- Будь осторожен и сразу не давай никаких обещаний, -сказала она сыну, и он скептически улыбнулся, но, несмотря на это, она добавила, - учти, я императору Роману уже отсылала 600 воев, сейчас другой император, Никифор Фока, этот из полководцев. Греки просто так послов не посылают. Им что-то нужно. Вначале разберись, потом обсудим.
С грохотом опустился мост. В обе стороны потекли потоки пеших и конных, груженые обозы и с гулом телеги порожние, со скрипом и плеском бочки с водой, с бранью, криком, приветствием и ржанием лошадей. Начался обычный трудовой день... И вот показались всадники посреди моста, оттесняющие людей в разные стороны, а за ними коляска с греческими послами. Когда патрикий Калокир вышел из коляски, оглянулся, то прежде всего в глаза бросился величественный идол Перуна, одетого в доспехи с щитом и палицей в руке, смотрящего на Днепр красными горящими рубиновыми глазами... И Калокир подумал: «Это не беспомощный лик Христа, а жестокий воин».
В Золотой палате, куда его ввели служивые люди через сени и Людную палату, на лавках, что были установлены вдоль стен, освещаемых горящими бронзовыми факелами, сидели бородатые люди в темных одеждах, и, как ему показалось, угрюмо смотрели на посланника. Над головами у них висели чучела убитых зверей и сверкало золотое оружие: от тонких перекрещений гуннских стрел и скифских дротиков, позолоченных щитов до мечей и сабель разной конфигурации и размеров. Это говорило о натуре и характере хозяина. А хозяин сидел у дальней стены палаты в старом, без всяких вычуров, но широком кресле и весь в белом. Когда Калокир приблизился к нему, то увидел человека без атрибутов власти, с голым черепом, в середине которого вправо опускался клок волос, а в одном ухе висела золотая серьга с зеленым карбункулом, и на одном пальце было массивное кольцо с красным рубином. По имперским представлениям Калокира, такой владыка огромного царства выглядел слишком бедно, и это тоже говорило о его внутренних пристрастиях и характере. Калокир низко поклонился Великому князю и молвил:
- Божьей милостью император Восточной Римской империи Никифор II Фока, покоритель Малой Азии: Ливана, Сирии, Палестины, Сицилии и Крита, владетель италийских земель и гроза арабов послал меня, патрикия Калокира, с дарами к тебе, Великий князь, с тем чтобы закрепить дружбу и любовь, которую заключили наши предки. Да сохранится она на долгие времена, пока благословляет нас Бог!
Святослав смотрел на посла явно заинтересованно. Обычно они были люди пожилые, с хитрецой во взгляде и изысканно льстивыми манерами. Этот же был молод, видимо, его ровесник, высок, с твердым взглядом и солдатской походкой, за хламидой чувствовалось тренированное тело, мускулистые ноги, сильные руки, умеющие держать меч.
- Писаную грамоту императора я принимаю, - сказал Святослав, передавая стоящему рядом толмачу пергамент, - и дары, посланные от всего сердца императором, тоже. Передай, патрикий, императору, что мы, люди русские, помним и ценим договоры наших предков: и бояре, и князья, коих видишь, берегут дружбу и любовь меж нами, ценят торговлю и всегда гостеприимны. Ваши купцы всегда вольно и свободно торговали и торгуют у нас, не имея никаких препятствий. И ныне велю твою стражу, купцов и рабов взять на полный прокорм, а также потчевать всякими медами из княжьих медуш.
Калокир поблагодарил князя за заботу, раскланялся перед сидящими боярами за добрые слова, высказанные князем от их лица, пожелал всем доброго здравия и счастья на многие лета и, повернувшись, к князю вымолвил как бы напоследок:
- Князь, это не все, что необходимо сказать тебе. Потому ты видишь меня здесь. Я бы просил тебя продолжить нашу беседу лично в ближайшее время. Это важно и для империи, и для нас с вами, государь.
Святослав призадумался:
- Ну коль в ближайшее время, то приглашаю тебя, патри-кий, на охоту. Ныне у меня охота на вепря, - в глазах его мелькнула озорная мысль, - присоединяйся! Там и поговорим.
- С огромным желанием и благодарностью, - ответил Калокир, снова раскланялся перед всеми, выпрямился и удалился твердой строевой походкой.
- Ну и фрукт, - не сдержался брат Святослава Улеб, - не похож на ученого базилика или монаха.
Калокир проснулся от легкого прикосновения к плечу слуги Фила:
- Пора, патрикий, - услышал он.
- Как? Я только что лег!
- Пора. Пока не пропели петухи.
Калокир еле поднялся. Ему было трудно уснуть - теснились противоречивые мысли, а еще труднее проснуться. Сон был сладок. Он видел Херсонес, любимую женщину, которая обещала его ждать. Видел отца, с которым разговаривал, но не смог вспомнить о чем, отец, как всегда, виделся с высоко поднятой седой головой, неслышной походкой и властной натурой. Теперь, после многих гонений двух императоров, он ловко управлял жемчужиной Черноморья - Херсонесом.
