватил только часть Галиции. Арест рабочих депутатов — только маленький намек на последствия, вытекающие из внешней победы царизма, в области его внутренней политики. «Новое время»[156] уже сейчас говорит открыто, что внешняя победа одна только в состоянии «покончить раз навсегда с революцией».
Когда нам говорят, что сейчас не время бороться с царизмом, ибо внешний враг у ворот, мы вспоминаем того боярина времен Иоанна Грозного, который в ответ на подобные же указания отвечал простыми, но прекрасными словами:
— «Что значат немцы, ляхи и татары
В сравненьи с ним? Что значат мор и голод,
Когда сам царь не что, как лютый зверь?..»
«Лютые звери» Романовской династии вот уже более трех веков терзают наш народ. Благодаря им, лучшие люди нашей страны должны были заявлять, что им стыдно быть русскими. В тот момент, когда «лютый зверь» собирается сделать прыжок, чтобы впиться зубами уже не только в собственный народ, но и в живое тело целого ряда других народов, мы, русские революционеры, исконные враги этого зверя, гибнувшие целыми поколениями в борьбе против него, скажем себе: не будемте трогать лютого зверя, ибо он — наш, он — русский!
Русские социалисты, впавшие в шовинизм, подали только один палец царизму. Но — как бы он не ухватил всю их руку. Пожелаем им одного: чтобы на их примере не оправдалось предсказание нашего учителя Фридриха Энгельса о том, что «всякий русский, который стал шовинистом, раньше или позже поклонится царизму так же, как мы видели это на примере Льва Тихомирова»[157].
Война русскому царизму, война непримиримая, война без малейшего перемирия, война не на жизнь, а на смерть! Использовать внешние затруднения русского царизма — не только наше право, но наша обязанность, ибо и царизм использует внешнюю победу для того, чтобы окончательно замуровать в темницу всю Россию.
Социал-демократ. 1915. 12 февр.
(1883 — 1936)
Лев Борисович Каменев (Розенфельд) приобщался к революционной работе в 1901 г. в Тифлисе, где в то время проживала его семья. В том же году поступил на юридический факультет Московского университета. За участие в студенческих волнениях в 1902 г. был арестован, исключен из университета без права восстановления и выслан в Тифлис. Здесь занялся пропагандистской работой. Осенью уехал в Париж, где примкнул к «искровской» группе. Здесь же познакомился с В. И. Лениным. После II съезда партии примкнул к большевикам. В сентябре 1903 г. возвратился в Россию, в Тифлис. Работал в качестве пропагандиста и агитатора местной социал-демократической организации, затем был введен в состав Кавказского Союзного комитета РСДРП, занимался вопросами руководства рабочим движением на Кавказе. Каменев часто выступал со статьями в органе Союзного комитета газете «Борьба пролетариата». Участник III съезда РСДРП (1905) от Кавказского Союзного комитета. Выступал с защитой большевистской тактики почти во всех крупных городах центральной и западной России. Конец 1905, 1906 и 1907 гг. провел в Петербурге в ближайшем общении с В. И. Лениным, сотрудничал в большевистских газетах «Новая жизнь», «Волна», «Вперед», «Эхо», «Пролетарий». В апреле 1908 г. был арестован, после освобождения в июле был приглашен В. И. Лениным в Женеву. За границей вошел в состав редакций ЦО большевистской фракции газеты «Пролетарий» и ЦО РСДРП «Социал-демократ». В 1913 г. вслед за В. И. Лениным и Г. Е. Зиновьевым переехал поближе к границе в Краков, в начале 1914 г. был командирован в Петербург для руководства газетой «Правда» и большевистской фракцией в IV Государственной думе. Разгром «Правды» 8 июля 1914 г. вынудил его переехать в Финляндию. 4 ноября 1914 г. неподалеку от Петербурга был арестован со всеми участниками нелегального совещания членов думской фракции с представителями большевистской партии. В 1915 г. он заявил в суде, что никогда не был согласен с тезисами и лозунгами Ленина и ЦК по вопросу о войне. Был сослан в Ачинск, где в это время находились И. Сталин и депутат Думы М. Муранов. В 1917 г., узнав о победе Февральской революции, все трое приехали в Петроград. Здесь, несмотря на протесты более молодых членов партии, они взяли на себя с № 9 редактирование «Правды». Опубликованные в газете статьи Каменева «Временное правительство и революционная социал-демократия», «Без тайной дипломатии» явились отражением нестабильности его политических взглядов. Он требовал условной поддержки Временного правительства, выступал за единение с эсерами и меньшевиками, одобрявшими его действия, был против прекращения военных действий без согласования с союзниками. Став во главе «Правды», Каменев всячески препятствовал опубликованию в газете присланного В. И. Лениным цикла «Писем из далека». На Апрельской конференции РСДРП (б) Каменев по существу выступил против выдвинутого Лениным нового курса партии на социалистическую революцию И все же по настоянию Ленина он был избран в новый состав ЦК. После июльских событий 1917 г. Каменев был арестован, но вскоре освобожден. В октябре 1917 г. он опубликовал в формально внепартийной газете «Новая жизнь», от своего имени и от имени Г. Е. Зиновьева письмо, в котором, хотя и путанно, выражалось несогласие с курсом, взятым партией на вооруженное восстание. Письмо было явным нарушением партийной дисциплины. Ленин потребовал исключения Каменева и Зиновьева из партии, однако его предложение не было поддержано большинством ЦК. После Октябрьской революции Каменев занимал ряд ответственных постов в партии и государстве. Необоснованно репрессирован. Реабилитирован в 1988 г.
