Улыбка снова появилась на губах Романова:
— Да? Продолжайте.
Шувалов рассказывал долго, тщательно подбирая слова и наблюдая за реакцией его высочества. Роман Александрович же слушал внимательно, не перебивая, не отводя взгляда от своего собеседника. Когда тот закончил, Роман произнес:
— Хотел бы я посмотреть на эту девушку. Что в ней такого особенного? Александр не побоялся пойти против меня, чтобы быть с ней вместе. Но он понятно — мальчишка. Но вы, граф. Она же вам не пара, как и моему сыну. Вы так же рискуете навлечь на себя гнев императора.
— О, в этом вопросе я надеюсь на вашу помощь. Убедите императора дать согласие на мой брак с этой девушкой.
— Даже так. Я и, правда, заинтригован. Что ж, думаю, этот вопрос мы уладим. — Произнес Роман, поднимаясь с кресла, давая этим понять, что разговор закончен.
— Я рад. — Так же поднялся Шувалов. — Теперь ваша очередь действовать, ваше высочество. А уж я не заставлю себя ждать. Надеюсь, вы понимаете, что все нужно сделать быстро, пока в Петербурге только ходят слухи об этой свадьбе.
— Не беспокойтесь. Все будет очень быстро.
— Тогда позвольте откланяться, — поклонился Шувалов его высочеству.
Роман кивнул головой, взглядом провожая гостя. После его ухода, он какое-то время напряженно бродил по комнате. План был очень прост. Теперь все зависело от отношения этой девушке к Александру. Если она влюблена, то все будет очень просто, если нет…, то все будет очень грязно. Без шума не обойтись, но нужно постараться выйти из этого положения с минимальными потерями. Роман закрыл глаза, чувствуя, как боль подступает к голове. Он обхватил голову руками, пытаясь усмирить пульсирующие виски. В этот момент подумал об Александре. Злость и раздражение на сына мешали ему расслабиться. Роман подошел к столу и снова расположился в кресле. Взяв чистый лист бумаги, и обмакнув перо в чернила, написал императору письмо, объясняя суть происходящего. Каждое слово давалось ему с большим трудом. Но, пересилив себя, он все же дописал последние строки. Желание выплеснуть накопившийся гнев, было настолько велико, что он в бешенстве ткнул пером в стол, повредив зеленое сукно. Затем очередь наступила бумаг, которые весело разлетелись по комнате. Задев чернильницу, разлив ее по столу и испачкав манжеты рубахи, он, наконец, успокоился и позволил себе немного расслабиться.
Комната была погружена в полумрак. Солнечным утренним лучам мешали пробиться в комнату завешенные окна. Горничная, как всегда по утру, пришла прибрать комнату хозяйки, но Екатерина велела ей уйти и ее не беспокоить. Она всю ночь провела без сна, сначала ужасно злясь на сына, а потом, пытаясь его оправдать. Когда вчера, на приеме у Голицына, она узнала о свадьбе сына, ей стало дурно. Она улыбалась гостям, но улыбка казалась вымученной и неестественной, о чем Екатерина сама прекрасно знала. Всю жизнь, поведя при дворе, она научилась улыбаться, когда это было нужно. Но в тот момент у нее не было для этого сил. Хотелось сбежать из людного шумного зала, закрыться в темной комнате и никого не видеть. Но приходилось улыбаться, разговаривать с этими людьми, которые с любопытством разглядывали ее и задавали каверзные вопросы. Она чувствовала, что они пытались унизить ее, поставить в глупое положение. Всех интересовало, как Роман Александрович мог дать согласие на брак своего единственного сына и наследника с дочерью крепостной. Что она могла на это ответить? Но больше всего ее напугала реакция мужа. Он сразу же пресек всякие попытки начать с ним разговор на эту тему. Когда стало возможно, Роман предложил Екатерине уйти. Она приняла его предложение с радостью. В карете Екатерина попыталась поговорить с ним о сыне, но он отмалчивался всю дорогу, не желая разговаривать об этом даже с ней. В дом они вошли все в той же тишине и молчании. Проводив ее до двери, Роман небрежно пожелал ей спокойной ночи и ушел в свою комнату, не сказав ей больше ни слова. Екатерина, не сдержавшись, расплакалась. Слезы текли по щекам, а она даже не пыталась остановить их. Как он мог? Сквозь слезы перед глазами всплывало лицо любимого сына, такого милого, нежного. Как он мог причинить им такую боль. Она не хотела его больше видеть. Но проходили часы, и все стало казаться по-другому. Она любила его и хотела найти ему оправдание. И оно нашлось. Мальчик просто влюбился и боялся реакции родителей. Его можно понять. В конце концов, если он счастлив, то, что в этом плохого.
