— Андрей! Как тебе не стыдно! — возмутился Юрий.
«Фигляр!» — подумала Софи.
Между тем Шумов думал, что ответить на вопрос Юрия, почему он оказался на кладбище, и как узнать, зачем они сами пришли сюда, да еще вместе.
— Однако я не ожидал встретить тебя на похоронах чекиста, — тут же напомнил о своем вопросе Юрий.
— Признаться, я вас тоже.
— Мы просто гуляли, услышали музыку, увидели процессию и пошли.
— А я уже был здесь. По просьбе тетушки искал могилу дальней родственницы.
— О!.. — воскликнула Софи. — Помимо дядюшки в Курске, тетушка и здесь. И снова кладбище. Что-то смахивает на роман тайн. Не правда ли?
Досаднее всего было то, что Шумов говорил почти правду, хотя курский дядюшка скончался и не на руках у него, а за два года до войны в богадельне для инвалидов — он отморозил ноги под Плевной. Тетушка же могла подтвердить каждое сказанное слово. Она в самом деле, интересовалась могилой родственницы.
«Действительно, звучит как-то глупо», — думал недовольный собой Шумов, старательно сохраняя добродушную улыбку.
— Мадемуазель! Вы несправедливы ко мне. Я все время ощущаю вашу враждебность. Но я не заслужил. Я хочу сломать эту стену недоверия. Разрешите предложить вам навестить один подвальчик. Это рядом. Там обитает один колоритнейший грек, который держит прекрасное вино. Не откажите!
Софи не хотела идти, но видела, что Юрий склонен.
— Юра! Прошу тебя. Уговори свою даму.
— Если грек колоритен…
— А вино прекрасно, — подтвердил Шумов.
— Хорошо. Если ненадолго.
— Вот и отлично.
Грек оказался очень толст и велик для своего крошечного подвала. Когда он выходил из-за стойки, в зальчике сразу становилось тесно.
Шумов шепнул ему что-то, и грек заклацал языком:
— Это почтенное вино спрашивают только знатоки. Вы оказываете мне уважение и приносите радость. Вам понравится, обязательно понравится.
Он откупорил бутылку, обхватив ее огромными волосатыми пальцами, и налил, понемногу в низкие бокалы.
— Попробуйте этот нектар. Это вам не сантуринское. Особенно нынешнее. Где взять травы, которые давали ему аромат и вкус? Кто их привезет из Греции! Ах!.. А здесь еще есть и вкус, и аромат. Попробуйте, барышня. К вину я рекомендую вам сыр и маслины. И зелень, конечно.
— Давайте, давайте то, что положено, — поддержал его Шумов. — Вы знаток, и мы вам доверяем.
Грек был польщен и доволен.
— Вы останетесь довольны. Просто ужас берет, когда подумаешь, что будут пить люди! Водку? Бр-р-р… Или, может быть, мадеру, которая пахнет жженой пробкой! Боги послали людям вино. Но боги дают, а мы не умеем беречь и ценить их дары!
Грек не обманул. Вино оказалось настоящее, терпкое и ароматное.
— Вам нравится? — спросил Шумов Софи.
— Да.
— Божественно. Сегодня очень хороший день. Правда, Соня? — повернулся к ней Юрий.
— Хороший.
— Я очень рад, — сказал Шумов. — Конечно, я не могу угостить вас, как наш общий друг… Его возможности шире, но чем черт не шутит, вдруг и мне повезет. В коммерции, разумеется. Впрочем, пардон. Я знаю, вы оба презираете бедных торговцев.
— Ну, это не совсем так, — возразил Юрий.
— В самом деле! Кажется, совсем недавно ты был категорически против этих низменных занятий.
— Я говорил о риске, ненадежности. А может быть, я просто завидовал твоим возможностям, потому что не имел своих?
— Что-нибудь изменилось? — спросил Шумов осторожно, обратив внимание на слова «не имел».
— Не одному же тебе везет!
— Было бы прекрасно, если б ты последовал моему примеру… Мне тогда показалось, что ты слишком увлечен политикой.
— Трудно остыть после стольких лет…
— И все-таки пора. Лучше пить это прекрасное вино, чем разведенный спирт в окопе.
— Вы думаете? — усмехнулась Софи. — Ну что ж… Тогда за мирную жизнь!
«Что это с ними сегодня?.. — подумал Шумов с беспокойством. Он прекрасно понимал, что люди не меняют своих взглядов так быстро. — Неужели они разгадали меня и подсмеиваются? Или стараются обмануть?»
Плохо было и то, и другое. Но первое даже хуже, потому что направленные действия понять было легче.
— И за успехи в мирной жизни! — поддержал Шумов. — Ты не возражаешь, Юра?
Юрий взглянул на Софи, и она улыбнулась ему.
Вино уже немного кружило голову.
— За большой успех! — добавил Юрий.
