— Ни единого.
Они пристально смотрели друг на друга.
— Мой отец невыносимо страдает — из-за вас, наконец нарушила молчание Кэтрин.
— Должен, к сожалению, заметить, что страдает он по собственной вине.
— Но тем не менее вы намерены ему помочь.
— Да. Это не означает, что я одобряю то, что он делал.
— Выходит, чем быстрее вы ему поможете, тем лучше для вас — тогда вы сможете забыть нас всех.
— Мне бы этого очень не хотелось, — тихо сказал он.
«Что же я делаю», — думал Мартин. Он любит Джейн, в этом нет ни малейшего сомнения. Но любила ли она его, он не знал. Они не говорили об этом. После первого фатального шага они выражали свои чувства прикосновениями, а не словами. И никогда не обсуждали будущее. Когда он уезжал, она просто сказала: «Обязательно возвращайся, Мартин».
Возобновление преступной связи вело их обоих к беде. А эта девушка, такая невинная… Он предает Джейн — или возвращает ее и себя на путь, с которого они сбились?
— Вы, наверное, шутите, сэр, — сказал Кэтрин.
— Если бы…
Через мгновение она была в его объятьях.
— Славно возвращаться домой, — улыбнулся Канцзюй.
Мартина ждало много дел. Помимо занимающей все его мысли Кэтрин существовали еще сто и одна проблема, требующие разрешения. Но прежде всего Кэтрин. От нее зависело все остальное.
После объяснения с ней Мартин без промедления обратился к Дональду и его матери с просьбой руки Кэтрин и получил ободряюще благосклонный ответ. Однако они сказали, что последнее слово принадлежит не им. Кэтрин тоже считала, что прежде всего необходимо получить благословение ее отца.
Он чуть было не отправился назад, в Кантон. Но Мартин понимал, что мало чего добьется. Все упиралось в освобождение Джосиа Барнса. Таким образом, если он хотел получить Кэтрин, необходимо пробиться на аудиенцию к вице-императору. Вице-император провинции Аньхои не имел права приказывать вице-императору провинции Гуандун, а тем более императорскому уполномоченному, но им не возбранялось обмениваться мнениями и просить друг друга о каких-то одолжениях.
«Королева Янцзы» наконец достигла устья реки — своей тезки, и на воду спустили весла, которые понесли корабль вверх к Нанкину. Не заходя домой, Мартин направился к вице-императору.
— Освободить их? — переспросил Шуньвэн. — Но разве эти люди не провинились?
— Это так, ваше превосходительство. Но их уже достаточно наказали тем, что уничтожили их товары, а склады сожгли.
— Если они совершили преступление, то должны претерпеть наказание за это.
— Я опасаюсь мести англичан.
— Что могут сделать эти англичане?
— У них самый сильный флот из всех когда-либо существовавших.
— Если они пошлют против нас флот, то будут разгромлены и развеяны по четырем ветрам. Тем не менее я опять пошлю ваш доклад в Пекин и затем буду действовать в соответствии с полученными оттуда указаниями.
Больше ничего не оставалось делать, Мартин пошел в Дом Баррингтонов, где предстал перед отцом и братом, которые были в курсе всех слухов, разнесшихся по реке.
— Ты сумасшедший? — спросил Роберт Баррингтон.
— Своим успехам Дом обязан тому, что мы не лезем в чужие дела, — напомнил Адриан.
— Ввоз опиума запрещен, — сопротивлялся Мартин.
— Ты поступил опрометчиво, — буркнул Роберт. — Бог знает, что теперь будет.
После встречи с вице-императором Мартин только и думал о том, как бы увидеться с Джейн наедине. Она успела ему шепнуть о том, как недовольны им брат и отец, и что она старается не давать повода для обострения ситуации. Но весь ее вид свидетельствовал о том, что она до глубины души поражена его ранением и опасностью, которой он подвергся на дуэли ради доброго имени Дома.
Как она нравилась ему своей непохожестью на других, присутствием духа, своей решимостью не быть больше игрушкой в руках мужа. У Мартина уже начали возникать сомнения относительно своей помолвки с Кэтрин, когда Джейн наконец удалось прийти к нему на третий день после его возвращения.
— О мой дорогой, можно я до тебя дотронусь?
— Рана уже совсем затянулась. — Он показал шрам.
— Не могу поверить, что ты все это перенес.
Он притянул ее к себе и осыпал поцелуями ее волосы и лоб, глаза и щеки, а затем губы. Она приникла к его груди и тоже целовала, ее рыжие волосы касались его лица. Но он же должен жениться на другой!
