Маленков с дальним прицелом пригласил на совещание Игнатьева. Когда все собрались, ему предложили выступить.
Игнатьев, поднаторевший в интригах аппаратчик, дипломатично, но ясно объяснил суть грузинского дела. После него выступил Маленков. По разработанному с Берией сценарию ему предстояло объявить решение, с которым каждый член Политбюро вчера согласился. И хоть был это узкий круг, где ничего непредвиденного не должно было случиться, напряжение, если не страх, явно проступали на лицах собравшихся.
— Нам предстоит назначить члена Политбюро, которому будет поручено вести расследование дел в Грузии, — начал Маленков. — Не буду повторяться. Напомню только, что сам Иосиф Виссарионович контролирует процесс. В связи с важностью этого дела я предлагаю поручить его товарищу Берии.
Маленков сделал паузу, но никто не решился возразить.
— Причина, полагаю, ясна, — продолжал Маленков. — Тут нужен человек, который хорошо знает местные обычаи, людей и массу мельчайших обстоятельств, которые не ускользнут от внимания товарища Берии. Немаловажно упомянуть здесь, что товарищ Берия в прошлом помог раскрыть заговор мегрелов, за что получил высокую оценку от товарища Сталина.
Снова молчание. Предложение Маленкова было открытой крамолой, вызовом всесильному диктатору. Принять такое предложение означало, что все члены Политбюро сплотились в защиту Берии. Это был ультиматум: либо нужно завести дело против всех членов Политбюро, либо прекратить козни против Берии.
— Я за предложение товарища Маленкова, — первым отозвался Хрущев. — Товарищ Берия именно тот, кто сможет успешно справиться с этой задачей.
После смелого выступления Хрущева каждый член Политбюро одобрил предложение Маленкова. Решение о назначении Берии было принято единогласно. Противостояние Политбюро против Сталина началось.
После совещания Маленков отправился к Берии на ужин. Берия улыбался, от волнения часто протирал пенсне и, не переставая, благодарил друга за преданность.
— Придется кинуть ему в пасть моих людей в Грузии, — сказал Берия. — Постараюсь сделать все, чтобы избежать расстрелов и оттянуть суд. А Рухадзе и Рюмину еще предстоит узнать, что значит строить козни против Берии. Мы с тобой, Георгий, вдвоем горы своротим. И с бесом этим полоумным мы тоже справимся. Как только заменим Власика и Поскребышева, да еще кое-кого из охраны Кремля и дачи в Кунцево, сразу и приступим. Не будем медлить. Он торопится, и мы должны поторопиться. А после него ты станешь во главе правительства.
Часть 5. Годы 1952-1953-й
В первый же рабочий день Кириллу сообщили, что его назначают следователем по грузинскому делу. Одним из ответственных по этому делу был Рюмин, но Кирилл его не видел. Пока Кирилл сидел в тюрьме, Рюмин взлетел высоко: стал заместителем министра. Молодой, всего тридцать восемь лет, дурак дураком, а вот, поди ж ты, почти на самом верху. Однако есть кое-кто и посильнее его: тот, кто освободил Кирилла. Кирилл догадывался, кто это мог быть. Вскоре его догадка подтвердилась. Во время одного из посещений министерства Берия вызвал его к себе в кабинет.
— Я поручаю тебе ответственное задание, — сказал Берия, сверля Кирилла взглядом. — Связано с риском. Готов выполнить?
— Я выполню все, что вы мне поручите, — искренне отчеканил Кирилл. — Даже если потребуется пожертвовать своей жизнью.
— Полагаюсь на тебя. Слушай внимательно. Тебя вместе с другими следователями направят в Тбилиси расследовать дело мегрелов, Шарии, Рапавы, ну, словом, ты уже ознакомился немного с этими делами и имеешь представление.
— Так точно, — вставил Кирилл.
— Веди следствие объективно. Если даже услышишь ответы, компрометирующие меня, все равно записывай. И без тебя найдутся те, что соберут на меня компромат. Нужно, чтобы тебе доверяли не меньше, чем самым доверенным. Это ясно?
— Ясно.
Берия сложил ладони и взглянул на Кирилла поверх кончиков пальцев. Пенсне его зловеще блеснуло.
— Я тоже буду в Тбилиси. Буду руководить расследованием по поручению Политбюро.
Кирилл почувствовал, как что-то екнуло внутри. Вот это да! Каким изощренным политиком нужно быть, чтобы получить контроль над делом, затеянным против него же! Берия заметил его восхищение и смягчил выражение лица.
