– А если вы все так хорошо знаете, зачем вы меня незаконно тут удерживаете – взяли бы, да отпустили. Зачем вам эти проблемы. Ведь теперь то они точно у вас будут. Незаконное задержание следователя по особо важным делам краевой прокуратуры – вам будет много стоить, – неожиданно спокойно сказала Лесина.
Поляков удивился такой выдержки. Про себя он отметил, что Вера по виду вообще не волновалась. Либо у нее были железные нервы.
– Ой, да бросьте. Бросьте! Вера Григорьевна. Никто меня не накажет. Да и задержал я вас, не беспричинно. Не без причинно. Ведь в последнее время, у вас появилось, твердое убеждение. Майор милиции Поляков говорит вам некую разумную версию. Более того, вы в нее уже поверили. Да, я вам скажу еще больше – вы начали копать в этом направлении. И мы вас прервали в самом начале пути. Вот и все. И поэтому привезли вас сюда мы не случайно.
Полякову не понравились слова, про уверенность в безнаказанности. Безбородько говорил все это взвешенно и слишком спокойно. Значит, у него был какой-то план. Виктор за несколько лет совместной работы хорошо изучил повадки подполковника. Когда он так себя вел – то был уверен в своей победе. Уверен, в успехе конечной операции. Сейчас от этого веяло опасностью.
– И почему же вы считаете, что вам все это сойдет с рук. Что вы вообще останетесь незамеченным в этой истории, словно прочитав мысль Виктора, спросила Лесина.
– А, потому. Что на днях дело закроют. И не просто закроют. Найдут виновных. И не просто виновных – а виновного. Главаря, этих самых оборотней. Которые, вовсе окажутся не оборотнями, а лишь членами организованной этнической, преступной группировки. Которую, возглавлял наш сотрудник. Сотрудник моего отдела. Как это не прискорбно. Печально. И я конечно тут строгий выговор получу, за невнимательность к своему личному составу. Но что сделаешь. За все надо платить.
– Вот, вот, Павел Степанович. За все время вы сказали лишь одну умную вещь, – подал голос Виктор.
Безбородько небрежно махнул рукой в его сторону:
– Ой, молчи ты Витя! Тебя вообще тут никто не спрашивает.
– А почему вы так уверены Павел Степанович. Что дело закроют. Ведь его виду я. А я не собираюсь производить таких действий, – не обращая внимания, на перепалку Полякова и Безбородько спросила Лесина.
Она уверенна, налила себе в стакан немного вина и пригубила. Безбородько ухмыльнулся:
– Да потому, что знаю. И вы тут не причем. Да и дело считайте вы это уже не видите. Его закроет другой следователь. По указанию как я думаю – самого прокурора края. Вот и все.
– Да?! Вы такой прозорливый у нас. И почему же, по-вашему, у меня заберут это дело? Какие такие аргументы, заставят прокурора края, принять решение передать это дело в другие руки? Что вы обладаете передачей мыслей на расстояние – и внушите ему это? – Лесина пристально смотрела на подполковника.
Безбородько даже поежился в кресле от ее взгляда. Поляков порадовался. Эту словесную дуэль Лесина выигрывает. Она переигрывала этого борова психологически. И это была маленькая победа.
– Передадут. Передадут. Обстоятельства заставят так его это сделать. Больше просто не будет выбора. Совсем-то вот так бросит дело будет нельзя, Безбородько выпустил огромный клуб пахучего сигарного дыма.
– Что за обстоятельства? – Лесина спросила это немного настороженно.
– Дело в том, что утром завтра найдут тело следователя по особо важным делам краевой прокуратуры – Веры Лесиной. Она будет убита тремя, а может и пятью выстрелами из пистолета Макарова. Как выяснится позже, это будет табельное оружие старшего оперуполномоченного РУБОПа – майора Полякова. Главного подозреваемого в убийстве полковника Саблина. Этот же Поляков как окажется, чтобы замести следы, дал команду при задержании другого перевертыша и оборотня – члена его преступной группировки Казанцева убить снайперу. Тот приказ выполнил. Уже даже есть показания прапорщика. Позже будут задержаны члены этой банды – прикрывающиеся торговлей на рынке. Пять человек. Все азербайджанцы. Я думаю, они дадут признательные показания. Кстати один уже дал. Некто – Гейдар. Он еще и показался крупным наркодилером. Его задержали, с поличным, с килограммом героина. Вот так. Все убийства совершенные в последнее время и Кубарова и его жены и бойню на трассе устроила эта банда. Казанцев убил свидетеля и начальника уголовного розыска дивногорского ГОВД. Это следует из актов баллистической экспертизы. Не так ли? Да и вообще, как вам этап печальная история Вера Григорьевна? А? Вот я думаю, прокурор края и передаст дело другому следователю. У которого, в принципе вопросов по результатам возникнуть не должно.