Тут в комнату вошел Роман. Легкая бледность на его лице и затуманенные глаза сказали Екатерине о многом, — он провел такую же бессонную ночь, как и она. Совсем неожиданно Екатерина подумала, как выглядит она. Должно быть ужасно. Она отвернулась от Романа, закрывшись поплотнее одеялом. Он всегда должен видеть ее красивой, а заплаканное лицо и опухшие глаза вряд ли добавляли ей привлекательности. Благо в комнате полумрак и все не так страшно.
Роман Александрович, догадавшись о состоянии Екатерины, присел на кровать, пытаясь не смотреть на нее. Уголки его губ изогнулись в легкой и мимолетной улыбке.
— Как ты себя чувствуешь? — Тихо спросил он.
— Все хорошо. Не спала всю ночь. Все думала об Александре, — завела княгиня разговор на тему, которая интересовала ее в этот момент больше всего.
— Да? Напрасно. Еще не хватало из-за этого мальчишки сна лишиться, — сухо произнес он.
— Роман, — Екатерина Алексеевна взяла мужа за руку, — прошу тебя, давай съездим к ним.
Тяжелый вздох вырвался из его уст. Он поднялся с постели, пытаясь освободиться от прикосновений Екатерины. Но она крепко держала его за руку и не желала отпускать.
— Не надо тебе ездить туда, — произнес он, отворачиваясь от нее. — Дороги у нас ужасные. Я сам туда съезжу и привезу их сюда, — договорил от после некоторого молчания.
— Привезешь? — Удивилась княгиня. — Вот так просто? — Смутная тревога охватила ее. Она почувствовала ее еще тогда, на балу у Голицына, наблюдая за полным спокойствием Романа. Екатерину всегда пугал его гнев, но его молчание пугало ее еще больше. Что он задумал? — Роман, — она приподнялась на постели, уже не беспокоясь о своей внешности, — что происходит? Скажи мне.
— Как что? А вы разве не знаете? Наш сын женился. Я ведь должен посмотреть на свою невестку.
Екатерина Алексеевна нахмурилась, все больше и больше убеждаясь в том, что его высочество что-то задумал.
— Я поеду с тобой. Я тоже хочу ее видеть.
— Увидишь. Когда мы вернемся, — непреклонно произнес князь. — Не беспокойся.
— Но Роман!
— Да что с тобой?! Ты что думаешь, что я могу причинить зло моему сыну? Я не давал тебе повода так думать. — Он снова присел на кровать, обнимая Екатерину и пытаясь ее успокоить. — Он хоть и непутевый, но все же сын мне. Я всегда думаю о его благополучие, — шептал Роман Александрович, прижимая Екатерину к себе. — Все будет так, как будет лучше для него. Обещаю.
— Обещаешь? — Она отстранилась от него и заглянула ему в глаза. Ей не понравилось то, что она увидела там. Но Роман никогда не лгал ей. И она знала, что муж безумно любит Александра. Он не причинит ему зла.
— Обещаю, — улыбнулся Роман, — скоро Александр будет дома.
Екатерина Алексеевна не обратила внимание на его последние слова. Если бы она послушала его внимательней, то услышала бы, что он пообещал, что вернется Александр, а ни девушка, которая совсем недавно стала его женой.
— Хорошо. Езжай.
Его высочество коснулся губами холодной руки уставшей женщины. Поднявшись с постели, он, не мешкая, направился к выходу. Но, открыв дверь, остановился:
— Не переживай. Поспи немного. В этой жизни нет ничего непоправимого. И еще, когда вернется Анна, передай ей, чтобы шла в свою комнату, и не выходила оттуда до моего возвращения. Я поговорю с ней позже.
* * *
Александр с Елизаветой сидели в тени большого дерева. Елизавета весело болтала о всяких пустяках и время от времени нежно и смущенно прикасалась к мужу. Александр был задумчив и очень напряжен. Он знал о возвращении отца в Петербург. Скоро новость о его браке дойдет до отца и тогда грозы не миновать. Как отреагирует отец на эту новость? Скверно. И Александр это знал. Когда он подделал письмо, он об этом не думал. В голове была мысль только об одном — эта девушка должна обязательно принадлежать ему. Александр так погрузился в свои мысли, что совершенно не слышал, что ему говорила Лиза. Он не заметил, как счастливое и безмятежное выражение лица сменилось на задумчивое и тревожное. Она дотронулась до его руки, стараясь привлечь его внимание:
— Александр, — она слегка повысила голос. — Что-нибудь случилось?
Он взглянул на нее как-то рассеянно:
— Что? — Он улыбнулся ей, но не столько из-за веселости, сколько из приличия. — А, нет, ничего не случилось. Прости, я немного задумался.