— Расскажи мне про семью, которая тебя вылечила. Я так им благодарна.
Он рассказал про Джосиа Барнса, про участие в дуэли Дональда, про его мать Элис, о том, как тепло они к нему относились.
— Какие славные люди, — сказала Джейн.
— Там была еще дочь.
— Которую ты затащил в постель, как только почувствовал себя лучше, — поддразнила Джейн.
— Нет, по правде говоря. Но я предложил ей выйти за меня замуж.
Несколько секунд Джейн рассматривала его, потом отодвинулась и села. Он схватил ее за руку.
— Для нас это ничего не изменит. Ты же знаешь, что никогда не заставишь Адриана дать тебе развод.
Она снова пристально посмотрела на него и потянулась за сорочкой.
— Даже если он узнает про нас?
— Тогда он скорее всего убьет меня — или я должен буду убить его. Ты думаешь, я смогу жениться на вдове своего брата?
— Такое случалось.
— Но не когда один брат убивал другого. Джейн, он ни в коем случае не должен узнать. Никто не должен знать. А единственный способ сохранить нашу тайну — это моя женитьба.
— И наша связь должна прекратиться?
— Не обязательно, я же сказал.
Джейн застегнула платье.
— А ты своего не упустишь, Мартин.
В ней просто говорит ущемленное самолюбие, убеждал он себя. Следующие несколько недель Джейн проявляла по отношению к нему обычную любезность и не более того, как и положено золовке, зато Адриан и Роберт были в восторге от новости, что он помолвлен с англичанкой. Их восторг, однако, не разделяла Чуньу, и Мартину приходилось уверять ее в том, что приезд Кэтрин Барнс нисколько не изменит их домашний уклад. Перед ним все четче вырисовывалась необходимость улаживания отношений с оскорбленными в своих чувствах женщинами, что напоминало балансирование на высоко натянутом канате. Между тем Кэтрин ничего еще не знала ни о Чуньу, ни о Джейн — кроме того, что у Мартина есть золовка.
Все это время Мартин не появлялся на реке, предоставив «Королеву Янцзы» заботам Канцзюя, — тот прекрасно справлялся с капитанскими обязанностями. Рана Мартина все еще давала себя знать, и весьма чувствительно, это говорило о том, что она еще полностью не зажила. Кроме того, Мартину хотелось быть поближе к вице-императору Шуньвэну, чтобы хоть что-то сделать для британских узников в Кантоне, не дожидаясь, пока в события вмешается Англия.
Но в итоге англичане все-таки его опередили. В конце лета всех троих Баррингтонов вызвали к вице-императору. Помрачневший и в то же время рассерженный, Шунь жестом указал на лежавшее на столе официальное письмо.
— Варвары дерзнули объявить Небесному королевству войну, — объявил он.
— Войну? — ужаснулся Роберт (его доставили на встречу в паланкине).
— Все к тому идет. Уполномоченному Линю предъявили ультиматум с требованием немедленного освобождения арестованных и выплаты компенсации за весь уничтоженный опиум. В случае отказа британский флот поднимется по Жемчужной реке и заберет требуемое под прицелом орудий. Неслыханное нахальство! Британский флот на Жемчужной! Разве нет у нас фортов, преграждающих вход в реку? Разве нет у нас своего собственного флота?
— Могу я спросить, что ответил уполномоченный Линь?
— О, он с презрением прогнал варваров, а одного из них казнил.
— Боже мой! — воскликнул Адриан. — Значит, война неизбежна.
— Варвары будут уничтожены, — заявил Шунь.
— Ваше превосходительство, — взял слово Роберт, — вы были мальчиком сорок пять лет тому назад, но я уверен, что вы запомнили огромные корабли, доставившие в Китай лорда Макартни.
— И вас вместе с ним, Баррингтон, — улыбнулся Шунь. Но кораблей было всего шесть. А в распоряжении его Небесного величества сотни боевых джонок.
— Ваше превосходительство, вы видели торговые суда. Военные намного мощнее, и король Англии располагает сотней таких кораблей, каждый из которых способен в считанные минуты расправиться с десятком китайских боевых джонок.
— Полагаете, я этому поверю? — нахмурился Шунь.
— Это правда. Умоляю вас, сообщите его Небесному величеству о том, что я вам сказал, и посоветуйте отозвать уполномоченного Линя и освободить арестованных.
— Это будет означать, что мы поддались угрозам варваров.
— Не уверен, что это всего лишь угрозы.