– Ну, ты и сволочь! – Поляков дернул пристегнутую, к столику руку.
Несколько бутылок упало от рывка.
– Успокойся Витя! Успокойся! Проигрывать надо уметь! – Безбородько кивнул одному из парней который стоял рядом.
Тот подскочил и придавил Полякова в кресле. Хрустнуло запястье. Виктор замычал от боли.
Лесина мимолетно взглянула на Полякова и его мучителя и посмотрев на Безбородько, спросила невозмутимым тоном:
– Значит, вы меня приговорили. В вашей игре я уже мертвая.
Безбородько тяжело вздохнул. Ничего не ответил, а лишь развел руками.
– Вообще план конечно интересный. И тут действительно некоторые моменты неоспоримы. Некоторые улики просто глобальны. Но есть одного, но. Есть, момент, который я не поняла.
– Какой? – Безбородько затянулся сигарой.
– А главный злодей? Поляков? Этот оборотень? Он-то как? Его, что найдут мертвым рядом с моим телом? Он, что пустит себе пулю в лоб от отчаянья? Если так – не убедительно и как-то неправдоподобно, – Лесина буравила взглядам подполковника.
Виктор заметил, что она напряглась.
– Ну, зачем же так. Вера Григорьевна. Зачем? Все будет по всем правилам детектива. Сначала ваш труп. А послезавтра – мои сотрудники выйдут на след Полякова и в одном из заброшенных цехов – брошенного завода зажмут его. Начнется перестрелка. В результате оборотень, будет убит. Кстати он убьет одного из моих сотрудников. Вот так.
– То есть – вы собираетесь убить сначала меня. Подбросить труп. А чуть позже убить – Виктора? – Лесина спросила это и обернулась по сторонам.
Виктор поймал ее взгляд. Вера почти незаметно подмигнула ему и указала глазами на пол. Поляков понял, что она, что-то задумала. Но что? Что это за жест? Глаза в пол. Пол. Надо упасть на пол. Но когда? И зачем? Что должно произойти.
– Вы догадливы. Вера Григорьевна. Очень жаль, конечно, что придется так с вами поступить. Но просто вы сами нам не оставили никаких шансов. Начали общаться с Поляковым. Он вам выдал кучу информации, которую вы вообще не должна были знать. По сути дела, Вера, вас приговорил Поляков, скажите ему спасибо, – Безбородко кивнул на Виктора.
Поляков понял, что нужно, что-то предпринять. Он, захрипел и схватившись за горло, начал медленно пригибаться. Охранник, что почти весел на нем – опустил Виктора и испуганно встал с кресла. Поляков, дернувшись несколько раз, закатил глаза и повалился из кресла на пол.
Безбородько брезгливо посмотрел на его псевдоконвульсии:
– Пусть покуражится. Пусть комедию тут полает. Помирать-то, конечно не охота. Но каков артист! Да Витя. Да! В театре тебе надо работать, – ехидно процедил сквозь зубы Безбородько, и подмигнув Лесиной затянулся сигарой.
Затем подполковник потянулся, чтобы налить себе коньяка. Но в этот момент послышался, какой-то шум. Гул нарастал, где-то там, за окном. Задрожали стены. Все находящиеся в комнате непроизвольно повернули головы в сторону окна.
Удар и массивное стекло, огромной рамы, рассыпалось вдребезги. В помещение влетел маленький блестящий цилиндр.
Его заметил Поляков, приоткрыв глаза. Его заметили все. Странный предмет – проскользил по дуге и упал возле камина. Раздался страшный грохот. Разлетелись в сторону горящие головешки. Посыпалась посуда и стекла. Всю комнату заволокло едким, густым дымом. Резало глаза. Кашель давил горло. В этой суматохе с право, и с лево, кто-то дико кричал. Крики были везде. Виктору показалось, что комната наполнилась дикими воплями. Хотя в ушах у Полякова стоял страшный звон. Взрыв шумовой гранаты – а это была именно она, в виде блестящего цилиндра – слегка контузил Виктора.
Поляков повернулся на бок и увидел, что в метре от него, на полу лежит Вера. Вокруг нее словно ожившие стволы деревьев, топтались мужские ноги. Одни были в больших, кованых, ботинках. Некоторые в простых зимних полу сапогах. Виктор поймал себя на мысли, что в эти страшные секунды он рассматривает обувь. Словно очнувшись, он, пополз к Лесиной. Она, лежала, обхватив голову руками.
Он рванулся и как пес на цепи дернулся назад. Пристегнутая к столу рука не давала ему сделать движение дальше. Виктор, что есть силы, потянул на себя чугунный стол. Он перевернулся. Бутылки, а вернее осколки от них посыпались на ковер. Коньяк вино, и еще, какая-то жидкость стекала на дорогой ворс персидского ковра. Мелкие стекла хрустели в пылу борьбы и возни. Ничего толком в дыму нельзя было разобрать.
