После продолжительного массажа главная повитуха сделала припарку на низ живота Нефертари и туго прижала ее. Понимая необходимость ускорить роды, которые обещали быть довольно сложными, она ввела внутрь тела роженицы специальную пасту, изготовленную из скипидарной смолы, лука, молока, укропа и соли. Для обезболивания она использовала лечебную грязь, растертую с теплым маслом.
Все повитухи знали, что роды будут очень долгими, и их исход совсем не известен.
«Пусть богиня Хатор благословит ребенка Ее Величества, — пропела одна из них, — пусть никакие болезни не коснутся его тела, и пусть демон, что приходит внезапно из тьмы, уйдет прочь! Ты не обнимешь этого младенца и не усыпишь, его, ты не навредишь ему и не заберешь с собой! Пусть душа войдет в него и оживит его, и никакое зло не коснется его, пусть звезды благословят его!»
С наступлением ночи сомнения и тревоги только усилились. На зубы Нефертари нанесли пасту из бобов, которая позволяла ей стискивать зубы не раня себя.
Уверенные в своих знаниях, сосредоточенные, повторяя древние заклинания против боли, шесть повитух помогали Нефертари родить ребенка.
Рамзес уже не мог ждать.
Когда лекарь вновь появился перед Рамзесом, он решил, что Фараон сейчас перережет ему горло.
— Ну, все наконец?
— Да, Ваше Величество.
— Что с Нефертари?
— Царица жива и в добром здравии, у вас дочь.
— Она здорова?
— Ну… сложно сказать.
Рамзес оттолкнул лекаря и ринулся в родовую комнату. Повитуха мыла пол.
— Где Нефертари и моя дочь?
— В спальне, Ваше Величество.
— Все позади?
— Ребенок очень слаб.
— Я хочу их видеть.
Главная повитуха дала Нефертари снотворное, и теперь, обессиленная, но счастливая, она спала.
Младенец был необычайно красив. Совсем маленькая, с удивленными глазками, дочь Нефертари и Рамзеса смотрела на мир, словно на чудо.
Фараон взял ее на руки.
— Какая она хорошенькая! Чего же вы боитесь?
— Нить амулета, которую должны были повязать вокруг ее шейки, порвалась. Это плохая примета, Ваше Величество, очень плохая.
— А предсказание уже сделали?
— Мы ждем предсказательницу.
Через несколько минут повитухи привели ее: жрицу из храма Хатор, которая должна была предсказать судьбу новорожденной. Начертив круг вокруг младенца, она собрала всю свою волю, чтобы увидеть будущее девочки.
Эти вопрошения длились дольше, чем обычно.
С печальным лицом предсказательница повернулась к Рамзесу.
— Момент неподходящий, Ваше Величество. Мы не можем…
— Ты лжешь!
— Мы можем ошибаться.
— Будь откровенна, я прошу тебя.
— Судьба ребенка решится в ближайшие сутки. Если мы не найдем способ изгнать демонов, которые терзают ее сердце, ваша дочь не доживет до следующей ночи.
Кормилицей для дочери Фараона была назначена красивая и здоровая женщина. Сам Париамак проверял ее молоко, которое должно было иметь приятный запах пыльцы кератония. Для того, чтобы у кормилицы было много молока, она пила сок из плодов фигового дерева, ела позвоночник рыбы, приготовленный с маслом.
Однако, несмотря на все усилия лекаря и кормилицы, ребенок отказывался есть. Меняли кормилиц, но ничего не изменялось. Была сделана последняя попытка: молоко, специально приготовленное в вазе в виде гиппопотама, не привело к желаемому результату. Девочка отказывалась сосать молоко.
Лекарь смочил губы девочки и приготовил влажную пеленку, чтобы завернуть ее, в этот момент Рамзес взял ее на руки.
— Ей нужна влага, Ваше Величество!
— Ваша наука здесь не поможет. Только моя сила сможет поддержать в ней жизнь.
Прижав девочку к груди, Фараон подошел к изголовью Нефертари. Несмотря на обессиленность, она казалась счастливой.
— Я так рада! Она под надежной защитой?
— Как ты себя чувствуешь?
— Не беспокойся. Ты еще не думал, как назвать девочку?
— Это должна сделать мать.
— Я назову ее Меритамон, «Возлюбленная Амона», и она обязательно увидит Храм Миллионов Лет. Во время родов мне в голову пришла странная мысль, Рамзес, ты должен немедленно начать строительство Храма Миллионов Лет… Этот храм будет лучшей защитой против зла, он объединит нас против врагов.
— Твоя мечта осуществится.
— Почему ты так сильно ее прижимаешь?
Взгляд Нефертари был таким светлым и доверчивым, что Рамзес не мог солгать ей.
— Меритамон больна.
Нефертари приподнялась и взяла мужа за руку.