— Тебе надо будет доставлять мне кое-какие материалы. Я не могу получить их напрямую. Человек, у которого эти материалы, тебе позвонит. Я дам тебе кодовые инструкции разговора. Помимо этого, изучи как следует карту Тбилиси. Вот, возьми, это военная карта, — протянул ему Берия сложенный лист, — выучи все назубок, без этого не справишься.
— Сделаю все, что от меня зависит.
— Хорошо. До встречи в Тбилиси.
//__ * * * __//
В поезде Кирилл не тратил попусту ни секунды. Он напряженно изучал военную карту Тбилиси, на ней были подробно обозначены районы города, парки и скверы, памятники и места, представляющие интерес не только для туристов.
— Всякое изучение требует стратегии и дисциплины. Кирилл решил изучать район за районом, а уж потом, когда все отпечатается в памяти, составить полную мозаику из отдельных частей.
Он внимательно прослеживал изгибы и пересечения улиц, порой причудливо кривых и извивающихся, как клубок змей. Потом, закрыв глаза, пытался восстановить карту в своем воображении со всеми важными для выполнения предстоящей задачи деталями. Убедившись, что вся картина запечатлелась в памяти, переходил к следующему району, потом возвращался к предыдущему. После этого можно было заняться более серьезным упражнением. Откинувшись назад и закрыв глаза, он закидывал руки за голову и мысленно представлял себя на первой появлявшейся в воображении улице. Здесь он обнаруживал погоню и начинал бежать, пытаясь оторваться от преследователей. Нужно было выбрать оптимальный маршрут, который бы вывел его в то место, где он мог бы исчезнуть в узком проходе между домами или в горах, где пригодился бы пистолет, или любой другой вариант. А таких вариантов было множество. От такой нагрузки он сильно уставал и вынужден был прерываться на полчаса или даже час. Тогда он тупо смотрел на проносящийся в окне пейзаж и отхлебывал горячий крепкий чай, который замечательно помогал прочищать мозги.
Приехав в Тбилиси, Кирилл сразу приступил к допросам. Здесь, как и в Ленинграде, все арестованные понимали, что от них требуется, но, как и в Ленинградском деле, многие настаивали на своей невиновности и отказывались называть мнимых сообщников. Рюмин и Рухадзе давили на следователей, настаивая на крутых мерах. Главным было накопать компромат на Берию. Однако само присутствие Берии и то, что дело мегрелов находилось под его контролем, было серьезным сдерживающим, если не устрашающим фактором.
После работы Кирилл подолгу бродил по улицам пустеющего города, угадывая путь в таинственных закоулках, пересекая парки, мосты или неторопливо шагая вдоль набережной. Нужно было не только ознакомиться с реальным городом, домами и дорогами, но и определить, есть ли за ним слежка.
В южных широтах, особенно в горах, ночь опускается рано и как бы внезапно. При свете дня этот город, казалось, был создан для того, чтобы жители и туристы могли ощутить великую ценность тех минут, которые дарованы живым, чтобы радоваться бытию. Не для следователей и пыток создавали этот город, и не для погони и попыток оторваться от нее. Казалось, что люди изменили этот город, но когда они исчезнут с лица земли, город станет прежним. А пока действуют правила этой жестокой, дьявольской игры. И Кирилл сделает все, чтобы стать лучшим игроком и выиграть. Он сверял карту, отпечатавшуюся в его памяти, с улицами, по которым бродил. Экзаменовал себя, проверяя, насколько правильно он предугадывал следующий перекресток, ближайшую площадь, сквер или мост. Почти все экзамены, которые он назначил самому себе, он сдал блестяще.
Спустя неделю после его прибытия в кабинете раздался звонок, который он с нетерпением ждал. Грубый, вероятно, специально искаженный, голос сообщил время и место встречи. Были названы кодовые слова в соответствии с инструкциями Берии. Непосвященному понять содержание разговора было невозможно. Грузинский акцент позвонившего заставил Кирилла усмехнуться. Так обычно говорят русские, передразнивая кавказцев.
Кирилл задержался на работе и вышел на улицу, когда день уже угас. Он заспешил в гостиницу, чтобы отдохнуть перед предстоящей встречей. Она была назначена на одиннадцать вечера в одном из парков, возле памятника, который Кирилл до сих пор не видел, но знал по описанию. В это время районы, расположенные даже на небольшом расстоянии от центра города, впадают в спячку. Гаснут редкие фонари, улицы погружаются в кромешный мрак, и нигде не видно даже случайных прохожих.
