Аменет сжала кулачки, вплотную подошла к царю:
— Я никогда не прощу тебе этих слов, а мой брат…
— Твой брат, если я не ошибаюсь, совсем недавно сел на трон Египта, трон — с подпиленными ножками. Ему сейчас не до тебя, не упасть бы. И, если бы он мог, уже был бы в Иерусалиме во главе египетского войска. Но его, как видишь, нет, и уже не будет, потому, что нет уже той страны — могущественной страны, которую ты видишь в своих мечтах. Говори, чего хочешь, и быстро! У меня много дел.
Аменет отступила на шаг, попыталась взять себя в руки:
— Сегодня на рассвете казнили моих слуг. Как ты посмел это сделать? — прошипела она.
— Кого казнили? — притворно удивился Соломон. — В Иерусалиме, увы, пока еще много преступников. Каждый день кого-то казнят.
— Моих, моих личных слуг — египтян! И не делай вид, что это не по твоему повелению!
— Ааа, тех преступников, которые ограбили и убили финикийских торговцев? Это решил не я, а суд. Справедливо решил. Но не переживай, я распоряжусь, чтобы уже сегодня ты получила других слуг. Это — все?
— Нет, не все! — Из глаз Аменет брызнули слезы. — Мне не нужны тупые и неуклюжие слуги, которыми кишит гарем. Аменхотеп уже приводил их ко мне, и я отослала их прочь.
— Что ж, тогда останешься вообще без слуг, больше я не допущу у себя в доме египтян.
— Почему ты так ненавидишь Египет?
— Не больше, чем Египет ненавидит меня. Все, иди! Будет так, как я решил. — Соломон взял глиняную табличку и продолжил чтение.
— Я знаю, я знаю, почему ты так со мной разговариваешь… Я все вижу… Это из-за нее, этой твари, с которой ты проводишь целые дни, а, может быть, и ночи! Это все она, принцесса Савская!
Соломон со вздохом отложил табличку.
— Царица Савская гость Израиля, мой гость. Очень важный гость. И она, кстати, скоро должна сюда прийти. Поэтому сейчас ты уйдешь, или я приглашу охрану, которая укажет тебе дорогу. И еще — больше не будет в гареме ни одной неожиданной смерти, хорошо запомни это. А если случится, то следующая за ней будет твоя. И это не угроза — это предупреждение!
* * *
После разговора с царицей у Соломона остался неприятный осадок в душе. Он хорошо знал Аменет — она от природы была заносчива и мстительна, а воспитание, полученное в доме фараона, и неограниченные права, которыми она пользовалась как главная жена царя Израиля, делали эти качества очень опасными для всех, кто был ей неугоден.
Предчувствия и на этот раз не обманули царя. Спустя всего несколько дней, Соломон услышал ночью сквозь сон шум у дверей своей спальни.
В эту ночь он спал особенно плохо. Картинки реальных событий, в чуткой и беспокойной дремоте, перемешались с тревожными видениями затуманенного мозга. И, как только царь, наконец, уснул, уже под утро, после шумных пререканий с охраной, в спальню его ворвался Зевул.
— Прости, великий царь, что беспокою тебя в столь ранний час, но случилось важное, что ты должен немедленно знать!
Соломон бессмысленно, еще не проснувшись окончательно, смотрел на начальника тайной службы, словно тот был видением из его внезапно прерванного сна.
— Что? Кто? — Царь вскочил с ложа и нетвердой походкой подошел к Зевулу. — Говори, что случилось?
Зевул упал на колени:
— Вели казнить меня, великий царь, я допустил непростительную оплошность. Сегодня ночью отравили царицу Савскую!
Соломон застыл на мгновение, закрыл лицо руками.
— Нет, нет, она жива! Хвала Создателю, жива! — скороговоркой выкрикнул Зевул.
Соломон опустил руки, сел на ложе.
— Подай мне воды, — хрипло произнес он.
Соломон пил медленно, мелкими глотками, просыпаясь и успокаиваясь.
— Жива? — наконец произнес он. — Теперь рассказывай все по порядку.
Зевул тяжело вздохнул:
— Аменет — не женщина, мой господин, это демон в человеческом обличье — хитрый и коварный. Ты знаешь, мы следили за ней днем и ночью. О каждом ее шаге я могу поведать в мельчайших подробностях. И все же ей едва не удалось убить Билкис, и в этом полностью виноват — я!
Соломон нетерпеливо махнул рукой:
— Не отвлекайся, говори суть. Кто виноват — будем решать потом.