— Что с ней?
— Она отказывается от молока, но я вылечу ее.
Силы снова покинули царицу.
— Я уже потеряла одного ребенка, теперь злые силы хотят отнять у меня мою девочку… Эта ночь измучит меня.
Нефертари потеряла сознание.
— Что скажите? — спросил Рамзес.
— Царица очень слаба, — ответил Париамак.
— Вы спасете ее?
— Я не знаю, Ваше Величество. Если она выживет, она не сможет больше иметь детей, еще одна беременность будет смертельной для нее.
— А наша девочка?
— Я ничего не понимаю, сейчас она такая тихая и спокойная! Предположение повитухи может быть верным, хоть оно кажется нелепым.
— Говорите!
— Она считает, что это колдовство.
— Колдовство, здесь, в моем дворце?
— Ну да, потому-то я и думаю, что это невозможно. Тем не менее, нам, наверное, стоит вызвать ваших придворных магов.
— А если виновник — один из них? Нет, мне остается лишь один выход.
Меритамон уснула в сильных руках отца.
Двор полнился слухами: Нефертари родила второго мертвого младенца, и сама царица на грани жизни и смерти. Рамзес, охваченный горем и отчаянием, скоро лишится разума. Не осмелившись верить в эту прекрасную новость, Шенар, однако, понимал, что она не лишена оснований.
Встречаясь во дворце со своей сестрой Долент, Шенар делал серьезное и озабоченное лицо. Долент казалась удрученной.
— Ты бы стала прекрасной актрисой, дорогая сестра.
— Эти события меня потрясли.
— Но ты же не любишь ни Рамзеса, ни Нефертари.
— Но этот ребенок… Ведь ребенок не виноват.
— Какая разница! Ты вдруг стала очень чувствительна. Если слухи подтвердятся, наше будущее будет прекрасным.
Долент боялась признаться Шенару, что настоящей причиной этих несчастий было колдовство Офира. Чтобы разрушить царскую семью, маг призвал на помощь самые могущественные силы зла.
Амени, необычайно бледный, принял у себя Долент и Шенара.
— Дела во дворце плохи, мы подумали, что Фараон будет рад видеть возле себя сестру и брата.
— Очень жаль, но он хочет побыть один.
— Как Нефертари?
— Царица отдыхает.
— А ребенок? — с неподдельной тревогой спросила Долент.
— Лекарь не отходит от него.
— Не могли бы вы сказать точнее?
— Нам остается только ждать.
Когда Шенар и Долент выходили из дворца, они увидели, как Серраманна и его воины провели во дворец какого-то человека без парика, плохо выбритого, одетого в тунику из шкуры антилопы. Очень быстро они направились к личным покоям Фараона.
— Сетау! Ты моя последняя надежда.
Заклинатель змей подошел к Фараону и посмотрел на ребенка в его руках.
— Я не люблю детей, но эта малышка чудесна. Сразу видно, что она — дочь Нефертари.
— Ее зовут Меритамон. Сетау, она умирает.
— Что ты говоришь?
— Колдовство.
— Здесь, во дворце?
— Я сам ничего не понимаю.
— Как оно проявляется?
— Она отказывается есть.
— А что с Нефертари?
— Она еще хуже.
— Я полагаю, что наш дорогой Париамак уже опустил руки.
— Он в отчаянии.
— Это его обычное состояние. Положи девочку в колыбель.
Рамзес послушался. Как только он оставил девочку, она стала едва дышать.
— Только твоя сила по, одерживает в ней жизнь… Этого я и боялся. Но… О чем вы все тут думаете! На девочке нет амулета!
Сетау вытащил из одного из своих карманов амулет в форме скарабея, завязал на веревочке семь узелков и надел амулет на шею Меритамон. На амулете было написано: «Смерть не заберет меня, божий свет спасет меня».
— Возьми дочь, — приказал Сетау, — и открой мне двери лаборатории.
Дворцовая лаборатория состояла из нескольких отделений. Сетау заперся в комнате, где находились клыки самца гиппопотама, некоторые из них достигали семидесяти сантиметров в длину и десяти сантиметров в ширину. Он взял один из них, в форме месяца, и отполировал поверхность, не нарушив кость. Затем Сетау нарисовал несколько фигур, которые должны были отогнать злые силы, стремящиеся убить мать и ребенка. Сетау выбрал те фигуры, которые лучше всего подходили к ситуации: грифа с телом льва и головой сокола, самку гиппопотама, черепаху, сияющее солнце, карлика со змеями в руках. Нарисовав все эти фигуры, он наделил их магической силой и приказал им одолеть злых демонов и навсегда изгнать их. Затем он приготовил на основе змеиного яда специальную смесь для активности желудка; однако даже в самой незначительной дозе эта смесь была очень опасна для детского организма.