Он выпил все, что было в бокале.
Софи хотела только пригубить, но, глядя на Юрия, подумала: «Пусть это будет наш тост!» — и тоже выпила до дна.
Шумов сделал небольшой глоток, но оба не обратили на это внимания. Он тут же снова разлил вино.
— Мне бы хотелось выпить за вас, мадемуазель.
И сразу исчезло радужное, приподнятое хмелем чувство.
— Спасибо. Я думаю, это лучше сделать в следующий раз. Не могу же я прийти в клинику нетрезвой. А мне пора.
В подтверждение она посмотрела на часы.
— Мы проводим вас!
— Благодарю. Я сама.
И, отклонив предложения и протесты, Софи шла одна.
Шла она недовольная собой.
«Зачем я так? Откуда эта неприязнь? Он опасен? Тем более. Где же мои мудрость и коварство? Но я не могу иначе…»
Однако главная ошибка заключалась в том, что она оставила Шумова наедине с Юрием…
Юрий не заметил, что вторую бутылку выпил, в сущности, один. Стало совсем хорошо, II хотелось поделиться радостью. И тут Шумов подтолкнул его:
— У вас, кажется, намечается роман?
— Это заметно?
— Больше, чем ты думаешь. Она от тебя глаз оторвать не может.
— В самом деле?
— Еще бы! Я все время ощущал себя третьим лишним.
— А что, если бы ты узнал, что мы собираемся пожениться?
Это сорвалось само собой, но сорвалось.
«Стоило, ли говорить? — подумал Юрий замедленно. — А почему бы и нет? Ведь и задумано все, чтобы обмануть…» Кого обмануть, он сейчас представлял слабо. Да и то, что речь шла о браке фиктивном, как-то стерлось, смылось в сознании. Он был уже увлечен по-настоящему.
А Шумов сразу вспомнил о сестре Максима.
— Значит, с прошлым покончено?.
— О чем ты?
— О гимназистке из Екатерининской гимназии.
— Тане?
— Да, Пряхиной.
Юрий почувствовал укор.
— Да ты ее разве знал?
— Почти нет.
— Это прошлое.
— Вы расстались?
— Нам всегда было трудно понимать друг друга.
— А с Соней?
— Соня совсем другой человек.
«Он ничего не сказал о ребенке. Но это его право. Он не обязан… Мы не близкие друзья, чтобы делиться… Однако что за скоропалительный брак? Они же совсем недавно познакомились! И что из этого? Ах, Андрей! Брось пинкертоновщину. При чем здесь дедуктивный метод! Разве не говорил Максим, что сестра и этот офицер не пара… Так и есть. Эта Софи, явно из бывших, ему ближе. А Техник? Как они с ним связаны? Может быть, и вовсе не связаны. Во всяком случае, организационно. Духовное родство, гимназические воспоминания — это же еще не соучастие…»
— Разреши принести поздравления?
«И все-таки говорить не стоило. Если операция продлится одну-две недели, что я скажу потом?.. Но разве операция и наши отношения одно и то же? Даже Шумов видит, что я ей не безразличен… А что вообще будет после операции? Может быть, придется сражаться? Или бежать? Вместе? Конечно, ведь мы связаны не фиктивной бумажкой, а общим делом. Опять бежать?.. Но в таком случае я просто обязан освободить Таню от себя, от риска. Да, в случае провала — бежать. За границу. Вместе с Софи. У нас будут средства. Да! Вот что главное. Взять эти деньги. Операция — вот основная цель. А я сказал… Неужели проговорился? Как глупо!..»
— Нет, поздравлений я пока не принимаю.
— Почему?
— Да ведь средства нужны. Работа.
— Ты ищешь работу?
— Что я умею?.. Была у нас одна идея. Конечно, после наших разговоров звучит смешно…
— Все-таки коммерция?
— Ну, это громко сказано. Тут шла речь о маленькой булочной. Впрочем, я не хочу забивать тебе мозги своими заботами. Спасибо за чудесное вино…
Они допили.
Прежде чем расстаться, Юрий взял Шумова за рукав и попросил, чуть качнувшись;
— Все это, разумеется, антр ну, между нами. Я рассчитываю на твою деликатность.
— Да, конечно.
«Кого же он, однако, опасается?»
— Мне показалось, ты осуждаешь меня?
— Помилуй. За что?
— Ты спросил о Тане. Ты считаешь меня непорядочным человеком?
— Юрий! Тебе ударило в голову вино.
— Н-не отрицаю. Но ты должен понять меня. Несчастья не всегда сближают. Они и разъединяют.
— Какое право я имею судить тебя!
— Ага! Все-таки судить. Ты не знаешь Софи. Она выносила из-под огня наших раненых на Кубани. Наших раненых… Когда из ледяного похода вернулось две тысячи раненых, купцы пожертвовали на наше лечение четыреста семьдесят рублей. Раздели это…
