«По их законам»… Местоимения в третьем лице применяли не только борющиеся с властями народы, такие, как крымские татары. «Они» - так принято было именовать власть почти во всех социальных слоях. Несчастные крестьяне, ныне именуемые колхозниками, только так и говорили о начальстве, к которому с нелюбовью относили всех, начиная от работников правления колхоза и кончая самыми верхами, которые рассказывали по радио сказки о том, как они радеют о земледельцах. Рабочие – уж для них-то власти, начиная с собственного руководства, всегда были они. «У них денег куры не клюют, а у нас на водку не хватает!» - кто не знал этой песенки? Диссидентствующая интеллигенция только и говорила о власти, используя местоимения в третьем лице. Во время застолий был обычен третий тост - «пусть они подохнут!», который зачастую не произносился, а только объявлялся: третий тост! – и все выпивали не чокаясь.
О! Власти понимали опасность внедрения в сознание масс этих местоимений! На собраниях коммунистов, на сходках добровольных доносчиков и платных сексотов уполномоченные соответствующих органов давали задание выявлять тех, кто злоупотребляет местоимения третьего лица в неблагонадежном контексте и сообщать об этих личностях органам.
Но были и экзотические социальные группы, наиболее многочисленные в больших областных городах, а в столице – в особенности! Уж для этих-то советская власть была своей! Советская власть, которая не была советской, так как в «советы» всех уровней люди не избирались, а безальтернативно назначались, и которая не была властью, ибо власть полностью была в руках разного уровня коммунистических партийных комитетов.
Однажды в День Советской Конституции, в начале декабря, Камилл ехал в троллейбусе №12, полупустом по случаю нерабочего дня, по улице Горького. В салон грузно вошла немолодая женщина и демонстративно громко обратилась к своему знакомому, оказавшемуся на соседнем сидении, напыщенно поздравляя его с праздником и сердито оглядываясь по сторонам. Две девушки, стоящие рядом, откровенно засмеялись
Камилл перешел в другую часть салона. Пожилой мужчина с газетой стал изучающе оглядывать особу столь советизированную, что сей мало почитаемый праздник отмечающую демонстрацией против вероятного в московском троллейбусе «контрреволюционного» окружения. Действительно, в стране общественный климат менялся не в пользу совпартноменклатуры, этой вовсе уж обнаглевшей прослойки. Семьи номенклатуры пользовались специальными магазинами, в которых они могли покупать съестные продукты, недоступные народу, и одевались в таких же специальных распределителях, где можно было даже приобрести мужскую меховую шапку, и не из кролика или овчины, а пыжиковую, а иным доводилось раздобыть права даже на более качественную! В шестидесятых годах среди номенклатурных работников распространилась с подчеркнутой жесткостью произносимая фраза, одинаково оскорбительная и для профессора, и для слесаря: «здесь вы нам не нужны». Здесь, мол, не нужны, позвольте вам выйти вон, а ежели когда и где вы нам понадобитесь, то мы вас пригласим, а не придете - приведем. Вот оно следствие родившегося в массах местоимения «они»! Аукнулось это народу словосочетанием «вы нам»! Элитарные слои общества тешили себя.
Но уж они нам и вовсе нигде и никогда не были нужны!
Из немногочисленных праздников советских времен население почитало в качестве самых любимых и радостных только три. Во-первых, разумеется, Новый Год - самый веселый праздник и детей, и взрослых. Потом праздник Первого Мая, официально носящий название «Международного Дня солидарности трудящихся всех стран». Как таковой его отмечали только в компаниях, к которым принадлежали люди, подобные той самой особе из троллейбуса №12.
Представьте себе нормальное первомайское застолье, во время которого встает человек и произносит: «Предлагаю выпить за солидарность трудящихся на всей нашей планете!». Невероятная сцена для реальной жизни! Или сцена из пьесы некоего драматурга - лауреата Сталинской премии.
Все же остальное население гуляло в начале мая два дня, не вникая в политический подтекст, а радуясь наступившей весне.