Император Никифор Фока был прав, посылая во враждебную страну сына протевона Херсонеса Калокира, зная, что тот кровно будет заинтересован в результате переговоров и глубоко скрытого от всех задуманного плана по захвату Мисии и разгрому Руси. Но император даже не мог предположить, что задумал сам Калокир! За долгое двухмесячное путеществие на Русь он сам обдумывал в силу своей мечтательности и авантюрности характера свой грандиозный план по захвату власти в империи. За несколько дней пребывания в Константинополе Калокир ясно понял, что империя в стадии развала. И если ему удастся отговорить русского князя от клематов, то этот полководец обязательно захочет идти в Болгарию, тем более получив такие деньги. И если он пойдет, то Калокиру следует идти с ним, потому что в Константинополе у него нет достойных сил, которые могли бы поддержать его. Смута, которая намечается в Константинополе, будет на руку Калокиру, и если его поддержат русы, то он может войти в вечный город узурпатором или тираном. Ведь удалось же Юстиниану с помощью печенегов и болгар снова стать императором. Эти, казалось, безумные мысли полностью овладели Калокиром, и он решил во что бы то ни стало рискнуть даже собственной жизнью.
Подъем был стремительным, как по тревоге. Несколько секунд потребовалось на то, чтобы ополоснуться и одеться. Он спустился с корабля, где рядом уже стояли три лошади, присланные накануне Святославом. Одно не заметил Калокир -как на крутой возвышенности в тени дерева стоял сам князь. Когда Калокир стремительно взлетел на лошадь, Святослав улыбнулся самому себе. Он оказался прав. Перед ним был воин сильный и тренированный. Значит, разговор пойдет о войне. Но о какой и с кем? Что хотят ромеи? Просить или предлагать?
Калокир присоединился к группе охотников, одетых в тегилеи, войлочные панцири, с притороченными к седлу короткими сулицами. Колчаны стрел и луки были перекинуты через плечо. В центре без оружия на гнедом коне сидел князь и слушал осочника [108] , что подробно излагал условия и характер зверя.
Осочник - распорядитель, организатор охоты на крупного зверя.
- Князь, это опасный зверь, я видел его со стороны, и оторопь берет от его вида. Ростом в полтора аршина [109] , весом не менее десяти пудов, на морде два больших клыка, загнутых кверху, и два подклычника. Для него нет преград, лошадь сметет мигом, но любит ходить по волчьей тропе, где на днях я видел два трупа волков, растерзанных им. Захожай [110] находится в полпоприще [111] отсюда. Вепрь в лясину [112] кормиться выходит к концу дня. С ним свинья и штук шесть поросят, выходят подсвинки и три секача. Недалеко от поляны, куда поведем гон, построен гостинец для отдыха, туда сейчас и двинем.
Князь оглядел всех присутствующих, заметил выжлятника с собаками, подозвал к себе и спросил:
- Зачем собак взяли? Они только все запутают.
- Нет, князь, отпускать их не будем. Они хороши будут для шумового гонения.
Князь махнул рукой, и все сборище двинулось в дорогу.
Калокир хорошо знал, что такое охота на диких свиней. В Ливане они охотились - это была забава, игра для тренированного воина. Но тут, когда он услышал о размере дикой свиньи под именем вепрь, призадумался. Слишком легко он был одет и без соответствующего оружия. Но как только он об этом подумал, подъехал к нему выжлятник и подал узел. Слуге передал лук с колчаном и два дротика.
- От князя, - сказал он, - жалует.
Калокир развернул узел и увидел куяк - пластинчатый панцирь из нашитых на сукно костяных чешуек и в ножнах вятичский боевой нож, похожий на короткий римский меч. И патрикий понял, что эта охота - не ливанская прогулка, не забава, а опасная вылазка.
Завтракали все вместе в гостинце, где уже был накрыт длинный стол с яствами: вареной, печеной, копченой рыбой от судака до стерляди, икрой черной и красной. Заодно распределялись места охотников на поляне, куда загонщики будут гнать диких свиней. По желанию Святослава его место было в центре поляны, где росли две низкорослые березы и недалеко одинокий старый дуб. Рядом с ним боярин Волк, вот уж кто хорошо знал охоту на секачей, потому как с детства с отцом охотился на диких свиней. По левую руку встал брат Улеб с боярином Претичем, по правую Сфенкель с Ингвардом [113] , оба высокие, как столбы, и в руках у них было не охотничье оружие, а боевые мечи. Они никого не слушались, готовились по-своему, установив впереди себя два перевернутых ящика с желудями, и хитро посмеивались над другими горе-охотниками, утверждая, что вепрь побежит именно на них. Калокиру отвели место, казалось бы, самое спокойное и безопасное, справа от двух гигантов. Он стоял со слугой, с боярином Претичем и Блудом.