Зевул кивнул:
— Прости, великий. Мы следили за ней постоянно, и ничто не предвещало беды. Вчера днем Билкис случайно встретилась с Аменет в дворцовом парке. Они говорили о всяких женских пустяках, а когда расставались, Билкис пригласила Аменет вечером к себе в гости. Я принял меры-лично проверил все: еду и напитки, которые подали к столу, везде в покоях царицы Савской расставил своих людей. Но и это не помогло. И, уже поздно ночью, спустя несколько часов, после того, как Аменет ушла к себе, Билкис начала задыхаться. Слава Богу, хрипы услышала служанка, которая спала за стеной, и стала кричать. Обо всем тут же донесли мне, и я поднял на ноги лекарей. Что говорить, всю ночь несчастная металась между жизнью и смертью. Неведомая хворь, словно удавка на шее, не давала ей дышать. А когда дышать становилось чуть легче, царицу душила страшная рвота. Лекари не могли понять причину, пока не появился старик из ее свиты. Он потребовал оставить их вдвоем, и где-то спустя час, вышел к нам и сказал, что причина болезни царицы найдена, и он знает, как помочь. Когда все разошлись, я допросил старика. Царица отравилась ядом, которым были политы благовония, оставленные на ночь в спальне.
— Кто принес благовония? — сдавленным голосом спросил Соломон. — Впрочем, тут не нужно быть пророком, — добавил он. — Аменет…
Зевул подтвердил:
— Служанка Аменет поставила вазу в комнате Билкис, и та всю ночь дышала ядовитыми испарениями.
— Кто именно принес яд, известно точно?
— Я допросил служанку, и она во всем созналась. Аменет поручила ей это сделать. Благовония были пропитаны ядом, хорошо известным жрецам Египта. Этим ядом были отравлены многие, неугодные жреческой касте люди и даже фараоны. Так сказала служанка и это подтвердил тот самый лекарь. Еще немного — и Билкис ушла бы от нас в мир иной.
Соломон долго молчал. Потом, словно разговаривая сам с собой, произнес:
— Египет, Египет… Сколько же зла страна эта принесла народу моему! Что с царицей сейчас, и почему меня не разбудили сразу?
— Сейчас Билкис вне опасности, она только что заснула, и я сразу же поспешил к тебе. А разбудить — что бы это дало? Да и не до того было тогда…
— Хорошо. Я не виню тебя. Если женщина задумала что-то, особенно такая, как Аменет… Сколько лет я сам был пленником ее коварства! Что ты предпринял? — оборвал фразу Соломон. — Где сейчас та служанка и где Аменет?
— Служанка в темнице, под охраной, а Аменет пока не знает ничего. Мои люди окружили ее дом, мы ждем твоего решения, великий царь.
— Хорошо. Все сделали, как надо. — Царь заложил руки за спину и начал ходить по комнате. — Многие во дворце знают о случившемся?
— Никто, кроме нескольких слуг и лекарей Билкис.
— И это — хорошо. Покушение на Билкис держать в тайне. Тех, кто знает, строго предупредить: за болтовню — смерть! Всех слуг Аменет, вместе с ней, убить прямо в доме, немедленно. Сделать это быстро и тихо. Ни один звук не должен покинуть ее покои. Как покончите с Аменет, дом сразу же сжечь до последнего камня. После того — во всеуслышание заявить о случайном пожаре, и только тогда, когда все уже хорошо разгорится. Ты все понял?
Зевул молча кивнул.
— Можешь идти. И помни — все это должно быть выполнено немедленно, пока все еще спят. А потом твои люди будут в числе первых, кто бросится тушить пожар, — усмехнулся Соломон.
* * *
— Как ты себя чувствуешь сегодня? — спросил Соломон Билкис за утренней трапезой. — Прошло твое недомогание?
— Да, уже гораздо легче. Мои лекари очень искусны, особенно когда дело касается отравлений. — Билкис многозначительно посмотрела на царя. — В моей стране, за долгие годы смут и борьбы за власть, отравители достигли большого искусства, но не меньшего искусства достигли и целители, создавая лекарства от любого яда. Не думала я, что в твоей гостеприимной стране мне придется прибегнуть к их помощи.
Соломон нахмурился:
— Люди везде — люди. Мы не в силах изменить их природу. Но мы в силах покарать тех из них, кто преступно посягает на жизнь других людей. В этом сила и справедливость власти в нашей стране. И те, кто посмел посягнуть на твою жизнь, уже расстались со своей. Ты уже достаточно долго находишься в Иерусалиме. А хотела бы увидеть и другие места в Израиле? — сменил Соломон тему. — Я должен посетить порт Ецион — Гавер, и, хотя ты проделала уже этот путь, но практически ничего не видела. А сейчас мы будем по дороге заезжать в различные города и селения. Так можно лучше познакомиться с Израилем, если ты этого действительно хочешь. Часть пути, который нам предстоит преодолеть, и есть «Дорога благовоний». И хотя тебе пока не удалось выиграть у меня торговые льготы, — Соломон лукаво улыбнулся, — все равно это должно быть интересно.