Третий весьма любимый населением праздник приходился на 8 марта – Международный женский день. Опять же политическое содержание этого праздника или вообще не упоминалось, или же упоминалось в связи с анекдотичной гипотезой, что в этот день с Инессой Арманд произошло когда-то нечто значимое. Гораздо меньшей популярностью пользовался праздник 23 февраля, посвященный армии, но в который уже женщины дарили подарки представителям сильного пола, и все вместе выпивали за здоровье и успехи уже мужчин. Но выпивали, конечно, только во взрослых компаниях, в детских садах и школах девочки дарили мальчикам сладости или маленькие гостинцы. Причиной меньшей популярности «мужского дня» было то, что этот день власти не сделали нерабочим, - а ведь надо бы!
Но был один праздник, который был одинаково почитаем и в принадлежащих к властвующей элите кругах, и среди самых униженных и обездоленных - День Победы. За любым застольем - будь то компания чекистов или компания диссидентов - звучал первый тост «За победу!» и второй тост «В память о погибших». Произнесением третьего тоста не омрачали этот священный день. Я не упомянул этот праздник в числе самых радостных, потому что не было в Советском Союзе семьи, в которой не скорбели бы в этот день по своим близким, сложившим голову в войну.
Интересную тему затронул я здесь невзначай - о праздниках. Тогда надо назвать еще и праздники религиозные. Мусульмане, например, обязательно отмечали безалкогольным, разумеется, застольем великий праздник Курбан-байрам и не менее великий Рамазан, хотя далеко не все семьи резали в Курбан-байрам барашка. В среде, где преобладали принадлежащие к христианскому вероисповеданию народы, обязательно в день великой Пасхи мужчины лезли к женщинам целоваться. И свою приверженность к этому обряду мужики наши начинали проявлять еще накануне Пасхи, ибо праздник сей приходится на воскресенье, а целоваться хочется и по месту работы. Ну и в тот самый канун женщины приносили на работу испеченные дома куличи, и в обеденный перерыв, а то и оставаясь после работы, выпивали и закусывали, причем все, независимо от вероисповедания и партийной принадлежности. Конечно, в идеологических службах такое вряд ли происходило, но я рассказываю о быте простого городского населения - профессоров, инженеров и слесарей. А на селе! Ох, как пили в Пасху на селе! Но об этом не здесь и не сейчас.
Упомянув об отношении в учреждениях к религиозным праздникам, я, кажется, ничего не сказал о том, как проходило там празднование официальных, советских праздников. О праздничных торжественных собраниях коллективов, где речь держал вначале директор предприятия, потом парторг, за ним профорг и, наконец, какая-нибудь «комсомольская богиня», я не хочу вспоминать - противно! От этих собраний коллектив лаборатории или какого-то другого подразделения в тайне от высшего руководства освобождал двух-трех подходящих человек, которые к окончанию торжественного заседания уже накрывали стол, прятали в надлежащем месте бутылки с горячительными напитками – водку для предпочитающих и вино для всех остальных. Товарищи по работе, проводящие в совместном трудовом общении времени больше, чем со своими семьями, запирали дверь на внутренний замок, и начиналась дружеская пирушка. Если высший руководитель, обходящий свои подразделения вместе с партийным и профсоюзным боссами, стучался в дверь, то ему открывали после того, как бутылки с напитками прятали под стол или в шкаф. Вообще, разные бывали руководители, иные в какое-либо подразделение приходили даже со своим пузырем. А нет, так требовали налить из спрятанных емкостей и не скаредничать при этом.
И еще вот что интересно вспомнить к сведению тех, кто или уже забыл, или не застал тех времен: если накануне праздника Великой Октябрьской революции вы обращались к встреченному в коридоре коллеге с фразой «С наступающим праздником!», то в ответ в большинстве случаев слышали: «И тебя тем же самым по тому же месту!». Вот как непочтительны были люди в отношении к господствующей идеологии и к ее носителю - «советской» власти! Потому и рухнула с такой легкостью диктатура коммунистов, как только разрешено стало проводить более или менее свободные выборы в представительные органы всех уровней. А в прежние времена уже перестали даже смеяться над анекдотом, в котором Бог подводит к Адаму Еву и предлагает ему выбирать себе жену…
Керим последовал вслед за вышедшим на кухню Камиллом
